органы власти
Арест Михаила Ходорковского — событие, безусловно, политическое. Его можно сравнить с тем, что произошло 20 июня 1996 года, когда президент Борис Ельцин уволил начальника службы собственной безопасности Александра Коржакова, директора ФСБ Михаила Барсукова и первого вице-премьера Олега Сосковца. Только политический знак у ареста Ходорковского прямо противоположный.
Дело Ходорковского политическое по совершенно очевидным признакам. Все согласны с тем, что практически в любой сделке, особенно приватизационной, совершенной шесть-десять лет назад, можно при желании найти нарушения закона. О запутанности и противоречивости законодательства середины 1990-х годов 16 сентября 2003 года в Баку говорил, в частности, руководитель президентской администрации Александр Волошин. Между тем из крупнейших компаний, принадлежащих тем, кого принято считать олигархами, копают только под ЮКОС, который считается пионером самоочищения российского бизнеса. Выборочность применения закона налицо, а это уже неправовые действия. Заключение Михаила Ходорковского, крупнейшего и самого успешного российского предпринимателя, под стражу также подтверждает политический характер происходящего. Против применения "камер" к подозреваемым в экономических преступлениях высказывался 11 июля 2003 года президент Владимир Путин, а вот для политических противников тюремная камера — самое подходящее место (именно поэтому за решеткой побывал Владимир Гусинский, а Борис Березовский стал политэмигрантом).
Общим местом стал и ответ на вопрос, где Михаил Ходорковский перешел дорогу Кремлю. Его обвиняют в пофракционной скупке думских мандатов, из чего делается смелый вывод, что Михаил Ходорковский забыл сказку "О рыбаке и рыбке" — ему тесно кресло олигарха, подавай премьерское, откуда прямая дорога в президенты. На самом деле господину Ходорковскому ЮКОС по определению гораздо дороже политической карьеры. Именно поэтому он, например, не участвовал в создании впоследствии развалившегося олигархического телевизионного проекта "Медиа-социум". На вопрос корреспондента Ъ, почему он не вошел в этот проект, последовал четкий ответ: "Не хочу подвергать свою компанию политическим рискам".
Но тот же Михаил Ходорковский подтверждает, что из собственных средств поддерживает СПС и "Яблоко". Разве это не нарушение негласной договоренности Владимира Путина с олигархами о "равноудалении" последних из политики в обмен на нерушимость итогов приватизации?
Вот здесь и начинается самое интересное в деле ЮКОСа. Михаил Ходорковский объяснял свою позицию в РСПП так: во-первых, ничего нет политически опаснее для бизнеса, чем создание однополюсной конструкции. В России же оппозиция — необходимый институт демократической системы — напрочь отсутствует, в то время как ее наличие, причем именно в парламентской форме, полезно и президенту, и обществу, и бизнесу. Во-вторых, он просил не считать его безответственным прожектером и не раз заявлял о том, что согласовывал свои политические действия с Кремлем.
Кремль, однако, разнолик. Во всяком случае, пока. Развивая эту тему 17 октября в Лондоне, президент фонда "Политика" Вячеслав Никонов нашел хороший образ: в Кремле каждая башня имеет свой политический приоритет, а главный колокол чаще всего молчит. По сути же, в Кремле идет борьба за власть между старожилами, которых возглавляет Александр Волошин, и новоселами, которых привел за собой Владимир Путин, их возглавляют заместители руководителя кремлевской администрации Игорь Сечин и Виктор Иванов. Борьба идет не просто за влияние той или другой группировки чиновников, а за то, какой будет Россия при втором президентском сроке Владимира Путина.
Михаила Ходорковского в Кремле поддерживал Александр Волошин. Если господин Ходорковский арестован фактически как политический противник режима, значит, следующий в очереди если не в тюрьму, то уж точно в политическую ссылку — господин Волошин. Его заменит кто-то из бывших сослуживцев Владимира Путина по КГБ. Это не просто смена лиц — напрашивается параллель с июнем 1996 года. Тогда президент Борис Ельцин, выйдя из своего окружения, сделал политический выбор в пользу демократического будущего (напомним, уволенные господа Коржаков, Барсуков и Сосковец настаивали на отмене президентских выборов, что политически ставило крест на истории постсоветской России).
Сегодня выбор перед Владимиром Путиным примерно тот же: или выход из окружения бывших сослуживцев и отказ от уголовного преследования по политическим мотивам, что уже укрепит демократические институты, или кагэбизация системы власти в России.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ