10 апреля президент России Владимир Путин вышел на связь с экипажем Международной космической станции, поздравил его с надвигающимся Днем космонавтики и провел совещание по вопросам развития отрасли. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников — о том, стоит ли космонавтам, как запланировано, возвращаться сейчас на Землю, тем более такую грешную.
Фото: Роскосмос
Фото: Роскосмос
Момент для поздравления в канун Дня космонавтики был выбран на первый взгляд очень удачно. Один экипаж только что прилетел на станцию, другой готов вернуться на Землю, но тоже еще пока тут, то есть там, в космосе.
Между тем мне могло, конечно, и показаться, но нижний ряд космонавтов, приветствовавших президента России на станции во время сеанса видеосвязи, был не очень-то весел, в отличие от верхнего ряда.
По-человечески, впрочем, все было понятно. Верхние, прилетевшие только накануне, то есть Анатолий Иванишин, Иван Вагнер и астронавт NASA Крис Кэссиди, конечно, проверились перед вылетом на коронавирус (хотя были и настораживающие особенности, о которых они, возможно, не задумывались, как и глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, но об этом позже) и хорошо понимали, что тут они его не зацепят, так как нижние, то есть Олег Скрипочка, астронавты NASA Эндрю Морган и Джессика Меир, давно уже здесь на самоизоляции и нарушали режим разобщения только для того, чтобы выйти время от времени в открытый космос (выгулять не собаку, конечно, не Белку со Стрелкой, а хотя бы себя самих), где также, уверен, на всякий случай какой-нибудь неожиданной, но долгожданной встречи готовы были соблюдать социальную дистанцию.
Причем очевидно, что вернутся на Землю они еще очень не скоро и к тому времени точно что-нибудь произойдет: либо вакцину найдут, либо само рассосется.
В то же время нижнему ряду космонавтов предстояло вернуться туда, где сейчас самое пекло, и другого варианта у них, похоже, нет. Вот потому-то нижний ряд космонавтов, приветствующих сейчас Владимира Путина, и не казался мне жизнерадостным.
А Владимир Путин при этом выглядел в канун Дня космонавтики вполне празднично, и казалось, ему все больше нравится формат видеоконференций, не требующий от него усилий по физическому взаимодействию с людьми.
Между тем именно на космонавтах такой формат был опробован ведь раньше всего (в виде именно таких сеансов связи), а прижился, надо же, только сейчас, и теперь Владимир Путин находится в эфире, такое впечатление, не реже, чем английский певец Робби Уильямс, который, будучи на разобщении уже больше двух недель, постоянно торчит в прямом эфире на радость всем своим землянам.
Президент сказал космонавтам несколько добрых слов, отметив, что только вчера говорил с президентом США и о коронавирусе, и о ситуации на мировых рынках…
Сообщение о том, что он лично разговаривал с президентом США, да еще только вчера, без сомнения, подняло авторитет Владимира Путина в глазах американских астронавтов.
Надо надеяться, что Владимир Путин обсудил с Дональдом Трампом и планы президента США по всецелому освоению Луны, которую тот лишь накануне демонстративно присвоил в целях, кажется, прежде всего поднятия настроения всему американскому народу.
— Наша страна всегда шла в авангарде освоения Вселенной,— заметил, впрочем, и Владимир Путин.— Будем делать все, чтобы уделять должное внимание и одному из важнейших направлений — пилотируемой космонавтике.
То есть если даже американцы и заберут себе Луну (хотя мы, конечно, еще поборемся), то вся остальная Вселенная, надо понимать, за нами.
Олег Скрипочка выступил с ответным словом от коллектива космонавтов. Он так беззаботно желал всем успехов накануне Дня космонавтики, что становилось очевидно: Олег Скрипочка пока еще и правда очень далек от реальных земных проблем. Вот только они подступили уже ближе к нему, чем он думает.
Совещание по развитию космической отрасли было у Владимир Путина первым за две недели, не имеющим прямого отношения к коронавирусу. Он говорил о необходимости развивать пилотируемую космонавтику, рынок пусковых услуг, инфраструктуру для ракет тяжелого класса…
Признаться, слушать обо всем этом на разобщении было довольно чудно.
Гендиректор компании «Информационные спутниковые системы» Николай Тестоедов рассказывал, в свою очередь, о том, что госзаказ в 2020 году будет выполнен полностью. Вторил ему сначала и глава ракетно-космического центра «Прогресс» Дмитрий Баранов, затем признавшийся, впрочем:
— Из 16,7 тыс. человек примерно у нас в первую неделю, когда были введены определенные ограничения, работало несколько сотен человек. Мы оставили в работе только самые критически важные направления по части космических аппаратов; по линии Министерства обороны, там работа не прерывалась вообще.
Он добавил, что «по линии средств выведения, по ракете "Союз-2", это основной наш носитель, сборочные работы были остановлены, поскольку у нас порядка 12 ракет-носителей сейчас находятся на космодромах и порядка 40 ракет-носителей находятся сейчас в заделе на хранении на предприятии». И даже отлегло от сердца: хоть кто-то еще, кроме самих космонавтов, соблюдает режим самоизоляции и не работает в обычном режиме. Но рано было радоваться.
— На следующей неделе мы несколько увеличили,— сообщил Дмитрий Баранов,— и сейчас мы приближаемся по численности где-то порядка между 1,5 тыс. и 2 тыс. человек и планируем после 20-го числа, посмотрим по обстановке, рассмотреть вопрос и полностью предприятие вывести…
Куда вывести-то, хотелось спросить. На смерть как в открытый космос?
Андрей Охлопков, гендиректор Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры, также заверил:
— Мы продолжаем работу, компания не останавливалась! Только вчера мы вернулись с Байконура, где под руководством руководителя «Роскосмоса» осуществлен пилотируемый пуск!
Заброшенные в космос (как и заброшенные в космосе) и были только что представлены президенту России.
— Работаем в Гвианском космическом центре,— добавил господин Охлопков, но тут все оказалось немного иначе, так как вокруг было слишком много инакомыслящих, в том числе и по поводу коронавируса.— Основную часть расчета с учетом прекращения выполнения задач нашими партнерами мы эвакуировали. Сейчас остался наш небольшой расчет в составе 21 человека вместе с НПО имени Лавочкина — это по приведению технологического оборудования в безопасное состояние. С 27-го по 30-е число планируем эвакуацию этих расчетов сюда к нам, домой, на карантинные мероприятия…
Интересно, кто выберется оттуда в Москву раньше: застрявшие во Французской Гвиане или в Таиланде (см. в “Ъ” от 21 и 30 марта, 3 и 6 апреля «Вирус бы делать из этих людей-1, -2, -3, - 4» и, видимо, «-5»).
— На Восточном,— зато сообщил Андрей Охлопков,— с учетом изолированности космодрома объемы создания по «Ангаре», по ракете-носителю тяжелого класса, комплексу, удалось даже несколько увеличить!
Позже по Луне обнадеживающе выступил, между прочим, Владимир Колмыков, гендиректор Научно-производственного объединения имени С. А. Лавочкина:
— На сегодняшний день развернуты работы по лунной программе. Аппарат «Луна-25» сегодня вышел уже на сборку и на начало испытания! Да, есть небольшие проблемы в части кооперации, но мы их сегодня решаем. Надеюсь, что 2021 год у нас будет выполнен в части запуска аппарата «Луна-25». По «Луне-26» и «Луне-27» работы тоже развернуты. На сегодняшний момент заканчивается контрактация в части госконтракта, заключаем сквозной контракт до запуска. С кооперацией работа на сегодняшний момент также налажена, и в принципе есть большая уверенность в части выполнения данного задания по аппаратам «Луна-26» в 2024 году и «Луна-27» в 2025 году.
То есть за Луну мы не просто поборемся, а ведь и победим.
Пришло время рассказать о своем видении отрасли в эпоху коронакризиса и гендиректору «Роскосмоса» Дмитрию Рогозину.
— В связи с распространением коронавирусной инфекции и банкротством компании OneWeb в зоне риска, по нашей оценке, оказались как минимум девять запусков,— расстроил он.— Запуск аппарата ExoMars уже перенесен на 2022 год. Эта проблема для нас довольно большая, Владимир Владимирович, потому что аппараты, которые мы должны выводить на наших космодромах, физически просто не прибывают на территорию России, поскольку «Роскосмос» сегодня оказался, наверное, единственным космическим ведомством в мире, которое продолжает работу. Все остальные (умные.— А. К.) остановились.
Между тем, Дмитрий Рогозин, возможно, до потери бдительности ослабленный всеми этими обступившими его угрозами, рассказывал общеинтересные вещи, обычно не предназначающиеся широкому уху слушателей:
— В 2019 году увеличилась доля России на рынках пусковых услуг в среднем и тяжелом классах до 41% и 21% соответственно. Чтобы увеличить свое присутствие на международных рынках, мы проводим работу по снижению более чем на 30% стоимости пусковых услуг, сокращая непроизводственные издержки и повышая операционную эффективность предприятия.
Впрочем, он ведь рассказывал о своих победах:
— Предложенный нами порядок ценообразования — это, по сути, наш ответ на демпинг со стороны американских компаний, которые финансируются за счет бюджета США, и если рыночная цена пуска, например, у Space X около $60 млн, то NASA платит за ту же услугу от полутора до четырех раз больше.
Дмитрий Рогозин дал понять, что пандемия все-таки чувствует себя хозяйкой на Земле:
— Во-первых, застопорилось международное сотрудничество. Гвианский космический центр, где мы на ракете «Союз-2» запускаем иностранные космические аппараты, практически полностью парализован, французский персонал его покинул. (Чего там, бежал. Видимо, не очень там было.— А. К.) Наши люди там остались, для того чтобы обеспечить безопасное хранение и обезвреживание разгонных блоков, которые были заправлены перед отмененными пусками!
При этом Дмитрий Рогозин, получив от президента замечание насчет того, что не стоит все проблемы отрасли «сваливать на коронавирус», ничего не сказал о том, почему прощался накануне с космонавтами на Байконуре, будучи в перчатках и маске, как и некоторые другие (но далеко не все) из окружавших его коллег, а на самих вылетающих не было ни масок, ни тем более шлемов.
Ведь не прощался же и в самом деле?