"Каждому пенсионеру понятно, что деньги лучше получать в валюте"

В трудные времена население выбирает надежную валюту. За 20 лет рубль вытеснил доллар из повседневных расчетов, но так и не убедил граждан в своей надежности.

НАДЕЖДА ПЕТРОВА

Страна под статьей

Судили гражданина Егорова. Осенью 1992-го он зашел в валютную секцию ГУМа, кое-что себе присмотрел и, обнаружив, что долларов на покупку не хватает, поленился ждать, пока их подвезут в ближайший пункт обмена валюты, и воспользовался предложением гражданочки из очереди у обменного пункта. По всем параметрам это была честная сделка — официальный курс на тот день был 448 руб./$, гражданочка предлагала свои $100 по 450 руб.,— и, совершив обмен, они разошлись бы с миром, но тут обоих стихийных спекулянтов задержали сотрудники правоохранительных органов в штатском.

На суде в январе 1994-го гражданин Егоров признал себя виновным частично, объясняя: он полагал, что ст. 88 УК РФСФР "Нарушение правил о валютных операциях" давно отменена. Как сообщала газета "Коммерсантъ", подсудимый "ссылался на публикации в газетах предложений купли-продажи за СКВ, которая, разумеется, производится в обход обменных пунктов". Однако разговоры об отмене ст. 88, шедшие с 1990 года, все еще оставались разговорами — за это время из нее разве что убрали упоминание смертной казни,— для первого раза подсудимому грозило от трех до восьми лет лишения свободы, конфискация имущества и до пяти лет ссылки.

На этом фоне утрата $100 (на момент "преступления" — средняя зарплата за четыре месяца, к моменту вынесения приговора — меньше одной) уже не выглядела трагичной. Однако стараниями адвоката, который требовал оправдать подсудимого, поскольку его действия не представляют общественной опасности, Егоров получил всего три года условно. "Адвокат Белопольский... сказал, что очень многие, как и его подзащитный, считают валютную статью уже не действующей. И хотя по логике жизни ее давно следовало отменить, этого до сих пор не произошло",— писал "Коммерсантъ" 12 января 1994 года.

Логика жизни и логика государства радикально различались уже тогда. Затянувшееся существование ст. 88 нельзя списать на инерцию: когда в июле 1994-го ее все же исключили, вместо нее появилась ст. 162.7 (незаконные сделки с валютными ценностями путем купли-продажи, обмена, использования в качестве средства платежа). Она предусматривала лишь чуть менее жесткие санкции: для сделок на сумму менее 50 МРОТ — примерно $500 в то время — нижним пределом наказания стал штраф. И при желании под статью можно было подвести очень многих.

В декабре 1994-го "Деньги" обнаружили, что "в проекте УК в статье 190 "Незаконные сделки с валютными ценностями" собственно о валюте нет ни слова", но до принятия нового кодекса оставалось еще два года. Однако логика жизни толкала граждан на валютный рынок. За 1994 год чистые покупки валюты населением превысили $7 млрд — когда инфляция составляет 215%, а доллар растет на 185% в год, держать деньги в рублях неразумно.

В долларах получали зарплату, арендовали и покупали квартиры. С 1 января 1994-го валютой уже нельзя было платить в магазинах (их в отличие от большинства граждан можно было принудить чтить Уголовный кодекс), но на ее популярности это не сказалось: стало больше обменных пунктов, а на ценниках появились "условные единицы". "Каждому пенсионеру понятно, что деньги лучше получать в валюте",— походя заметили "Деньги" в обзоре пенсионных фондов 4 декабря 1994 года.

Государство — это рубль

Логика государства, которое пыталось стимулировать использование рубля, базировалась на прочном научном фундаменте. "Не существует более ловкого и верного способа низвержения существующих основ общества, чем дестабилизация валюты",— цитировал экономиста Джона Кейнса бывший советник Виктора Черномырдина Андрей Илларионов в статье "Попытки проведения политики финансовой стабилизации в СССР и в России" ("Вопросы экономики", 1995 год, N7).

Столь впечатляющая миссия могла оправдать все что угодно, и тот факт, что в распоряжении общества уже была кое-какая стабильная валюта (только с эмиссионным центром в другом государстве), мерк перед необходимостью не просто спасти его, общества, основы, а финансировать бюджетный дефицит в 11,1% ВВП. Из этих предпосылок плохо работающие запреты следовали с такой же неизбежностью, с какой следовал из них "черный вторник" 11 октября 1994 года, стоивший кресла председателю ЦБ Виктору Геращенко.

"Во-первых, для правительства необходимо было вывести курс на уровень, на котором затем его можно было бы зафиксировать. Во-вторых, решались краткосрочные задачи финансирования текущей бюджетной задолженности. 11 октября Минфин продал Центробанку около полумиллиарда долларов, за что он смог получить около 2 трлн руб. В-третьих, для руководства Центробанка, выступавшего против самой идеи фиксации курса рубля, именно такой способ девальвации рубля был попыткой предотвратить осуществление этой идеи",— указывал позднее Илларионов. Однако эти возможности не были использованы — уже через два дня рубль практически вернули на прежние позиции, а от "черного вторника" остались разве что яркие переживания.

Конечно, у предприимчивых граждан остались не только они. "Вспоминая скачки доллара на 845 пунктов вверх, а еще через день на 745 вниз, мы, наверное, еще долго будем потирать руки от удовольствия или в досаде кусать локти. Ведь самые удачливые игроки — те, кто продал доллары в "черный вторник" и купил их уже через два дня,— заработали около 300 долл. с каждой тысячи",— подсчитали "Деньги" в номере от 26 октября 1994 года возможную прибыль этих граждан от мероприятия, которое российский Совбез в своем решении назовет угрозой национальной безопасности. Теоретически, впрочем, можно было заработать и больше: официальный курс доллара тогда вырос до 3926 руб., но в "отдельных банках валюту можно было сдать и по 4500 руб./$" — чтобы на другой день купить по 3050 руб./$. К отметке 4000 руб./$ курс вернулся в конце января 1995-го.

Вариации коридоров

Первая удачная попытка убедить граждан в некоторых преимуществах рубля датируется 1995 годом. Тогда в рамках борьбы с инфляцией было принято решение ограничить рост денежной массы, а бюджетный дефицит (на 1995 год был утвержден на уровне 5,5% ВВП) финансировать за счет государственных краткосрочных облигаций (ГКО), существенно расширив их предложение. И в конце апреля 1995-го оказалось, что доллар не то что растет медленнее инфляции — это не было бы новостью и годом раньше,— а падает по отношению к рублю. "Падение доллара объясняется нехваткой рублей у коммерческих банков, которые для пополнения рублевых резервов были вынуждены продавать валюту на бирже,— цитировали "Деньги" дилера Тверьуниверсалбанка.— Вырученные деньги направляются на покупку ГКО: в условиях более или менее стабильного курса облигации более привлекательны, чем вложения в валюту". ЦБ с рынка самоустранился.

Однако поскольку перед этим ЦБ несколько месяцев пополнял резервы, покупая валюту, доллару и в самом деле было откуда падать. Его курс снижался несколько месяцев (до середины августа 1995-го), и дальнейшая судьба тоже представлялась весьма прозаичной: в июле 1995-го ЦБ впервые объявил о введении валютного коридора (4300-4900 руб.), на первый раз — до октября. Впоследствии параметры коридора менялись, он то становился "наклонным" (то есть ЦБ заранее анонсировал возможные границы коридора в начале и в конце года), то сужался (например, к операции Бориса Ельцина на сердце), то наоборот (операция прошла успешно). Доллар понемногу рос, но рублевые финансовые инструменты и даже элементарные банковские депозиты обеспечивали куда большую доходность.

Влияние инфляции — второго фактора, подталкивавшего население к использованию доллара,— тоже ослабело: в 1997 году она составила всего 11%, и к декабрю 1997-го доля валюты в депозитах населения (наконец стали учитываться отдельно от валюты на счетах предприятий) составляла 16,7% (данные ЦМАКП). Однако правительство не смогло отказаться от бюджетного дефицита: на 1998 год он был утвержден в размере 4,7% ВВП, падение цен на нефть, начавшееся в 1997 году, ускорилось (среднегодовая цена Brent в 1998-м — $12,7 за баррель против $20,5 в 1996-м), а ставки по ГКО стали слишком высоки.

После кризиса 1998 года, когда курс доллара за три недели вырос с 6,3 до 20 деноминированных рублей, промахнувшись мимо точки равновесия, вложения населения в доллар стали снижаться только в 2003-м, когда курс рубля начал расти вместе с ценами на нефть. Однако валютные кризисы 2008 и 2014 годов (см. "Деньги" от 14 апреля 2014 года) показывают, что россияне всегда готовы вспомнить об этом средстве сбережения. И только низкая инфляция удерживает их от возвращения к нему как к средству платежа.