На 89-м году жизни умерла Урсула Крёбер Ле Гуин — американская писательница и публицист, автор вошедшего в канон фэнтези ХХ века цикла романов о Земноморье.
Писательница Урсула Крёбер Ле Гуин
Фото: Marian Wood Kolisch / Oregon State University
Несмотря на то что Урсула Ле Гуин много лет не писала новых романов, она совсем не выпадала из литературной жизни. Ее активно «пропагандировали» поклонники — среди прочих: Нил Гейман, Стивен Кинг и Салман Рушди. Она с 2010-го активно вела блог, довольно-таки яростный, где писала о литературе и обществе, о женском вопросе и о старости. Ее последняя книга, вышедшая в августе прошлого года, собрание эссе «Не теряя времени: размышляя о главном» («No time to spare: Thinking about what matters») вышла в августе 2017-го, к большому восторгу критиков. Вместе с книгой 2004-го «Волны разума: разговоры и эссе о писателе, читателе и воображении» («The Wave in the Mind: Talks and Essays on the Writer, the Reader, and the Imagination») ее эссеистика теперь ждет перевода на русский, и, возможно, многое — от рассуждений о судьбах женщин и их роли до размышлений о роли языка — окажется здесь русскому читателю важно и близко.
Вообще, всякий раз, когда Ле Гуин выныривала из забытья, куда добровольно отправляются романисты, отказывающиеся писать новые романы, оказывалось, что мысль ее все так же остра, а суждения бескомпромиссны. Ее до последнего считали одним из главных претендентов на Нобелевскую премию: мол, раз уж расширять границы жанра, то давать за настоящую фантастику. Кстати, Кадзуо Исигуро, лауреата прошлого года, и его роман «Не отпускай меня» Ле Гуин считала ненастоящей фантастикой и разнесла книгу в пух и прах как подделку. Да и за слово «претендент» ей бы от нас досталось: Ле Гуин много писала об опрессии языка и сама старалась пользоваться множественным числом, чтобы избежать выбора между мужским и женским.
Вся эта сторона Ле Гуин, наверное, не слишком знакома русскому читателю. То есть мы, конечно, знали и любили ее по «Волшебнику Земноморья». Но первый, собственно, и прославивший ее роман «Левая рука тьмы» (1969), в котором описана планета, населенная гермафродитами, был опубликован только в 1990-х и прочитан уже немногими. Между тем это был один из ее первых опытов по постижению общественного устройства — убрать гендер и посмотреть, что тогда останется.
Того извода фантастики как проводника прогрессивных идей через антиутопические сказки у нас и у самих было навалом. Мы, возможно, не разделяли ее убеждений — она была для нас не про дао, не про вторую волну феминизма, а про то, что у воображаемых миров может быть вполне конкретная воспитательная функция, что мир фантастики существует только для того, чтобы мы получше взглянули на свой и осознали все его несовершенства. Так и «Волшебник» с его многочисленными мирами был историей вполне людских ошибок. Так, например, «Порог», одна из самых прочитанных в России книг Ле Гуин, вышедший отдельной книгой аж в конце 1980-х, рассказывал о подростках, которым сказочная страна дает не больше утешения, чем реальная, в которой другой мир становится еще более важным испытанием.
В одном старом интервью Ле Гуин называла детей «моральными монстрами» и говорила, что их воображение требуется тренировать, чтобы развить понимание и эмпатию.
Она часто повторяла, что человек только тогда может действовать морально или ответственно, когда может вообразить себе последствия своих действий, и «приятная миссия» писателя состоит в том, чтобы давать воображению полезную и такую нужную пищу.
Даже если романы Ле Гуин окажутся памятником забытых идей ХХ века и завтрашний читатель уже не сможет читать их с нашим восторгом, они заодно будут напоминать нам об утопичной программе прошлого столетия — напоминая о худшем и воображая его, строить и пропагандировать лучший мир. В последние годы Ле Гуин стала резковата в суждениях, потому что никак не могла понять, отчего человечество все никак не перевоспитается. Боюсь, живи она дольше, мы бы разочаровали ее еще больше.