Выселье только начинается

На примере дела Владимира Балыкова Верховный суд РФ (ВС) разъяснил порядок и условия продажи единственного жилья банкротов, допустив такую возможность даже в отсутствие недобросовестных действий должника. Главное — экономический смысл такой продажи, позволяющий погасить часть долгов. Это первое решение на уровне экономколлегии после того, как в апреле Конституционный суд РФ (КС) при ряде условий разрешил снятие с такого жилья иммунитета от взыскания. Юристы отмечают, что инструкции ВС в большей степени защищают кредиторов, а должники могут лишиться не только жилья, которое принято считать роскошным.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС опубликовал определение экономколлегии по делу о банкротстве Владимира Балыкова — его признали несостоятельным в январе 2020 года по инициативе Россельхозбанка, которому гражданин задолжал 34,7 млн руб. Должник просил суд исключить из конкурсной массы дом с земельным участком под ним в Хабаровском крае как единственное пригодное для проживания жилье.

В первой и апелляционной инстанциях ходатайство было отклонено. Дело в том, что с апреля 2004 года по май 2020-го господин Балыков был прописан в хабаровской квартире матери, а уже после признания его банкротом зарегистрировал право собственности на дом и прописался там. Суды сочли эти действия недобросовестными, направленными на «искусственное получение исполнительского иммунитета» на спорный дом. Кассация в январе 2021-го, напротив, дала имуществу иммунитет, посчитав, что смена прописки еще «не свидетельствует о злоупотреблении правом», а у должника нет другого жилья. Россельхозбанк обжаловал это в ВС, и дело было передано в экономколлегию (КЭС), которая не согласилась ни с одним из этих решений.

Экономический смысл

Первая и апелляционная инстанции, указал ВС, не учли доводы должника о том, что, несмотря на прописку по адресу матери, он фактически жил в доме задолго до возбуждения банкротного дела и достраивал его. Задержку же с оформлением дома в собственность тот объяснял судебной тяжбой с соседями из-за границ участка и нехваткой документов для регистрации. Кроме того ВС отметил, что презумпция проживания гражданина по месту регистрации «является опровержимой» и тот вправе подтвердить фактический адрес иными доказательствами, а суды должны выяснить объективные причины смены должником места жительства и наличие намерений причинить вред кредиторам.

Окружная кассация же, по мнению ВС, ошиблась в том, что гражданин не имел никаких прав в отношении квартиры матери, а ссылка на актуальную тогда позицию КС, исключающую возможность замещения единственного жилья должника, уже устарела. В апреле 2021 года, уже после решения кассации, КС допустил возможность ограничения исполнительского иммунитета и продажи жилья должника при определенных условиях (см “Ъ” от 28 апреля). ВС подчеркнул, что суды обязаны учитывать новую позицию КС и жилищные условия должника могут быть ухудшены, но замещающее жилье должно быть площадью не меньше соцнормы, желательно в том же населенном пункте, а реализация старого жилья должна иметь «реальный экономический смысл как способ удовлетворения требования кредиторов, а не быть карательной санкцией за неисполненные долги или средством устрашения должника».

ВС также разъяснил, что замещающее жилье может быть заранее куплено кредиторами за свой счет (с последующей компенсацией) либо финансовым управляющим (ФинУ) за счет выручки от продажи старого жилья должника, но в договорах должно быть прописано, что сначала должник получает в собственность новое жилище и уже потом лишается прав на старое.

Замещение жилья должника и порядок его продажи должно одобрить собрание кредиторов, а затем суд. Этот судебный акт можно обжаловать.

В деле Владимира Балыкова, указал ВС, если должник не злоупотреблял правом, судам следовало обязать ФинУ провести собрание кредиторов по вопросу замещения, установить рыночную стоимость дома с землей, издержки по его продаже и покупке нового жилья и исчислить сальдо (сумму, на которую пополнится конкурсная масса), проверив его на «малозначительность», чтобы продажа не стала просто наказанием должника вместо эффективного погашения долгов.

Кроме того, судам нужно было удостовериться в том, не могут ли долги перед Россельхозбанком быть погашены за счет имущества основного заемщика (ООО «Восток-Инвест»), за которого поручался гражданин, а также проверить возможную принадлежность должнику еще одной квартиры в Хабаровске, что сделает спорный дом не единственным жилищем. В связи с неоценкой судами множества обстоятельств ВС направил дело на новое рассмотрение.

Универсальная инструкция

«Постановление ВС по делу Балыкова — первое решение ВС, в котором он применяет на практике апрельскую позицию КС по исполнительскому иммунитету на единственное жилье должника»,— подчеркивает ведущий юрист ФБК Legal Анастасия Суворова. В этом деле ВС сформулировал «правовые позиции универсального характера», которые станут «ориентиром для нижестоящих судов при решении аналогичных споров», добавляет партнер юрфирмы «Сотби» Антон Красников.

Партнер АБ «Линия права» Алексей Костоваров отмечает, что ВС «вносит существенный вклад» в развитие позиции о лишении исполнительского иммунитета единственного жилья как при наличии, так и при отсутствии признаков злоупотреблений со стороны должника. Он называет определение коллегии «своего рода инструкцией по работе с единственным жильем должника, которую в перспективе будут применять и ФинУ, и суды». Антон Красников полагает, что установление ВС четкого механизма и последовательности действий «призвано защитить правопорядок от стихийного обращения взыскания на любое имеющееся у должника в собственности жилье». Арбитражный управляющий Сергей Домнин в целом считает достаточно взвешенным и разумным предложенный ВС порядок действий, учитывая исключительно судебную процедуру замещения.

Впрочем, радоваться должны в первую очередь кредиторы. «Для кредиторов — это, несомненно, благая весть,— признает госпожа Суворова.— Будет прекращена практика защиты по формальным основаниям (отсутствие критериев в законе) действительно больших и дорогих квартир, за счет продажи которых будет погашаться больше долгов».

Для должников же здесь возникают значительные риски, продолжает госпожа Суворова: например, отсылка к нормам соцнайма может быть воспринята судами буквально и «в дальнейшем любое, даже далекое от роскоши жилье должников не будет застраховано от обмена» на меньшее.

Сергей Домнин называет позицию коллегии «достаточно жесткой прокредиторской». Он поясняет, что ВС допустил продажу единственного жилья должника в трех случаях, не все из которых бесспорны: при наличии альтернативного места для проживания по прописке, при недобросовестном поведении должника и искусственном создании иммунитета жилью от взыскания, либо при наличии роскошного жилья, пусть даже должник и не злоупотреблял правом. Антон Красников считает крайне опасным пункт о возможности взыскания единственного жилья, если должник прописан у родственников, так как там не говорится о предоставлении гражданину нового помещения в собственность. Впрочем, он замечает, что ВС пытается защитить и должников, «предоставляя возможность добросовестным гражданам ссылаться на конкретные жизненные обстоятельства, которые повлекли смену одного жилья на другое». Тем не менее Сергей Домнин прогнозирует «в ближайшее время вал обращений ФинУ и кредиторов, связанных с продажей единственного жилья должников, основанных на позиции ВС по делу Балыкова».

Главным препятствием на дороге к повальному замещению жилья банкротов, по мнению юристов, является указание ВС на экономическую эффективность в виде определения сальдо стоимости единственного и замещающего жилья. Но здесь же кроется и главная проблема. «Из текста нельзя сделать однозначный вывод о том, кто — суды или ФинУ — должен оценивать малозначительность сальдо и, соответственно, делать вывод о целесообразности замещения жилья»,— говорит Анастасия Суворова. Юристы в большинстве своем склоняются к тому, что оценкой стоимости жилья и возможного сальдо должен заниматься управляющий и согласовывать с кредиторами, а суд утвердит это или откажет. Но управляющий Сергей Домнин полагает, что именно суд должен назначать экспертизу рыночной стоимости жилья (поскольку ФинУ не может привлечь оценщика без согласия суда в делах о личном банкротстве) и оценивать сальдо на «малозначительность».

Ориентиров или критериев такой «малозначительности» ВС не дает, что вызывает беспокойство по поводу применения этого понятия, отмечает госпожа Суворова. По мнению Алексея Костоварова, малозначительность — это когда расходы и доходы от замещения жилья почти равны, хотя многое зависит от общей суммы долгов. Сергей Домнин считает, что при больших долгах погашение даже на 5% от реестра (50 млн руб. от 1 млрд руб.) уже будет иметь экономический смысл, так как средний процент удовлетворения требований кредиторов в банкротстве граждан в 2020 году составлял 3,8%.

Анна Занина, Екатерина Волкова