Поскольку встретиться с заведующим отделом Ъ РОМАНОМ Ъ-АРТЕМЬЕВЫМ Министерство финансов предложило само, можно было ожидать, что заместитель министра ОЛЕГ ВЬЮГИН хотя бы отчасти признает правоту журналистов Daily. Почти так и вышло: они сошлись во мнениях едва ли не по большинству вопросов, и г-н Вьюгин даже признал, что нынешняя налоговая система сдерживает экономический рост. Правда, в главном обнаружилось расхождение: логично предположив, что раз замминистра разделяет позиции газеты, он разделяет и мнение о том, что налоговая система должна быть как можно быстрее изменена, завотделом Ъ натолкнулся на твердое "нет!". Минфин считает, что сегодня надо пожертвовать экономическим ростом ради наполнения бюджета. И с этих позиций он не отступит.
Начнем с того, что, как говорилось еще недавно в официальных сообщениях о переговорах на высшем уровне, нас объединяет. Нас объединяет признание того очевидного факта, что высокие налоги сдерживают экономическое развитие. И вместо того чтобы помогать экономике как можно быстрее пройти стадию депрессии и перейти в стадию роста (экономика не может падать бесконечно, рано или поздно она начнет развиваться поступательно — вопрос только в том, когда), государство сейчас фактически ставит ей подножку. Олег Вьюгин не отрицает этого: "В принципе для экономики — чем меньше налоги, тем лучше. Эта закономерность существует во всем мире — чем меньше налоги, тем больше экономический рост". Это понимание не стало большой неожиданностью, но услышать такие слова из уст заместителя министра финансов, нельзя отрицать, приятно.
Внушает определенный оптимизм и четкая констатация одним из руководителей Министерства финансов очевидной для любого российского налогоплательщика, но отнюдь не очевидной для апологетов существующей налоговой системы ситуации, при которой налоговое законодательство сплошь и рядом трактуется налоговыми органами чрезвычайно широко, а обоснованность подобных истолкований часто вызывает вопросы. Олег Вьюгин это комментирует честно и откровенно: "У нас безобразная ситуация с тем, как налоги собираются. Во-первых, сами законы устроены так, что их можно трактовать по-разному. Налоговая инспекция сегодня их трактует одним образом, завтра другим. Такие случаи есть. Во-вторых, в развитых странах если меняется инструкция, то ее публикуют и говорят, что она будет введена, например, через четыре месяца. У нас же меняют втихую. Потом приходят и говорят: 'Давайте деньги'".
Правда, со своей стороны представители налоговых органов кивают на Минфин и объясняют свою изобретательность по части изыскания "скрытых резервов" у налогоплательщика теми жесткими заданиями, которые им дают с подачи Министерства финансов на уровне федерального правительства. Очень часто в той же налоговой полиции можно услышать, что полицейских буквально вынуждают прибегать к жестким мерам разнарядки Минфина и призывы спасать бюджет. Олег Вьюгин предпочел не развивать эту тему, косвенно признав правоту налоговиков. Хотя, честно говоря, тем, кто платит налоги, от подобных кивков друг на друга легче не станет, и признание того, что жесткость эта вынужденная, ничего не меняет.
И наконец, что вызывает оптимизм в позиции Минфина — это признание им нежелания всего российского общества платить больше налогов, чем оно платит сейчас. Казалось бы, что тут удивительного, ведь это прописная истина, но на самом деле в госаппарате преобладает иная точка зрения: повышение налогов не является неприемлемым с политической точки зрения шагом, общество готово это принять. В конце прошлой недели министр экономики Евгений Ясин еще раз публично изложил эту точку зрения, заявив, что злополучный указ "Об упорядочении сбора подоходного налога и страховых платежей с физических лиц" на самом деле не представляет собой ничего страшного и при определенной доработке мог бы быть повторно принят президентом. Вполне возможно, однако, что на этот раз визы Министерства финансов на новом проекте старого указа уже не будет.
Однако на этом, собственно говоря, и заканчивается та часть пути, которую Минфин готов пройти навстречу налогоплательщикам. Далее беседа с Олегом Вьюгиным развивалась уже по знакомому сценарию. По мнению экспертов Министерства финансов, существующий налоговый пресс не является таким уж невыносимым и в принципе даже некоторое увеличение давления не погубит российскую экономику. В качестве аргумента заместитель министра продемонстрировал расчеты экспертов Минфина, согласно которым номинальная налоговая нагрузка в 1995 году (о 1996 годе говорить пока еще рано) не превышала 41% от добавленной стоимости, а фактическая была еще ниже — всего лишь 28,7%. С этим трудно согласиться, поскольку, введя в расчеты фактор недоимок по платежам в бюджет и внебюджетные государственные фонды, мы с Олегом Вьюгиным сразу же получили цифру на 5% выше. То есть уже 46% и 33,7%. И если показатель 41% еще позволял представителям правительства утверждать, что тяжесть налоговой системы России примерно соответствует среднему уровню, существующему в 27 наиболее экономически развитых странах мира, объединенных в престижную Организацию экономического сотрудничества и развития, то 46% уже автоматически относят ее к странам с наиболее высоким уровнем налогообложения.
Следует обратить внимание экспертов Министерства финансов на тот факт, что эти самые проценты собираются отнюдь не со всех российских предприятий, а с меньшинства из них — того самого "белого бизнеса", который не считает для себя возможным прятаться в офшорах. Ставка на исполнение любой ценой бюджетного задания, даже за счет поступательного экономического развития, опасна тем, что может сыграть злую шутку с Министерством финансов. Выполнив план по доходам в этом году, Минфин может оказаться в ситуации, когда бюджета 1997 года просто не будет. В стране окажется две экономики: теневая, из которой государство не сможет выжать в бюджет ровным счетом ничего, если только не забудет о демократии и не перейдет к прямому налоговому террору, и "белая", принесенная в жертву бюджету 1996 года и неспособная не только платить налоги, но и существовать — даже в условиях более щадящей налоговой системы. Впрочем, совершенно очевидно, что это уже проблема не столько Минфина, сколько всего российского правительства.