Диалог в формате «те-а-те»
Как Владимир Путин и Дональд Трамп вместе держали оборону против американских журналистов
16 июля президент России Владимир Путин в столице Финляндии Хельсинки встретился с президентом США Дональдом Трампом, и специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что по крайней мере на пресс-конференции американские журналисты сумели сильно и даже беспрецедентно объединить их — против себя, конечно.
Одному секьюрити не удалось скрутить журналиста американского издания The Nation, но потом подоспел второй
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Тихий Хельсинки, конечно, необыкновенно заинтересовал приезд Владимира Путина и Дональда Трампа. Горожане ожесточенно фотографировали на дорогах все, что, по их мнению, могло иметь отношение к саммиту: большие автобусы с затемненными окнами, людей с рюкзаками, а также с лестницами на плечах… Сами горожане тоже виднелись отовсюду с плакатами в руках. Плакаты слева от пресс-центра возвышали Владимира Путина, справа — унижали его. Те, кто стоял с ними тут уже третий час, хотели, разумеется, чтобы мы о них написали. И вот цель достигнута.
Журналистов в пресс-центре было немного: несколько финских и поровну американских и российских, которых организаторы развели по разным помещениям, но не потому, что опасались нежелательных последствий для тех и других. Просто у американского пула свой райдер, за который их редакции платят ежегодно больше $1 млн за каждого журналиста.
За эти деньги пул Белого дома всегда имеет изолированное от других помещение или в крайнем случае выгородку, летает в одном самолете со своим президентом и приходит на мероприятия с его участием за пару минут до их начала, то есть едва опережая своего героя.
Впрочем, и для нас, журналистов, которые живут и работают без оглушительного райдера, все было организовано в меру достойно. Так, в пресс-центре были Wi-Fi и сладковатый, но зато теплый морковный суп (видимо, сладковатый потому, что варили на кокосовом молоке, объяснил официант). Немного смутила гордость, с какой официанты рассказывали о том, как у них все экологично: одноразовые глубокие тарелки для супа сделаны, например, из натуральной карельской березы. Я даже долго трогал эту тарелку: да, черт возьми, рубят, похоже, наши же березки в нашем лесу и делают себе из них одноразовую посуду.
Вели нас из пресс-центра в переговорную, конечно, через кухню. Пятнадцать российских журналистов из, не побоюсь этого слова, нескольких сотен, прилетевших в этот день в Хельсинки. Так что я удивился поведению одного из наших телекорреспондентов, который попытался записать на кухне стендап. Когда этот стендап ему самому не понравился, он начал вдруг рваться обратно из кухни в пресс-центр. Финны пытались его урезонить, но он был очень громок. Я видел, что его все равно не удастся остановить, перед нами был сейчас особый подвид телекорреспондентов: телекорреспондент, рвущийся на прямое включение.
Как лидеры США и России встречались в Хельсинки
Финны его все-таки искренне не понимали: как этот парень может сознательно отказаться от того, к чему, скорее всего, по их представлениям шел всю жизнь. Команда «Всех впускать» еще не прозвучала, команда «Выпускать» вообще не была предусмотрена. И они сдерживали напор журналиста, казавшийся им абсурдным, пока воля их вдруг не оказалась подавлена. И они опустили руки. Этого было достаточно, чтобы он ушел к себе и в себя тоже.
И вот наконец нас попросили сгруппироваться у входа в переговорную комнату. Здесь, во дворе, на свежем воздухе, к нам присоединились американские журналисты. Было видно, что они готовы идти до конца, то есть потеснить всех, кто плохо стоит. Они вели себя напористо и очень переживали.
Но тут показали себя организаторы, так сказать, этого турнира. Финны начали пропускать журналистов через одного: американского, российского… Как-то они отличали нас друг от друга… Да, допускаю, что это было несложно…
В крохотной комнатке российских журналистов расставили почему-то перед креслом, в котором должен был сидеть американский президент, а напротив кресла российского президента расположили американских журналистов.
Я видел, что американцам это было поперек души и сердца. У меня тоже вообще-то сложилось впечатление, что финны подыгрывают нам. Американцы вообще не чувствовали себя здесь хозяевами, и это было странно для них. Вот госсекретарь США Майк Помпео непринужденно перекрыл нам собою пустующее кресло президента США. Ему самому тут было более или менее просторно. Тут к нему аккуратно подошел представитель канцелярии президента Финляндии и попросил отойти к входной двери. Господин Помпео глядел на него с недоумением и мгновенно растущей неприязнью. Но тот настаивал и даже был неумолим. И господин Помпео, еще оглядываясь в поисках подкрепления, которого не было, наконец-то подчинился, и нам снова открылись невиданные дали.
— Джаред обещал, что никого перед нами не будет,— вдогонку безжалостно бросил ему сотрудник пресс-службы российского президента.
Как быстро господин Кушнер стал тут им просто Джаредом…
Фотогалерея
Встреча в Хельсинки
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Reuters / Leonhard Foeger
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Reuters / Leonhard Foeger
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Reuters / Leonhard Foeger
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Kevin Lamarque
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Ints Kalnins
Наконец из дверей (господину Помпео снова, в который уж раз, пришлось посторониться) вышли Владимир Путин и Дональд Трамп.
— Конечно,— сказал американскому коллеге Владимир Путин,— настало время обстоятельно поговорить по нашим двусторонним отношениям и по различным болевым точкам в мире, их достаточно много, чтобы мы обратили на них внимание.
Нет, я не ослышался, хотя господин Путин говорил и негромко. То есть если бы этих точек было хоть немного поменьше, то можно было бы и не обращать на них внимания.
Видно было, между прочим, что Владимир Путин волнуется. И Дональд Трамп, без сомнения, волновался, иначе знал бы, куда в начале разговора деть руки. Даже странно было: вроде опытные люди, а вот же тоже…
Дональду Трампу, на мой взгляд, удалось отметиться фразой насчет того, что он, конечно, «посмотрел полуфинал и финал чемпионата мира в России». Возможно, он думал, что сначала в соккере играют полуфинал, а следом наступает финал. И он и то и другое посмотрел, ничего не пропустил.
Возможно также, что под полуфиналом он имел в виду матч за третье место.
В любом случае любовь к футболу явно не была сильной стороной натуры Дональда Трампа.
Конкретной темы разговора оба не называли, и вряд ли это было нужно: и так хорошо было известно — вмешательство русских в американские выборы, невозможность строительства «Северного потока-2»…
Разговор продолжался два часа, притом что начался позже запланированного (президент России опоздал на час, но это, по информации “Ъ”, было согласованное с американской стороной опоздание: у Дональда Трампа в Хельсинки в это утро нашлись свои дела).
Много это или мало — два часа? По сравнению с запланированными полутора часами — не так уж мало. По сравнению с тем, как могло быть,— да, мало, и, может быть, даже очень мало. Разговор, если бы он был интересен обоим, мог длиться и четыре часа, и пять, и шесть.
Все это, похоже, означало, что Владимир Путин и Дональд Трамп «в ходе переговоров затронули широкий круг вопросов». Но если даже 15 минут говорить об отношениях Палестины и Израиля, минут 25 — про Россию, 30 — о контроле над вооружениями… И так на то, что «обсудим также нашего китайского друга Ши…», как выразился Дональд Трамп в начале встречи, времени уже и не очень много. А каждый из этих разговоров — при желании что-то решить — должен был стать гораздо более длинным (не очень только понятно, чем провинился китайский лидер, чтобы обсуждать его поведение; впрочем, ясно, что это было виднее Дональду Трампу).
Перешли к ланчу в расширенном составе, и поскольку мы, те же 15 человек с каждой стороны, шли поглядеть на то, как они ланчуют, снова через кухню, я увидел горячее: не очень замысловато оформленное филе лосося… Таким образом, пока все между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом было более или менее формально.
А мы уже начинали ждать в зале для пресс-конференций: при нас ланч не начинался, поэтому наблюдать за участниками широкого состава довелось не больше секунд тридцати. Впрочем, была все-таки надежда на то, что, может быть, хотя бы пресс-конференция станет продолжением переговоров.
Тут, в зале, была большая давка. В нем, рассчитанном на 200 человек, пытались разместиться 350. То и дело слева и справа вдруг начинали возвышаться респектабельные американские телеведущие, стоящие спиной к стойкам с микрофонами для президентов. Конечно, они планировали прямое включение в момент появления Дональда Трампа и Владимира Путина. В этом, по всей видимости, состоял высший пилотаж.
Для меня оставалось загадкой, как финны всех их в конце концов усадили на места.
Наконец помощники американского президента вынесли к стойке с микрофоном внушительный гроссбух — видимо, с исчерпывающими подсказками для Дональда Трампа.
Тут неожиданно разом вдруг встали все телекорреспонденты, которые было присели, и заговорили на свои камеры одновременно: две девушки и два немолодых дяденьки. Говорили они примерно одно и то же, так что все это выглядело слишком громко и слишком бессмысленно, и, на мой взгляд, за всех них мог говорить кто-нибудь один: хотя бы всем их телезрителям было бы слышно о чем.
Впрочем, это расслышал один журналист лет шестидесяти, сидевший прямо перед телекамерами.
Одна восставшая со своего места тележурналистка как раз говорила о том, что США, в том числе в этих переговорах, должны обуздать Иран. И тут этот человек, тоже вставший с места, начал спорить с ней в ее прямом эфире. Он стал говорить, что Иран защищает свои национальные интересы в Сирии и правильно делает. Финский секьюрити попросил его выйти, чтобы поговорить с глазу на глаз. Тот согласился, поинтересовавшись, можно ли будет вернуться за рюкзачком, оставшимся на стуле. Сотрудник службы безопасности кивнул. Журналист бросил еще пару слов до крайности оживившимся своим коллегам (в прямой эфир по этому поводу немедленно вышли сразу еще человек шесть) и удалился.
Он вернулся минут через десять, потянулся за рюкзачком и вдруг выхватил из него кипу страниц — на главной большими буквами было написано что-то доброе про Иран и очень недоброе про США.
Этот человек, как выяснилось позже, работает в американском издании The Nation, при этом он — иранец.
На мой-то взгляд, человек этот был совершенно безопасен для окружающих журналистов. В конце концов, это же был их коллега, который хотел им что-то зачитать, может, даже достучаться до них…
Но вдруг осатаневший сотрудник безопасности попытался вырвать у иранца его несчастные листочки, тот не дурак был их отдавать… На наших глазах завязалась подлинная потасовка, журналиста пытались скрутить, он держался против одного, но против второго, который бросился к нему по стульям нашего ряда, раздавив сразу две пары наушников и отдавив несколько ног… По ряду пронесся журналистский стон… Так вот, против двоих иранец не устоял. Они все-таки скрутили его и утащили с собой.
Все это было, мне показалось, не так уж демократично, как могло бы и может быть, даже должно было бы быть.
Президенты России и США не застали эту историю. Каждый выступил с недлинным заявлением. Господин Путин говорил, что надо восстановить работу совместной специальной группы по борьбе с террором, что на Голанских высотах надо разграничить сирийские и израильские войска и что этот вопрос ставил перед ним Дональд Трамп (признавая, видимо, таким образом влияние России на ситуацию в регионе).
Владимир Путин рассказал, что даже договорились создать совместную группу бизнесменов, которая должна решить, что может сделать для восстановления отношений между Россией и США…
— В целом,— добавил господин Путин,— мы довольны нашей первой полномасштабной встречей.
Значит, оставались частности.
Дональд Трамп, прямо напротив которого сейчас сидела его жена Мелания и смотрела на него, казалось, с каким-то нечеловеческим то ли обожанием, то ли состраданием, похвалил не только организацию чемпионата мира по футболу в Москве, но даже игру российской команды (это можно было сделать, даже не видя ее и с минимальным риском ошибиться).
— Да, наши отношения хуже, чем сейчас, не были никогда,— признался господин Трамп.— Но это изменилось четыре часа назад! Я верю в это!
То есть с момента начала переговоров один на один. Не рано ли? Оставалось и правда только верить в это.
Насчет вмешательства России в американские выборы Дональд Трамп сказал, что говорил об этом с президентом России и что лучше всего было сказать Владимиру Путину это в лицо.
Сирия, казалось, интересует теперь Дональда Трампа только с точки зрения поведения на ее территории Ирана:
— Я сказал, что Иран не воспользуется плодами нашей кампании!
Если Дональд Трамп хотел выглядеть героем в глазах американских журналистов, то пока ему было, очень похоже, далеко до этого.
Он закончил оптимистично:
— Мы делаем шаг к лучшему будущему!
Теперь предстояло в этом убедиться, ответив на вопросы журналистов.
Корреспондент «Интерфакса» Алексей Мешков, получивший право задать вопрос в равной, надеюсь, борьбе с многочисленными коллегами, прежде всего из других информационных агентств, посвятил этот вопрос судьбе «Северного потока-2» и напомнил, что зима спросила строго и что даже американский город Бостон пришлось отапливать в эту зиму российским газом. Кроме того, господин Мешков вспомнил, что Дональд Трамп назвал Владимира Путина соперником, и поинтересовался, не изменилось ли это впечатление после переговоров.
— Я назвал его хорошим соперником! — всплеснул руками Дональд Трамп.— Слово «соперник» («в моих устах…» — А. К.) — это фактически комплимент!
Странно (а скорее всего, нет), но позиция Дональда Трампа по «Северному потоку-2» теперь сильно отличалась от того, что американский президент говорил раньше.
— Мы будем конкурировать! — заявил он, и это была, надо признать, радикальная перемена.— Я знаю о решении Германии, это их решение… Я обсуждал этот вопрос с Ангелой Меркель в жестких тонах! Я знаю, в чем дело: у них (у Германии.— А. К.) есть очень близкий поставщик!
Это было правдой.
— Но мы будем конкурировать! — повторил господин Трамп.
Лучший ответ трудно было и представить (прежде всего, Владимиру Путину).
Российский президент тоже был лоялен, но только на первый взгляд. Он заявил, что Россия готова сохранить транзит газа через Украину и даже продлить истекающий (уже считай что кровью) контракт с Украиной, но только если будет урегулирован спор хозяйствующих субъектов России и Украины в Стокгольмском суде.
На самом деле тут никакой реальной уступки не было и в помине.
Дональда Трампа американский журналист спросил, за что, как он думает, Россия должна ответить и почему он в Twitter написал, что испортить отношения с Россией — это была большая глупость Соединенных Штатов. Господин Трамп подтвердил, что это глупость, и, конечно, добавил, что это произошло еще до него, но что глупость действительно была.
— И они, и мы допустили ошибки,— воскликнул американский президент.— Расследование в США (по поводу вмешательства России в президентские выборы.— А.К.) — это ужасно! Не было сговора!.. Я выиграл у Хиллари Клинтон!.. Мы просто выиграли эту гонку!
Дональд Трамп говорил на свою любимую тему, сильно разгорячился и при этом произносил то, что Владимиру Путину, без сомнения, и хотелось услышать. Они вдруг полностью совпали, и уже в который раз за эту пресс-конференцию.
— Почему США должны вам верить? — воскликнул тут же американский журналист, обращаясь уже к Владимиру Путину.— Что не было вашего участия в наших выборах?!
Дональд Трамп ответил первым, по-моему, потому, что еще не мог успокоиться:
— Демократы должны были выиграть эти выборы, потому что коллегия выборщиков больше симпатизирует демократам! Не было сговора!.. Я не знал президента России! Мне не с кем было заключить сговор!
Я первый раз подумал, что, кажется, после этой пресс-конференции еще некоторые американские журналисты вылетят из пула Белого дома. Во всяком случае, Дональд Трамп так свирепо смотрел на корреспондента, задавшего вопрос, словно хотел, кроме прочего еще и получше его запомнить.
Господин Путин был более спокоен.
— Никому нельзя верить,— вдруг сказал он.— С чего вы взяли, что мне можно верить? Или что в полной мере можно верить президенту Трампу?!
Это было пока самое сильное сообщение Владимира Путина за эту пресс-конференцию. Но он, судя по всему, сказал это только для того, чтобы продолжить:
— Господин Трамп отстаивает национальные интересы своей страны!
Они тут защищали друг друга.
— Мы должны опираться на факты! — продолжал российский президент.— Назовите мне хотя бы один факт! Это полный бред! Не было никакого сговора!..
Он перешел к российской компании «Конкорд», обвинения на которую о его вмешательстве в американские выборы рассыпаются, по его мнению, в американских же судах. Советовал американским журналистам больше интересоваться происходящим все в этих же судах. Распалялся, как и его коллега.
Отвечая на вопросы о выдаче 12 сотрудников российских спецслужб, которой требует сейчас американская сторона, Владимир Путин предложил, чтобы представители комиссии американского генпрокурора («Как его зовут: Миллер… Мюллер!..» — пожал он плечами. Нет, Миллером зовут другого человека.— А. К.) присоединились к расследованию, которое готовы начать в Москве российские следователи, и добавил, что тогда тоже претендует на то, чтобы российские специалисты присоединились в США к расследованию, которого еще нет, деятельности господина Браудера.
Тот же журналист, уже с места, потребовал, чтобы господин Путин ответил, действительно ли российский президент хотел, чтобы господин Трамп выиграл выборы.
Владимир Путин, не дожидаясь перевода, ответил:
— Да, я хотел, чтобы он выиграл.
Журналист, задавая этот вопрос, даже, видимо, не обратил внимания, что своими руками предоставил Владимиру Путину возможность ответить так, что его это ни к чему не обязывало.
Да, это была уже настоящая битва, если кто-то еще этого не понял. И в этой битве Дональд Трамп и Владимир Путин были на одной стороне против американских журналистов. Теперь к ней подключился и азартный господин Песков:
— Хорошо, мы тоже, думаем, можем задать три вопроса подряд? Russia Today, вперед!
То есть следовало полагать, Дмитрий Песков вводил в бой самую тяжелую артиллерию, какая у него только была.
Но нет, залп, казалось, не сработал. Журналист Russia Today мирно спросил, действительно ли господин Трамп думает, как его госсекретарь господин Помпео, что мяч на стороне России. Прозвучало на фоне разыгравшихся страстей беззубо, и я только через полминуты понял почему.
— Я информировал Дональда…— говорил Владимир Путин, и это было первый раз, когда он назвал президента США так, как зовет его, может, Мелания Трамп (или у нее есть для своего президента что-то особенное?).
— Если,— произнес Владимир Путин,— мяч и правда на стороне России, то теперь мяч будет на другой стороне!
И Владимир Путин взял в руки футбольный мяч, красно-белый, то есть тот, который использовался начиная с 1/8 финала чемпионата мира в России, и передал его президенту США.
Больше идей по поводу беззубости у меня не возникало: вопрос, как и мяч, были припасены, конечно, заранее.
Дональд Трамп между тем оживился:
— О, это для моего сына Бэрона! Мелания, возьми!
И он кинул мяч ей, и она почти поймала…
— Но вся разведка говорит, что Россия вмешалась в выборы. А господин Путин — что нет! Кому вы верите? — опять спросил уже другой американский журналист.
Тут уж Дональд Трамп был неукротим.
— Где сервер? — в сердцах спросил он, и очевидно, что не в первый раз.
Он имел в виду сервер, вроде бы обнаруженный ФБР и подтверждающий вмешательство России в американские выборы.
— Я хочу знать, где сервер! — продолжал Дональд Трамп.— Они думали, что это Россия! Путин говорит, что это не Россия!.. Я верю и той, и другой стороне!
А что еще ему оставалось отвечать. При этом он произнес один из своих хороших афоризмов и повторил:
— Но я хочу знать, где сервер! И что произошло с имейлами Хиллари Клинтон! Это позор! Они исчезли! 33 тысячи имейлов!..
Похоже было на 40 тыщ одних курьеров.
Дональд Трамп и американские журналисты теперь говорили совсем уже о своем и будут говорить о нем, судя по всему, всегда, как только увидят друг друга. Потому что сервера и имейлов, похоже, не найдут.
— Я ведь тоже работал в разведке,— невинно добавил господин Путин,— знаю, как составляется подобное досье…
Он рассказал американским журналистам, что США — демократическая страна, уточнил у них, так ли это, и тогда добавил, что если и правда демократическая, то выводы должен сделать суд, а не следователи.
Тут Владимир Путин произнес действительно странную для себя вещь. Он вспомнил Джорджа Cороcа, который вмешивается в дела по всему миру, и добавил, что это его частная инициатива.
— Это и здесь! — сказал Владимир Путин, имея в виду компанию «Конкорд».— Это насчет частных лиц!
То есть он вдруг не исключил вмешательства этих частных лиц в американскую предвыборную кампанию.
Когда два вопроса с каждой стороны были заданы, еще один американский журналист все-таки, конечно, спросил Владимира Путина, поднимал ли его президент вопрос незаконного присоединения Крыма и есть ли у России компромат на Дональда Трампа и его семью.
И опять ведь, отвечая, оба держались друг друга. Владимир Путин поддерживал коллегу, подтверждая, что тот да, поднимал, разумеется, вопрос, молодец, но он, президент России, ответил достойно…
И нет, компромата не существует, потому что, дал понять Владимир Путин, за всеми не уследишь. (Он сказал, что, например, в Петербургском экономическом форуме участвовали 500 американских бизнесменов, «и что, вы думаете, мы вели по всем оперативную работу?!»):
— Выбросите эту шелуху из своей головы.
Да, за всеми не уследишь.
Ведь попробуй пойми, кто из них станет следующим президентом Соединенных Штатов.