Правозащитники призывают ограничить работу систем распознавания лиц в России из-за угроз «приватности» и утечек информации. Об этом говорится в докладе, подготовленном проектом «Сетевые свободы» международной правозащитной группы «Агора». В законодательство, по мнению авторов документа, следует ввести понятие разрешенных и запрещенных зон для применения таких систем, установить предельный срок хранения видеозаписей и регламентировать систему жалоб граждан на распознавателей. В комитете Госдумы по госстроительству признают необходимость ограничений в этой сфере, отмечая, что «вопрос нуждается в анализе». В московской мэрии внимание “Ъ” обратили на то, что видеонаблюдение используется при расследовании 70% преступлений и помогает городским службам «контролировать качество уборки дворов и улиц», при этом съемка «не затрагивает личного пространства горожан».
Правозащитники настаивают, что видеонаблюдение должно иметь установленные законом рамки
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Правозащитники настаивают, что видеонаблюдение должно иметь установленные законом рамки
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Доклад «Распознавание лиц: предчувствие антиутопии» подготовлен проектом «Сетевые свободы» международной правозащитной группы «Агора» (есть у “Ъ”). В документе анализируется хронология появления систем в разных странах, в том числе США и России, открывших «новые возможности для тотального контроля». Если до 2018 года в РФ системы распознавания лиц тестировались, то последние три года широко внедряются по всей стране, говорят авторы. В пример приводится государственная система «Безопасный город», использующая данные с видеокамер, которая в 2020 году работала в 40 регионах. При этом в 13 субъектах (включая Санкт-Петербург, Рязань, Саратов, Камчатку и Крым) уже применяются системы распознавания лиц, утверждается в докладе.
«Технология настолько эффективна, что ее распространение в отсутствие механизмов защиты общественных интересов и гарантий соблюдения прав граждан несет серьезную угрозу»,— подчеркивают правозащитники, упоминая риски утечки информации и угрозы приватности при дальнейшем распространении систем распознавания лиц и их доступности частным лицам.
В «Сетевых Свободах» предлагают законодательно ограничить использование таких систем в РФ: ввести понятие разрешенных и запрещенных зон для их применения, установить предельный срок хранения видеозаписей, регламентировать систему жалоб граждан на распознавателей, «подробно и доступно» информировать жителей о применении систем видеонаблюдения.
Крупнейшим обладателем камер среди регионов РФ остается Москва. По данным мэрии, здесь установлено около 200 тыс. устройств — на улицах, во дворах и подъездах. Информация с них стекается в единый центр хранения данных (ЕЦХД, создан в 2011 году). Оттуда ее запрашивают ведомства — например, МВД. При этом Москва активно тратится на новую технику. В 2019 году власти заказали 258 серверов, 105 компьютеров (с 16 графическими ускорителями Nvidia Tesla T4 каждый) и систему хранения данных общей емкостью 9 петабайт на сумму 1,2 млрд руб. В 2020 году был проведен конкурс на 1,9 млрд руб. на поставку оборудования для системы распознавания лиц на транспорте, в частности 454 серверов (с двумя 18-ядерными процессорами каждый). В июле 2021 года Центр организации дорожного движения (ЦОДД) Москвы провел тендер на 1 млрд руб. на установку более 2 тыс. камер видеонаблюдения на дорогах столицы, которые с помощью нейросетей будут не только распознавать лица, но также фиксировать аварии и пожары.
Столичные власти ранее приобрели одну из главных составляющих системы — технологию поиска лиц в видеопотоке — у разработчика NTechlab (12,5% компании контролирует «Ростех»). Как заявлял в 2020 году гендиректор NTechlab Александр Минин, речь на примере Москвы идет о развертывании крупнейшего в мире проекта распознавания лиц в режиме реального времени. В NTechlab ранее разрабатывали технологию FindFace Security, с помощью которой, в частности, во время чемпионата мира по футболу в 2018 году в России удалось задержать 180 правонарушителей. В столичном департаменте информационных технологий (ДИТ) сообщали, что помимо разработок NTechlab используют алгоритмы компаний VisionLabs и Tevian, утверждая, что «передовые системы распознавания лиц» дают не более одной ошибки на 10 млн просканированных лиц.
Горожане пытались оспаривать саму возможность применения подобных технологий.
Так, москвичка Алена Попова в иске к ДИТ и городской полиции требовала удалить ее данные из соответствующих баз данных. Однако суд ей отказал в иске. В 2020 году общественная организация «Роскомсвобода» в суде потребовала от властей Москвы остановить работу всей уличной системы по распознаванию лиц. Организацию беспокоила защищенность информации. Волонтер «Роскомсвободы» Анна Кузнецова за 16 тыс. руб. через посредника на профильном форуме заказала «пробив» самой себя, получив маршрут собственных передвижений, который был составлен с помощью городской системы распознавания лиц. После этого в мэрии решили усилить безопасность передачи данных из городской системы распознавания лиц, объявив тендер на 237 млн руб. по криптографической защите информации. Следственный комитет заподозрил в «сливе» данных в случае с госпожой Кузнецовой оперуполномоченного Дмитрия Шершнева и сотрудника ППС Константина Иванова, через которых перекупщики получили доступ к ЕЦХД. Собеседник “Ъ”, знакомый с работой столичных IT-систем, подтверждал, что в основном утечки из системы распознавания лиц идут через полицейских (см. “Ъ” от 13 ноября 2020 года).
Суд отказал в иске и Анне Кузнецовой, приняв аргументы властей, что камеры наблюдения снимают открытые пространства, поэтому согласия граждан не требуется, а их персональные данные при этом никак не задействованы. В «Сетевых свободах» считают, что системы распознавания лиц будут бесконтрольно распространяться в странах, способных «быть достаточно авторитарными и независимыми от международных стандартов, чтобы игнорировать их при попустительстве подконтрольных судов». Если не ограничить такие системы законодательно, граждане начнут скрывать лица на улицах и уничтожать камеры, добавляют правозащитники.
В ДИТ, куда “Ъ” обратился за комментариями, сообщили, что в Москве уже установлен предельный срок хранения записей с камер (5–30 дней), но он может быть продлен «в случае подачи заявки на резервирование».
Городская система функционирует в строгом соответствии с законодательством РФ, съемка ведется «в общественных местах и не затрагивает личного пространства горожан», а видеонаблюдение используется при расследовании 70% преступлений и помогает городским службам «контролировать качество уборки дворов и улиц», добавили в департаменте. Наконец, в ДИТ не согласились с выводами докладчиков, что по ФЗ-123 об эксперименте с искусственным интеллектом (принят в 2020 году) столичные власти «полностью освобождены» от соблюдения законодательства о персональных данных. В департаменте заявили “Ъ”, что определенный в документе экспериментальный режим не позволяет «ограничивать конституционные права и свободы граждан». Кроме того, закон «подразумевает работу либо с данными, которые никогда не были персональными, например, о состоянии городской инфраструктуры, либо исключительно с обезличенными данными».
Первый зампред комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Юрий Синельщиков заявил “Ъ”, что ограничивать использование систем распознавания лиц «конечно, нужно». «С одной стороны, они необходимы для безопасности. С другой — не может же в каждой квартире такая камера стоять. Логика в таких опасениях есть. Глобальный контроль за личностью ни к чему. Нужно принять специальный закон, который бы определял пределы вмешательства для систем видеонаблюдения»,— рассудил господин Синельщиков, добавив, что «вопрос нуждается в серьезном анализе». При этом в комитете Госдумы по госстроительству и законодательству такой работы не проводилось, уточнил депутат, предположив, что для этого должна быть создана рабочая группа в правительстве или администрации президента РФ.