Такое бывает нечасто. Российское Министерство финансов вчера сочло необходимым выступить с официальным заявлением по поводу задержки в предоставлении России очередного транша стабилизационного займа Международного валютного фонда в размере $330 млн. В заявлении подчеркивается, что МВФ решения об отсрочке транша не принимал. Деньги задержались по чисто техническим причинам. Почему срочно понадобилось такое разъяснение?
Казалось бы, факт остается фактом. МВФ июньский транш кредита России пока не предоставил. Более того, сами российские власти не скрывают, что МВФ озабочен нынешним состоянием сбора налогов в России. Помощник президента по экономическим вопросам Александр Лившиц вчера разъяснил, что "те меры, которые сейчас принимаются по налогам, необыкновенны, и МВФ хочет увидеть, каким образом они начнут работать". И тем не менее представители Минфина, как и другие российские официальные лица, назойливо подчеркивают, что не следует трактовать ситуацию так, будто бы фонд отказал России в кредите из-за провала налоговой политики. Во вчерашнем заявлении Минфина, подготовленном первым заместителем министра Андреем Вавиловым, говорится о том, что задержка в предоставлении транша произошла по чисто техническим причинам — из-за перерыва в заседании совета директоров МВФ. После окончания перерыва в середине августа транш, без сомнения, будет выделен.
На самом деле, конечно, все так и есть. МВФ России в кредите не отказывал — просто его задержал. А срочные разъяснения понадобились потому, что официальный отказ в кредите означал бы мгновенное падение доверия к России на мировых финансовых рынках. Западные кредиторы, конечно, не отказались бы от реструктуризации российского внешнего долга — в банкротстве России они не заинтересованы. А вот частные западные инвесторы и спекулянты, готовые сейчас покупать российские ценные бумаги, мгновенно бы разочаровались. С Россией их ничего не связывает, и для них главное — психология. Престиж МВФ в западном финансовом мире, конечно, заметно упал, но не настолько, чтобы его мнением о России не интересовались. И для изменения настроений финансовых спекулянтов известия об официальном отказе в кредите было бы вполне достаточно. Здесь российским властям медлить было никак нельзя — нужно мгновенно пресекать любые разговоры об отказе. Ведь именно размещение российских бумаг на внешнем рынке должно спасти бюджет нынешнего года и заложить основу процветания в будущем.
Самое интересное, что и для МВФ эти разговоры невыгодны. Если бы он хотел отказать России в кредите, он бы отказал. Но фонд этого как раз совершенно не хотел, поскольку вполне понимает: приостановление выделения траншей означает признание неудачи реформ в России. Такого удара престиж МВФ просто не выдержит. Так что версия технических причин задержки его вполне устраивает.
Однако в самом деле, почему фонд не отказывает в кредите, но все же его задерживает? Просто потому, что он хочет сохранить рычаги давления на Россию. Чиновники МВФ не раз жаловались, что ответственность за реформы, например, в развивающихся странах возлагаются на фонд, а в сущности, местные правительства не особенно строго следуют его рекомендациям. МВФ прекрасно понимает, что после победы Ельцина на выборах российские власти находятся в эйфории, и недвусмысленно намекает, что особенно забываться не следует. Впрочем, нет сомнений, что к августу любые трения действительно будут преодолены, и об истории с задержкой транша все забудут.
СЕРГЕЙ Ъ-ВИКТОРОВ