В прокат вышел фильм Алексея Германа-младшего «Дело» с весьма актуальным сюжетом. Против любимого студентами профессора литературы Давида (Мераб Нинидзе) заведено дело якобы из-за растраты государственного гранта. Настоящий мотив преследования очевиден: Давид не только уличил мэра в коррупции, но и опубликовал на него издевательскую карикатуру. «Дело» разворачивается во время домашнего ареста героя. С Алексеем Германом-младшим поговорил Андрей Плахов.
Режиссер Алексей Герман-младший
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Режиссер Алексей Герман-младший
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Картина выпущена в прокат в разгар фестиваля «Кинотавр», где собраны сливки российского кино. Это ваше решение или такая продюсерская стратегия?
— У меня нет времени на стратегию, у меня сейчас разгар работы над фильмом «Воздух». Условно говоря, нет времени на фестиваль «Кинотавр», на то, чтобы садиться в самолет и лететь в Сочи. Нет времени для фестивальной деятельности. Я даже для московской премьеры едва нашел время, всего за восемь часов до нее приехал в Москву. В «Кинотавре» я и раньше не участвовал — кроме единственного случая, когда показывался коллективный альманах «Короткое замыкание», где у меня была новелла. Еще я там однажды возглавлял жюри короткого метра.
— Международная премьера вашей картины состоялась на Каннском фестивале, там же показывали фильм «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова, которому не разрешили приехать. Многие увидели здесь параллель с сюжетом «Дела», хотя вы эту связь отрицаете…
— Не обязательно Серебренников. Один хорошо знакомый мне продюсер тоже был под домашним арестом. Никогда не ставил целью экранизировать конкретное событие.
Конечно, «Дело» — это собирательная, ощущенческая история. Я стал работать над ней с разными сценаристами примерно три года назад, а задумывалась она еще за несколько лет до того.
В это время умерла моя мать Светлана Кармалита, вот почему такое важное место в сюжете заняли отношения героя с его мамой.
— Ваш новый фильм отличается от прежних тем, что, во-первых, действие очевидно привязано к нашему времени, во-вторых, оставаясь авторским по стилю, он тем не менее ближе к жанровому кино. Согласны ли вы и с чем связаны эти перемены?
— Мы никогда не хотели делать ничего в стиле копирования реальности или предельного жизнеподобия. Думаю, что преломление действительности интереснее, чем отражение. Кино для нас — это концентрация наших ощущений. Мы стремились создать современную судебную драму, но с элементами драмы готической. И да, это действительно ближе к мейнстриму.
— Вы говорите «мы», и я понимаю, что фильм сделан усилиями очень многих людей. Чей вклад оказался самым важным?
— Этого фильма точно не было бы без продюсера Артема Васильева, который принял решение о том, что надо его снимать. Не было бы без сыгравших в картине артистов. Очень многое решалось прямо на площадке, где мы обсуждали детали исполнения роли со Светланой Ходченковой или с Розой Хайруллиной. Не было бы — без художника Елены Окопной, без оператора Ивана Бурлакова, который работал с минимумом света. В общей сложности картина была сделана за девять месяцев.
— Если я правильно понимаю, сначала вы начали работать над «Воздухом». Расскажите немного об этом проекте.
— Если бы не эпидемия, мы бы давно завершили «Воздух». Это для меня более важный фильм, чем «Дело». Начали работать над ним давно, а потом вынужденно остановились. Это крупная военная картина с новыми технологиями, с большими звездами.
Сложнейшее кино, которое собрало на себе все возможные неприятности — от плохой погоды до ковида и закрытия границ. А в России нет, например, военных самолетов, которые нам нужны.
— И вот после короткой передышки вы опять возвращаетесь в прошлое. Чем оно вас так притягивает?
— Меня ничто не отторгает и ничто не притягивает. У меня не было планов на мою судьбу и мою жизнь. «Воздух» предложили снимать, и я согласился. А появление «Дела» обусловлено тем, что написался удачный сценарий. Были другие попытки написать современную историю, только не все получились. Вообще про настоящее должны делать кино молодые, но я их не очень понимаю.
— Какой реакции на «Дело» вы ожидаете?
— Думаю, реакция будет очень разная, неровная, очень сбивчивая и противоречивая. Так всегда бывает, когда фильм не показывает никого идеальным героем или полным злодеем. Это не плакат, не рекламная вывеска. Кому-то резко не понравится главный персонаж, скажут, что он не соответствует их представлениям о герое. С другой стороны, картина показана в Канне, будет прокатываться в разных странах, выйдет на крупнейшей русской платформе Start. Так что у нее все хорошо.