 |
— Решения, которое вынес 4 июля Мосгорсуд, вы добивались целый год. Как-то отметили это событие?
— Никак не отметили. Рюмку выпили, но решение суда тут было ни при чем. Да и пакеты мы пока не получили, не вошли еще в реестр акционеров этих компаний. Это длительная юридическая процедура.
— Как бы там ни было, 24 компании Владимира Гусинского скоро станут вашими. У вас есть представление, что с ними делать?
— До конца ясности пока нет. У нас ведь не было доступа к документации тех компаний, которые мы сейчас получаем.
— Но чему-то вы отдадите приоритет — эфирному, спутниковому телевидению, Интернету, кинопроизводству?
— Я считаю, что развивать нужно все направления, чтобы холдинг был сбалансированным. И говорить сейчас о том, что какое-то из направлений мы будем сворачивать, преждевременно. Оценку должны давать специалисты.
— А радийный бизнес вы собираетесь развивать?
— Развивать будем.
— Что все-таки будет с "Эхом Москвы"?
— Будет работать. Правда, моя встреча с коллективом на прошлой неделе так ничем и не кончилась.
— Вы заявили о намерении отдать значительный пакет акций "Эха Москвы" Борису Немцову. Так у кого же все-таки будет контроль над "Эхом" — у вас, у коллектива или у СПС?
— Безусловно, мы заинтересованы в том, чтобы контрольный пакет был у нас. Но в рамках последней трехчасовой бурной дискуссии на "Эхе" выяснилось, что даже такая конструкция, когда ни у кого не будет контрольного пакета, руководство радиостанции не устраивает. Они хотят, чтобы контрольный пакет был только у них. Все остальное — не более чем демагогия. А в случае с Немцовым речь не идет о контрольном пакете. У нас 50% плюс одна акция "Эха", и мы можем отдать совсем немного, чтобы контроля у нас не было. С Немцовым мы сейчас обсуждаем эти варианты.
— Гендиректор "Эха Москвы" Юрий Федутинов говорил, что на переговорах обсуждался вариант, при котором вы лично можете стать владельцем пакета акций "Эха Москвы".
— Не знаю, что там говорил Федутинов, но это был лишь полемический прием. Лично я акции "Эха Москвы" покупать не собираюсь. Просто когда обсуждался вопрос о том, чтобы контрольный пакет никому не принадлежал, я спросил: "А кому же тогда продавать 9,5% акций?" Венедиктов говорит: "Продайте мне". А я сказал: "А почему не мне?" В итоге вариант был найден другой (тогда было решено продать 9,5% первому заместителю главного редактора "Эха" Сергею Бунтману и гендиректору радиостанции Юрию Федутинову.— Ъ), но и он сейчас уже не актуален.
— Возможны варианты с продажей каких-то пакетов акций других компаний "Медиа-Моста"?
— Теоретически, конечно, возможны — вопрос в цене. Но фактически я понимаю, что значительная часть компаний в очень тяжелом положении и сейчас продать это вряд ли удастся.
— Высокопоставленный правительственный чиновник не так давно сказал, что если "Газпром" выплатит Credit Suisse First Boston $262 млн, это все равно будет для концерна политическим поражением.
— Кто это, интересно, вам сказал? Но, наверное, речь не о политическом поражении, а скорее об экономической неэффективности этого шага. А экономическая неэффективность этого шага возникла не в момент, когда приходится платить, а в момент, когда выдавались гарантии,— в 1998 году. Теперь же нет особенных вариантов. Это же западный банк. Не заплатим — арестуют активы "Газпрома" за рубежом, включая его акции в газораспределительных системах Европы.
— Но даже после получения контрольных пакетов компаний "Медиа-Моста" вернуть "Газпрому" потраченные деньги — а вы раньше называли общую сумму порядка миллиарда долларов — задача трудновыполнимая.
— Я считаю, что если "Газпром" даст хорошую экономически обоснованную реструктуризацию на этот год, этот долг погасить можно.
— Каким образом?
— Долги "Медиа-Моста" были перед "Газпромом", "Медиа-Мост" передал "Газпром-медиа" акции. Соответственно, долг переведен на "Газпром-медиа". Сейчас "Газпром-медиа" и его некоторые дочерние компании уже должны "Газпрому" те деньги, которые должен был "Медиа-Мост".
— За вычетом двух кредитов перед CSFB на сумму $473 млн остается чуть более $500 млн. Сумма приличная.
— Да, мы пока урегулировали долги только CSFB, все остальные долги плохо урегулируются или находятся в стадии урегулирования. И, соответственно, у "Газпром-медиа" теперь долги перед "Газпромом". Я утверждаю, что если "Газпром-медиа" этот долг перед "Газпромом" правильно реструктурирует — а такого рода предложения мы уже дали в "Газпром",— мы видим, как эти деньги можно вернуть.
— И вы уверены, что ваш план в "Газпроме" одобрят?
— В конечном итоге "Газпрому" ничего не остается делать. Иначе придется обанкротить "Газпром-медиа", свою стопроцентную дочку, и забрать ее активы, включая акции "Медиа-Моста", себе.
— Ну, если вашу компанию обанкротят, вы особенно ничего не потеряете.
— Я-то ничего, но что приобретет "Газпром"? У него не остается шансов, кроме как реструктурировать этот долг.
— А вы всерьез решили остаться в медийном бизнесе?
— Я еще не решил. Подумаю.
— Но как менеджер-ликвидатор вы свою задачу выполнили: "Медиа-Моста" как крупнейшей медиаимперии больше нет.
— "Медиа-Мост" — это не медиаимперия. Это финансовая организация, в которой есть маленькие пакеты акций.
— А как же СМИ, которые входят в "Медиа-Мост": НТВ, "Эхо Москвы", другие компании?
— Это Гусинский всем рассказывал, что НТВ принадлежит "Медиа-Мосту", а оно не принадлежит "Медиа-Мосту". "Эхо Москвы" — на 14% ,ТНТ — на 20%, "НТВ плюс" — на 20%.
— Но все равно эти компании связаны с "Медиа-Мостом".
— С именем Гусинского связаны, но финансово с "Медиа-Мостом" — никак. Через собственность "Медиа-Мост" никак нельзя было признать контролирующим акционером этих компаний. Так что в том виде, как я увидел "Медиа-Мост" в первой половине 2000 года,— это миф.
— В любом случае большинство медийных компаний Владимира Гусинского оказались разрушенными. Например, НТВ.
— С чего вы взяли? Финансовое положение НТВ улучшается, задолженности реструктурируются.
- Понятно, долг в $40 млн перед Газпромбанком сейчас реструктуризовать просто.
— Не только перед Газпромбанком. Перед производителями, перед ВГТРК, перед разными техническими службами.
— Но если бы не события в ночь с 13 на 14 апреля, то и старому менеджменту НТВ, возможно, удалось бы эти долги реструктурировать.
— О чем вы говорите?! Они даже зарплату с января не платили своим сотрудникам. Водителям, например.
— Вы сейчас качеством НТВ удовлетворены?
— Вполне.
— Говорят, что ваши взгляды с гендиректором НТВ Борисом Йорданом на дальнейшее развитие компании стали резко расходиться?
— В первый раз это слышу. Есть процесс управления компанией, есть реальный процесс ее функционирования, есть перспектива. Я не вижу никаких резких противоречий. И надеюсь, что мы сохраним свои позиции на телерынке в тройке каналов-лидеров.
— Вы планируете встречаться с руководителями компаний, контрольные пакеты которых вы получаете в собственность?
— А мы встречаемся. С Яковичем (гендиректор "НТВ плюс".— Ъ), со Скутиным (гендиректор ТНТ.— Ъ), с Ройтманом (директор "Мемонета".— Ъ). Со мной они разговаривают абсолютно нормально, и ни о какой политике речи мы не ведем. Мы ни разу не говорили о том, что собираемся продавать ТНТ. И считаю, что неправильно было бы потерять ресурс спутникового телевидения "НТВ плюс". Вот до кинопроизводства руки пока не дошли. Но время придет. Пока войдем в реестр акционеров, потом должны пройти собрания акционеров во всех компаниях, выборы в советы директоров. На это уйдут месяцы.
— Ну хоть после всего этого отметите событие?
— Да что же вы ко мне пристали! Не ваше это дело.