Больше миллиарда школьников и студентов мира вынуждены были перейти на онлайн-обучение во время пандемии. С нового учебного года специалисты начали подводить итоги этого уникального образовательного эксперимента, и они явно неутешительные. Почему же образование онлайн, которое так долго расхваливали, оказалось неэффективным, а порой даже вредным? «Огонек» вгляделся в онлайн-зеркало пандемии
Обучение на карантине показало, что дети не умеют самостоятельно учиться, а взрослые не готовы им помогать
Фото: Юрий Стрелец, Коммерсантъ
Обучение на карантине показало, что дети не умеют самостоятельно учиться, а взрослые не готовы им помогать
Фото: Юрий Стрелец, Коммерсантъ
— Они там зарплату бесплатно получают, а мы должны их домашнее задание делать! — надрывно кричит мама четверых школьников.— Математика эта, немецкий он мне… не сдался! И еще по физкультуре онлайн-тест! И по музыке еще песню надо послушать «В пещере горного коня!» Да пусть она сама слушает своего коня! У меня уже крыша едет! Пусть приходят ко мне домой и занимаются с моим ребенком!
Эта запись с одного из родительских чатов стала мемом в разгар нынешней пандемии. Паника — так можно кратко описать состояние родителей, школьников и учителей в конце прошлого учебного года. Учиться дома через гаджеты оказалось неподъемной задачей для огромного количества учеников. И говорят об этом далеко не только в России — во всем мире.
Онлайн-обучение, которое в последние пару лет активно продвигали на самых разных уровнях и за которое высказывались мировые лидеры образования из Оксфорда и Кембриджа, почему-то на практике не сработало. Напомню, еще в апреле эксперты авторитетного Давосского Всемирного экономического форума (ВЭФ) утверждали, что пандемия коронавируса поможет онлайн-обучению стать полноценной частью системы образования. А уже в августе, накануне нового учебного года, сам генсек ООН Антониу Гутерриш выступил за традиционные формы обучения, подчеркнув, что возвращение учеников в школы при соблюдении всех мер безопасности должно быть мировым приоритетом. Иначе мы станем свидетелями катастрофы целого поколения.
Почему-то учиться дома оказалось намного сложнее, чем представлялось, и это подтверждают оперативные исследования в разных странах. Так, Университетский колледж Лондона опубликовал исследование, согласно которому во время карантина 2 млн британских школьников, обучавшихся в домашних условиях, практически ничего не делали — непосредственно занятиям по интернету они уделяли в среднем лишь два с половиной часа в день.
Мюнхенский университет провел опрос среди родителей немецких школьников и выяснил: время, затрачиваемое детьми на школу и выполнение домашних заданий, сократилось с 7,4 до 3,6 часа в день, а время, которое они проводили за просмотром телевизора, компьютерными играми или использованием мобильных телефонов, увеличилось до 5,2 часа в сутки. При этом, вопреки ожиданиям, более образованные родители не смогли наладить процесс обучения (менее образованные, впрочем, тоже).
В итоге немецкие эксперты приходят к выводу, что закрытие школ в долгосрочной перспективе грозит реальными убытками и обучающимся, и государству. Так, по данным директора Центра экономики образования ФРГ профессора Людгера Вессманна, то, что средний ученик на данный момент пропустил примерно одну треть года обучения, означает, что его будущий доход сократится примерно на 3 процента. Для государства же более низкий уровень образования граждан означает, что экономика в целом потеряет 1,5 процента ВВП.
— Если говорить о России, то пандемия обострила целый ряд уже существовавших проблем, которые касаются не только системы образования, но и состояния семьи, даже общества,— говорит «Огоньку» доцент кафедры психологии и педагогики образования Института психологии им. Л.С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), специалист по цифровой социализации Елена Бахадова.—
Российская семья сегодня представляет собой разрозненную конструкцию, рассыпающуюся при форс-мажоре как карточный домик. Условия для существования, развития и обучения она обеспечивает ребенку чисто формально, а вот содержательно чаще всего — нет.
Наладить при таком состоянии семьи учебный процесс очень сложно. Ведь нужно понимать главное: онлайн-обучение — это уже не обучение в школе, по сути это домашнее образование, которое требует от родителей постоянной включенности и готовности работать вместе с ребенком.
Будущее с китайским акцентом
В России исследований, которые бы показывали, как школьники усвоили предметы во время пандемии, нет и, скорее всего, не будет. Но то, что показатели будут неважными, очевидно всем. На начало года запланировано проведение Всероссийских проверочных работ (ВПР). Но далеко не все эксперты склонны доверять этим оценкам: по результатам тестирования оценивается работа школы в целом, педагоги традиционно натаскивают учеников перед написанием, и объективной картины не получается.
— Говорить о том, как пандемия в целом повлияла на качество образования российских школьников, сложно,— объясняет «Огоньку» заведующая центром оценки качества образования Института стратегии развития образования РАО Галина Ковалева.— Пока нет исследований, которые бы говорили об изменениях. Поэтому сейчас можно обсуждать только вопросы, связанные с влиянием онлайн-обучения на качество образования. А здесь можно говорить как об успеваемости и оценках, так и более глубоко, если мы под образованием понимаем более широкий спектр задач, связанных с ростом личности. Тем не менее ни у кого не вызывает сомнения, что сегодня мы увидим падение качества во всех смыслах.
По словам Галины Ковалевой, неверно говорить о неэффективности онлайн-образования. Учителя оказались в сложной ситуации и пытались вести уроки в интернете, не имея для этого методической базы. Если такие методики проработают, онлайн-образование, в принципе, может стать полезным дополнением к основному. Однако пока этого нет. И в этих условиях период пандемии обнажил более глубокие проблемы, связанные с действующей в России системой образования.
О них уже много лет говорят в связи с результатами, которые мы получаем по Международной программе по оценке образовательных достижений учащихся — PISA (Program for International Student Assessment). Это исследование замеряет так называемую функциональную грамотность школьников в возрасте 15 лет примерно в 70 странах и значимых регионах мира. Что такое функциональная грамотность? По сути, это способность применять в жизни полученные в школе знания. И тут мы видим парадокс: российские школьники, которые традиционно занимают высокие места в олимпиадах и других конкурсах, где нужно показать большой объем знаний, по этому критерию оказываются лишь в третьем десятке. Иными словами, знания, которые наши дети получают в школе, страшно далеки от жизни.
Стоит добавить: такие исследования проводятся раз в три года, последние были в 2018 году. Их результаты неутешительны. По сравнению с результатами 2015-го Россия снизила средний балл сразу по трем областям оценки: читательской, естественно-научной и математической грамотности.
В первую пятерку нового рейтинга вошли Китай, Сингапур, Макао, Гонконг (эти два административных района КНР учитывали отдельно) и Эстония. Ряд европейских стран, в частности Швеция, Великобритания, Дания и Германия, в этом рейтинге занимают места с 11-го по 20-е. США, для сравнения, в рейтинге по математической грамотности на 37-м месте, а по естественно-научной — на 18-м.
— Российская школа по некоторым параметрам оказывается неэффективна,— говорит Галина Ковалева из центра оценки качества образования Института стратегии развития образования РАО.— Например, по сравнению со сверстниками в других странах, российские учащиеся тратят меньше времени на обучение в школе, чем на занятия с репетиторами и выполнение домашнего задания Это говорит о том, что сами уроки в нашей школе менее эффективны, чем в других странах. Во-вторых, домашние задания у нас построены на повторении того, что было на уроке, например по математике ученику задают на дом решить несколько таких же задач, что проходили в классе. Эффективная же школа задает другую задачу, подталкивая ребенка придумать свое решение, предложить разные пути, поискать похожие варианты в книгах и интернете.
Именно так работают сегодня в сфере математического образования азиатские страны. Они вообще очень много взяли из советской системы, но в развитии математических способностей это заметно особенно: акцент делается не на воспроизведении, не на зубрежке, а на развитии познавательной активности, мотивации и осознанности. В Китае, кстати, есть триада предметов, которую преподают детям с раннего возраста: это математика, шахматы и музыка. По словам Галины Ковалевой, если брать лидирующие по рейтингу PISA провинции КНР, то 30 процентов проживающих там детей демонстрируют самые высокие показатели по всем предметам.
— Помимо хорошего уровня знаний,— подчеркивает эксперт «Огонька»,— они способны обучаться самостоятельно, прекрасно ориентируются в собственных стратегиях образования, умеют планировать свое время, распределять ресурсы и понимать, какого результата хотят добиться. По сути, уже сегодня их называют элитой будущего мира. В России таких школьников всего 3 процента.
Конечно, в такой ситуации учиться онлайн, то есть почти самостоятельно, оказывается для многих просто непосильной задачей.
— Во время пандемии многие родители вдруг увидели, что их дети не умеют себя организовывать, не умеют учиться,— говорит Елена Бахадова из Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ.— Это важнейшие навыки, которые должны приобретаться в младшей школе, но у учеников они зачастую не сформированы.
Еще одна проблема российских школьников, которую фиксируют исследования, касается способности работать в команде. Оказалось, что школьники в подавляющем большинстве очень низко оценивают свои коммуникативные способности и предпочитают работать индивидуально.
— Это крайне негативный фактор, потому что во взрослой жизни практически в любой сфере нужно уметь работать сообща. А онлайн-обучение еще больше вычерчивает индивидуалистические траектории,— говорит Галина Ковалева.
По ту сторону экрана
Другая проблема, которая, как уверены эксперты, еще аукнется родителям в ближайшем будущем, связана с усилением зависимости детей от гаджетов. До начала пандемии, напомню, все больше стран вводили ограничения или даже полный запрет использования смартфонов и планшетов в школе. Где-то, как во Франции и Греции, такие инициативы уже закреплены на законодательном уровне (ученики не имеют права вообще приносить в учебные заведения любые гаджеты, подключенные к интернету), где-то носят более локальный характер — в Швейцарии, Великобритании, Италии, многих штатах Америки такие вопросы решают на уровне города или конкретной школы.
В России подобная инициатива на уровне страны появилась осенью 2019-го — Роспотребназдзор при участии Минпросвещения и Минздрава выпустил методические рекомендации об использовании устройств мобильной связи в общеобразовательных организациях. В них сразу и прямо говорится — гаджеты представляют опасность для детей, потому что их длительное использование ведет к нарушениям психики: к гиперактивности, повышенной раздражительности, снижению долговременной памяти и умственной работоспособности, нарушению коммуникативных способностей и расстройству сна.
Между тем, по данным экспертов по детской безопасности из «Лаборатории Касперского», в России уже в начальной школе свой смартфон или планшет есть почти у 86 процентов детей, а к 11–14 годам — и вовсе у 99 процентов.
Так вот, во время пандемии дети только за уроками проводили по 5 часов в день у монитора. В лучшем случае — компьютера, в худшем — смартфона. При том что 3,5 часа в день уже считаются порогом компьютерной зависимости.
— Виртуализация жизни стала всеобъемлющей и довлеющей,— говорит доцент кафедры психологии и педагогики образования Института психологии им. Л.С. Выготского РГГУ Елена Бахадова.— И здесь семьи распались на два больших лагеря с некоторыми переходными формами. В первом оказались дети, которые с трудом просиживали время уроков, а затем продолжали находиться в социальных сетях, играть на компьютере и смотреть мультфильмы. Во втором лагере, который, к сожалению, оказался немногочисленным, родители приложили огромные усилия, чтобы помочь ребенку организовать обучение онлайн и одновременно оторвать его от гаджетов в остальное время. Такие родители явили пример нечеловеческого мужества, они «ходили» с ребенком в школу как на работу и параллельно еще на свою работу.
При этом многих родителей интересует принципиальный вопрос: почему даже в самых лучших формах обучение онлайн оказалось менее эффективно по сравнению с очным?
— Это интересный феномен, который еще предстоит изучить,— продолжает Елена Бахадова,— потому что с точки зрения логики обучение онлайн должно быть как раз более эффективным: ученик вроде бы в идеальном режиме, в комфортных условиях, ему не нужно тратить время на дорогу, его никто не отвлекает и он может непосредственно впитывать информацию. Но на деле все оказалось далеко не так.
По словам экспертов, дело в особенностях работы нашего мозга, который эволюционно не настроен на то, чтобы фокусировать внимание на одной точке в течение продолжительного времени. Причем чем младше ребенок, тем тяжелее ему дается этот процесс. И если, находясь в классе, ребенок постоянно переключается на разные виды деятельности, которые предлагает учитель, то в онлайн-режиме ему нужно все время делать усилие, чтобы сконцентрироваться на звуках из того же гаджета. На это действие мозг тратит много энергии, поэтому ребенок устает намного быстрее. По словам директора Института возрастной физиологии РАО Марьяны Безруких, согласно исследованию, во время обучения в Zoom ребенок в среднем удерживает внимание на экране 10 минут, а затем отвлекается.
Другая причина неэффективности онлайн-обучения — в особенностях усвоения информации.
— Восприятие информации очень объемное и происходит по многим каналам,— говорит Елена Бахадова.— Мы знаем, что обучение тесно связано с общением, а оно предполагает не только вербальный, но и невербальный контакт. Некоторые специалисты пишут, что, общаясь друг с другом, мы 80 процентов информации черпаем из невербального общения и только 20 процентов — из вербального. На уроке школьник получает новые знания не только через интеллектуальное восприятие, но и через эмоциональное и социальное. А в онлайн-варианте остается только интеллектуальное, другие каналы связи не работают. Все обучение превращается в формальную передачу информации и получение задания.
Есть и другое понятие в педагогике, которое называют «групповая динамика». Хороший педагог всегда понимает, в каком состоянии находятся дети, с какой скоростью нужно подавать материал, когда необходимо вернуться и объяснить еще раз, а где что-то можно пропустить. В ситуации, когда класс разделен на окошечки в Zoom, эта возможность пропадает.
— Онлайн-образование никак не может быть постоянным вариантом обучения,— считает Елена Бахадова.— Не случайно в США, где некоторые штаты в порядке эксперимента ввели дистанционное обучение, родители борются за право детей учиться очно. В нашей стране сейчас тоже предлагается ввести электронное обучение в 14 регионах, и это весьма большая опасность, особенно в том виде, в котором это происходит сейчас (подробнее об этой проблеме см. «Огонек» № 28 за 2020 год).
Впрочем, не может быть, чтобы в сложившейся ситуации с вынужденным онлайном не было ни единого плюса. Он есть, и о нем тоже говорят почти все эксперты. За время пандемии и дети, и их родители поняли важность школы, учителей, одноклассников — всего того, что начали было считать банальными, а то и отжившими ценностями. Оказалось, они — не банальные. А человеческое общение — действительно та самая роскошь, к которой стоит стремиться. И в нормальной школе это один из главных предметов.