То, что российско-американское соглашение по уничтожению оружейного плутония долго не продержится, стало ясно еще в апреле этого года, когда Владимир Путин на медиафоруме ОНФ вдруг обвинил США в нарушении своих обязательств в рамках этого документа. Если бы отношения Москвы и Вашингтона не находились в столь глубоком тупике, то можно было бы ожидать, что стороны предпримут попытку спасти соглашение. Ну, хотя бы переговоры проведут для приличия.
Завотделом внешней политики “Ъ” Елена Черненко
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Но этого сделано не было. А зазор для компромисса имелся. При наличии политической воли можно было бы, скажем, договориться об установлении режима международного мониторинга для выбранного американцами и не согласованного с Москвой способа утилизации плутония (посредством его захоронения). Можно было отодвинуть на несколько лет дедлайн по строительству в США завода для утилизации плутония тем способом, который с Москвой был согласован (сжигание так называемого MOX-топлива). Тот факт, что реальных попыток выйти на компромисс сделано не было, говорит, что дело вовсе не в плутонии.
О том, как мало значения сама Москва придает этому соглашению, говорит и внушительный список условий, которые она выдвинула для возобновления его действия. Тут и сокращение военной инфраструктуры и контингента войск США в странах НАТО, и отказ от «недружественной политики в отношении России», который должен выразиться в отмене санкций и «списка Магнитского». А главное — в компенсации ущерба, который Россия понесла как в результате введения в отношении нее ограничительных мер, так и от инициированных ею самой «вынужденных» контрсанкций в адрес США. Единственный пункт, не являющийся формализацией накопившихся обид, а напрямую относящийся к пострадавшему договору, это требование о предоставлении США «четкого плана необратимой утилизации плутония, подпадающего под действие соглашения».
Наиболее точно суть указа Путина о приостановке межправительственного соглашения по плутонию можно охарактеризовать словом «накипело». Спусковым крючком, скорее всего, послужили последние заявления из Вашингтона по Сирии: о том, что «российские самолеты будут сбивать», а «российские солдаты будут возвращаться домой в гробах». На взводе чего только не подпишешь. Так и до разрыва договора о ракетах средней и меньшей дальности недалеко.
Впрочем, и последствия приостановки действия соглашения по плутонию будут ощутимы далеко за пределами разоруженческой сферы. Этот плевок в спину Обамы явно выгоден Дональду Трампу, назвавшему внешнюю политику США при демократах «полной катастрофой». Но вот будет незадача, если следующим президентом США станет не он, как на то надеются в Москве,— а Хиллари Клинтон.
Кто бы ни выиграл предстоящие выборы в США, подобные конфликты будут повторяться. В комментарии МИД РФ по поводу приостановки соглашения по плутонию сказано, что этот документ вступил в силу в 2011 году на волне «перезагрузки», которая должна была коренным образом изменить российско-американские отношения, но «надежды не оправдались». Но проблема в том, что в Вашингтоне не мыслят категориями двусторонних отношений. Для администрации США важно лишь то, может ли та или иная страна быть полезной для реализации приоритетных задач американской внешней политики. Скажем, для заключения сделки по иранской ядерной программе Россия была полезной, и США старались не провоцировать ее (летом 2015 года они даже на несколько недель отложили дату ввода очередных санкций в отношении Москвы, чтобы не навредить переговорному процессу по Ирану). А в Сирии у Москвы и Вашингтона разные приоритеты, и тут можно не церемониться. Россия же выстраивает со своими партнерами именно двусторонние отношения, нередко действуя при этом в соответствии с логикой «все или ничего».
Эта разница в подходе к выстраиванию внешней политики за последние 25 лет неоднократно приводила и Кремль, и Белый дом к разочарованию от очередной «перезагрузки». Впрочем, бог с ним, с разочарованием. Лишь бы не было дальнейшей эскалации.