Обычно люди, отправляющиеся надолго на чужбину, представляют себе свою будущую жизнь как путь через тернии к звездам. Но очень часто получается, что это дорога через тернии к терниям, из огня да в полымя. Италия не исключение. Страна пребывает в кризисе уже так долго, что молодому поколению он представляется единственно возможной формой жизни. В Италии нелегко обустроиться, найти работу, но звезды здесь видны и сквозь тернии, а свет — не только в конце тоннеля.
Фото: Коммерсантъ / Екатерина Липатова / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Alamy/DIOMEDIA
Фото: Reuters
Фото: Chicago Tribune/MCT/GettyImages.ru
Кризис по-итальянски
Я был в Италии, когда в России на какой-то патриотической тусовке был выкинут лозунг "Сегодня — Крым, завтра — Рим!". Мои соседи, увидев это где-то в новостях, на следующий день со смехом спросили меня, что, черт возьми, это значит. Впрочем, они явно были не слишком обеспокоены, так как вскоре мы занялись обсуждением, какой вариант для местных жителей будет более предпочтительным: я ухожу с ними в партизаны или новые власти ставят меня над ними комендантом.
Я постоянно езжу в Италию почти 20 лет, а теперь еще и подолгу живу там и все время наблюдаю, как у местных жителей постепенно меняется характер. Те, кому сейчас до 25 лет, вообще мало похожи на итальянцев, к которым мир успел привыкнуть. Они более замкнутые, реже улыбаются и вообще склонны к депрессии, что проявилось в современной итальянской литературе, которая вся наводнена персонажами, не понимающими, в чем именно они талантливы, и почти демонстративно не умеющими вписываться в жизнь.
Главная проблема современной Италии заключается в том, что с конца 90-х страна пребывает в перманентном кризисе. Старшее поколение итальянцев в большинстве своем по-прежнему воспринимает новые трудности так, как мы в школе — уроки физики с замечательным педагогом, осатаневшим от злобы к миру вообще и к нам в частности. То есть как что-то неприятное, но сугубо временное. А вот для итальянцев молодых кризис — единственная реальность, которую они знают.
Кризис неизбежно порождает свою кризисную мифологию. Причем в разных странах она до смешного похожа. В Греции ходят легенды о бездонных залежах нефти где-то у Крита, которые немцы и лично Ангела Меркель запрещают добывать жаждущим поработать грекам. В Италии говорят о богатых месторождениях газа рядом с Базиликатой и о нефти на Сицилии, которые запрещает добывать та же Германия с той же Меркель. Ну и разумеется, во всем и всегда в конечном счете виновата Америка.
Однако во всех этих настроениях ни в коем случае не стоит искать шансы на включение Италии в какую-то иную политическую орбиту. Во-первых, итальянцы часто произносят радикальные слова, просто чтобы выпустить пар, и сами отдают себе в этом отчет. Например, они громогласно заявляют, что раз археологи тормозят строительство третьей линии метро в Риме, значит, надо прорубить туннель по живому, все попавшиеся античные памятники порушить, а археологов закопать, чтобы тем неповадно было мешать сооружению столь нужной народу подземки. Если бы кто-то попытался реализовать такой проект, те же самые люди его бы просто съели хоть в жареном виде, хоть в сыром. Во-вторых, итальянцы, наученные фашистским опытом, оказавшимся очень горьким, подобно принцу Гамлету, полагают, что "мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться". К тому же они не так уж не любят Америку и Германию. Это все по большей части просто кризисное бурчание.
Свои понаехавшие
Сказался ли кризис на отношении итальянцев к "понаехавшим" русским? По моим наблюдениям, если и сказался, то крайне слабо. Дело в том, что у итальянцев в этом плане есть куда более серьезные проблемы.
Первая — многократно помянутая в последнее время ситуация с массовой мусульманской эмиграцией из Северной Африки. Евросоюз здесь Италию "сдал". Делить этих нежелательных беглецов между собой европейские страны не собираются. Франция и Швейцария уже де-факто ввели пограничный заслон для них, полагая, что все это счастье Италия должна принять на себя. Однако тут есть два препятствия. Во-первых, мигранты вовсе не жаждут оставаться в Италии — стране довольно бедной, так что на пособие особо не разгуляешься. Они как раз рвутся во Францию, Швейцарию и далее по списку. Во-вторых, итальянцы прекрасно умеют бороться с подобными проблемами — по-своему. Хорошо зная этот симпатичный, сметливый и шустрый народ, могу сказать, что они найдут способ поделиться эмигрантским счастьем с соседями. Как это будет сделано? Да как-нибудь. Можно, например, устроить лагерь для беженцев недалеко от границы, а там не слишком внимательно за ними следить, пока все не убегут, а потом с искренним недоумением развести руками: и куда же они все подевались? Вроде только что здесь были, и вдруг — нету.
Кроме того, не следует недооценивать жесткость итальянских карабинеров и прочих спецслужб. Лет пять-семь назад римские улицы вдруг оказались запружены весьма агрессивными африканцами, которые иногда шли на демонстративные акции, например полностью оккупировали знаменитую Испанскую лестницу и задирали всех проходящих. Посреди бела дня группа таких товарищей в буквальном смысле слова до смерти запугала пожилую женщину. Это серьезно взбудоражило не только Рим, но и всю страну. Вскоре агрессивные африканцы вдруг стали быстро исчезать с римских улиц, и через полгода от них осталось лишь небольшое воспоминание в виде африканцев не столь агрессивных, явно не желавших идти тем неведомым маршрутом, по которому ушли их собратья. Как это было сделано? Я много раз спрашивал местных об этом. В ответ они, хитро улыбаясь, говорили: "Не знаем!" Думаю, они действительно не знали. Зато они знали своих правоохранителей с их нестандартными подходами и верили как в них самих, так и в их подходы.
Между прочим, итальянцев, с которыми мне довелось разговаривать, гораздо больше, чем североафриканцы, беспокоят румыны и цыгане. Особенно последние. Здесь имеется своя специфика. Да, есть румынские цыгане, которых хорошо знают и мало любят по всей Европе, но в Италии есть и собственные цыгане с юга страны, территории от Неаполя до Сицилии, которые все активнее переселяются на север. Мне довелось побывать в одном из римских пригородов, где они контролируют все. Впечатление не самое приятное. На скамейках сидели пожилые тетки, которые, не отрываясь, следили глазами за любым вновь прибывшим. Встреченные мужчины не были открыто агрессивны, но явно брали на заметку появление постороннего в их зоне влияния. В общем, чем-то это напоминало послевоенную Марьину Рощу, какой она изображена в "Месте встречи изменить нельзя" и некоторых других фильмах. Было ощущение, что в любой момент из какой-то подворотни могут выскочить дяденьки с ножами, а может быть, и с чем-то стреляющим.
Буквально на следующий день наши знакомые, жившие неподалеку от этого района, сказали, что полоумный местный ротвейлер, принадлежавший еще более полоумному марокканцу, сдружившемуся с неаполитанскими цыганами, чуть не откусил руку молодому парню, одному из немногих оставшихся здесь коренных итальянцев. Примечательно, что происшествие для этих мест не казалось чем-то из ряда вон выходящим и никто не был полностью уверен, что марокканец или даже его собака, по правилам подлежащая уничтожению, будут как-то наказаны.
Судя по всему, итальянцы пока сами не очень понимают, что делать с этой проблемой. С одной стороны, цыгане с юга — граждане страны, выселить их никуда нельзя. С другой — районы, где они "компактно проживают", уже напоминают нью-йоркские Гарлем и Южный Бронкс, и наступит момент, когда что-то делать с ними все равно придется.
Ребята-бюрократы
Было бы странно, если бы на таком фоне итальянцы испытывали какую-то особую неприязнь к приезжим русским. Они и не испытывают. В нашем "околотке" — в 40 км от Рима, на берегу моря, где у нас дом,— мы не только единственные русские, а единственные иностранцы вообще. Как к нам относятся? Я был бы счастлив, если бы к нам так относились в России. Встретили, правда, с недоверчивым любопытством, возможно, опасались ночных пьяных плясок под гармонь под ручку с медведями, но, увидев, что ничего подобного не предвидится, полюбили. Нигде и никогда люди, никак во мне не заинтересованные, не помогали так много и так бескорыстно. Прежде всего это касается борьбы с итальянской бюрократией, которая ужаснее всего, что я видел в России. Если бы не соседи, я бы до сих пор получал какие-то самые первые бумажки и, скорее всего, давно бы уже возненавидел и Италию, и итальянцев.
Однако почти все проблемы здесь можно решить "по бесплатному блату". Когда ты приходишь в какую-то контору с кем-то из местных, особенно если он в этой конторе кого-то знает, все решается само собой. Причем ни о каких деньгах даже речи не идет. Если чиновник упрямится и настаивает на слишком точном исполнении инструкции, твой знакомый вполне может ему сказать что-то вроде: "Слушай, Джанни, я знал твою маму — она была редкостной красавицей в молодости, да и сейчас ненамного хуже. И я просто не могу поверить, чтобы она родила козла. Так что не будь им и дай этим милым ребятам все, что они просят". Завершается все обычно шутками и совместным распитием кофе, причем чиновник настаивает, что за свой кофе он заплатит сам. Это совершенно конкретный случай, как и все описанное выше.
Однако все не так просто и однозначно. Мы, моя жена и я, относимся к самой беспроблемной группе приезжих. От Италии нам не нужно ничего, кроме ее красот, мы тратим здесь достаточно много, платим большие налоги и при этом ни на что не претендуем, прежде всего на рабочие места. Так что мы не являемся для местных конкурентами ни в чем. Полученный нами вид на жительство (этот документ в Италии имеет множество разновидностей) возможности работы по найму не допускает. Иначе говоря, мы мало отличаемся от сотен тысяч англичан, американцев, немцев и всех остальных, кто, раз приехав в Италию, понял, что больше жить без нее не сможет, проводит в стране большую часть времени и удаленно работает на какую-то фирму за тридевять земель отсюда.
Происхождение гидов
Тем нашим соотечественникам, которые приезжают, не имея здесь недвижимости и какой-то финансовой опоры, приходится куда сложнее. Во-первых, работы крайне мало для кого бы то ни было. Во-вторых, итальянцы не слишком жалуют иностранцев как коллег. О том, что вы должны в совершенстве знать итальянский, можно и не говорить. Других языков здесь, как правило, и не знают.
Даже если вы устроитесь в итальянскую фирму, ваш карьерный рост, скорее всего, не будет быстрым. Придется много раз наблюдать, как те, у кого все в порядке с "пятым пунктом", обходят вас, не имея на то никаких деловых оснований: при прочих равных и неравных продвигают в первую очередь своих. При этом никакой враждебности не выказывается, просто так принято.
Кроме того, в девяти случаях из десяти ваша работа будет как-то связана с Россией, а в плане сотрудничества с Западной Европой мы сейчас переживаем, мягко говоря, не лучшие времена, и, похоже, они затянутся. Пока это еще довольно большая ниша, но велик шанс, что в скором времени она ужмется — и вы со всей своей квалификацией окажетесь за бортом. Мне известно несколько случаев, когда россиянам, потерявшим работу, пришлось уезжать из Италии. В одной из этих семей уже был ребенок, для которого итальянский успел стать языком куда более родным, чем русский. В общем, если вы собираетесь проникнуть в Италию "через работу", будьте готовы ко всяким неожиданностям и не ждите больших доходов. €1 тыс. здесь вполне приличная зарплата, а €2 тыс.— просто замечательная.
Очень многие русские пытаются работать в туристическом бизнесе, причем все больше неофициально, так как получить лицензию гида — дело долгое и хлопотное. Квалификация этих гидов очень разная. Я сам неплохой специалист в области античного и западноевропейского искусства IX-XVII веков и могу судить более или менее объективно. Профессиональный уровень большинства гидов, к сожалению, соответствует уровню осведомленности и притязаний большинства наших туристов. То есть перепутать II век до н. э. со II веком н. э. для этой публики не криминал, так же как и XIII век c XVII веком. Главное — знать пару баек про гомосексуальные увлечения римских императоров, чтобы народу было интересно, и говорить уверенно, тогда все прокатит. Правда, везет не всегда. У меня на глазах недалеко от Императорских форумов один интеллигентный господин довольно жестко отчитал девушку-гида, которая полностью запуталась в материале, и сказал ей, что €50 в час (высокая, но в пределах нормы местная такса) такая экскурсия не стоит. В общем, тем, кто собирается работать гидом, что-то знать все-таки не помешает, так как среди наших соотечественников попадаются не только пламенные исследователи половой жизни римских императоров, но и вполне компетентные и образованные люди, которые, на беду гидов, хотят стать еще компетентнее и образованнее.
Между прочим, безграмотные (и при этом часто берущие большие деньги за свои услуги) гиды — своего рода римская традиция. До сих пор можно услышать легенду, как Нерон, стоя на башне Торре делле Милицие, смотрел на подожженный им Рим и пел, аккомпанируя себе то ли на лире, то ли на кифаре. И дело даже не в том, что Рима Нерон, похоже, не поджигал, а в том, что башня построена в XIII веке.
Однако самая большая беда нелицензированных гидов вовсе не шибко умные туристы, есть враги и пострашнее. Дело в том, что в числе россиян в страну прибыли наши же родные природные стукачи. Есть несколько одиозных, известных всему русскому Риму личностей. Какими-то правдами и неправдами они получили лицензию гида, но ввиду плохого знания материала успеха не добились и принялись сдавать своих. Эти люди дежурят на главных туристских точках вроде площади Святого Петра, у Колизея или на Форуме, и ревниво отслеживают, не появится ли кто русский без заламинированного удостоверения гида на шее. Найдя жертву, они галопом скачут в сторону представителя финансовой гвардии, который в таких местах всегда оказывается неподалеку, и тащат его к обнаруженному "нарушителю конвенции". Здесь надо сказать, что финансовую гвардию панически боятся все — и итальянцы, и приезжие. И есть за что. Жалости к нарушителям они не испытывают никакой, и попасть в зону их внимания — не дай бог.
Вообще, на работу в туристском бизнесе я бы особо рассчитывать не стал. С одной стороны, этот рынок давно поделен, с другой — переживает не лучшие времена. В начале года, когда курс евро зашкаливал, русские туристы вдруг вообще перевелись. Сейчас они воспряли духом. Рубль стабилизировался, многие поверили, что кризис позади. А что, если сам кризис думает иначе?
Свой среди чужих
Многие русские приезжают в Италию с маленькими детьми, многие рожают уже здесь. Наступает день, когда эти дети идут в школу, и здесь далеко не всегда и далеко не у всех все складывается просто. Если вы живете в приличном районе, скорее всего, все будет в порядке, но если где-то на окраине, где множество эмигрантов,— могут возникнуть серьезные проблемы, как у одних моих римских знакомых. Здоровенный румынский цыган, третий год сидевший в одном классе, избрал их сына в качестве жертвы и не давал ему прохода (два-три года разницы в таком возрасте играют колоссальную роль). Причем больше всего этого румына лишала покоя национальность нашего парня. Самым же отвратительным было то, что одноклассники, в том числе коренные итальянцы, чтобы угодить "хозяину класса", присоединились к травле — сначала нехотя, потом втянулись. В результате мальчишке ежедневно приходилось выслушивать, что он — русская свинья. К счастью, проблема решилась сама собой. Румына наконец выгнали, парень пошел заниматься кикбоксингом и преуспел, а остальные одноклассники скоро забыли, какими мерзавцами были совсем недавно, и даже удивлялись, почему это мрачный русский с крепкими кулаками не хочет с ними дружить. Люди везде одинаковы.
Однако это все-таки далеко не типичный случай. Жесткий агрессивный национализм итальянцам несвойствен. Но вместе с тем частенько проявляется национализм региональный. Итальянцы не такой уж единый народ, и на севере в большом ходу поговорка "Нет южной Италии — есть северная Африка". Многие каким-то образом легко определяют, откуда родом тот или иной соотечественник. Впрочем, часто это бывает несложно сделать просто по имени, характерному для тех или иных регионов. Парень Паскуале, скорее всего, из Неаполя, девушка Кончита — тоже откуда-то с юга.
Для россиян такие особенности большой опасности не представляют, так как для подобных патриотов сицилиец или калабриец будет, пожалуй, похуже любого русского (этот хотя бы не считает себя итальянцем!). Одна наша знакомая проходила какой-то учебный курс где-то в Пьемонте, и там ей попался преподаватель, такой местечковый патриот, который на экзаменах с равным упоением валил всех Кончит и всех Наташ. Но это случай тоже исключительный. В массе своей итальянцы терпимы и доброжелательны. Даже шумность русских, на которую часто жалуются те же немцы, для них проблемой не является. Они сами перешумят кого угодно. Итальянцы умеют жить, вдыхая полной грудью, и не любят мешать жить другим. Здесь никто не будет устраивать скандал из-за маленькой царапины на бампере, которую вы оставили при контактной парковке, считающейся в этих местах нормой жизни. Чужой, если он нормальный человек, имеет в этой стране все шансы стать своим.
В Италии всюду, на каждом шагу, вас окружает немыслимая и невероятно разнообразная красота городов, городков и деревень и столь же немыслимая красота природы. Часто все это еще и сочетается, как в Тоскане или Умбрии. И тогда возникает одна чисто итальянская проблема, которую лучше всех сформулировал мой старый друг, гостивший у нас. "Вся эта красота не влезает в мою бедную голову!" — говорил он и быстрой рысью бежал смотреть что-то еще. И так без конца.
В общем, если вам не надо в Италии зарабатывать деньги, вы можете быть здесь абсолютно счастливы. Если надо — тоже можете, но это будет трудное счастье.