Нормы не в форме

16 февраля будут вручены награды 72-го Берлинале. О фильмах, выделяющихся на общем уровне по итогам фестивального конкурса, рассказывает Елена Плахова.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Берлинский фестиваль очень чутко реагирует на то, как меняется понятие общественной нормы, а также на отклонения от последней. Художественные комментарии к этим сюжетам дали сразу несколько фильмов с участием заслуженных французских актрис. Это Изабель Юппер, награжденная почетным «Золотым медведем» за вклад в кино, лично получить который ей помешал подхваченный накануне коронавирус, но две ее работы были показаны публике. Это и играющие в конкурсных картинах Жюльетт Бинош, Эмманюэль Беар и Шарлотта Генсбур.

Фильм «Пассажиры ночи» Микаэля Эрса — иллюстрация нормы, какой она была для Франции 1980-х годов. Главная героиня — Элизабет (Генсбур), бросившая профессию психолога ради воспитания детей, пережившая онкологическую операцию на груди и подло оставленная мужем. Теперь, будучи сильно за сорок, она заново должна выстроить свою жизнь, обрести профессию и превратиться в самостоятельную женщину. Один из ее ключевых поступков — взять под патронаж юную наркоманку. Неслучайно эта уличная девчонка оказывается в парижском кинотеатре на сеансе фильма «Ночи полнолуния». Вскоре 25-летняя Паскаль Ожье, сыгравшая главную роль в той картине Эрика Ромера, скончалась от передозировки героина. И хотя это было в стиле богемной эпохи, но в «Пассажирах ночи» все чрезвычайно благопристойно — без экстрима, но и без современных пуританских наслоений.

Толика новой этики довольно неуклюжим образом проникает в немецкий «A E I O U — быстрый алфавит любви» Николетт Кребиц. Шестидесятилетнюю актрису (София Ройз) случай сводит с юным воришкой, и он же оказывается ее учеником по сценической речи. Первое, что делает учительница,— в качестве назидания включает на видео интервью, которое сделали с ней два ведущих-сексиста, а она их вывела на чистую воду. Но вскоре героиня забывает об этих глупостях и бросается в омут запоздалой страсти к мальчишке, которой придают еще больше драйва совместные воровские проделки (эдакие Бонни и Клайд на полставки) на Лазурном берегу.

Еще две любовные истории, обе в деревенском ландшафте и на фоне нелегкой трудовой жизни, ожидают зрителей швейцарской и китайской конкурсных лент. «Три зимы» («Клочок неба») — впечатляющая альпийская драма, разыгранная режиссером Михаэлем Кохом и парой непрофессиональных актеров среди горных лугов и коров. Любовная история Анны и Марко идиллически начинается, но неумолимо движется к поэтике античной трагедии. И жизнь, и обрывающая ее смерть представлены как элементы прекрасного, но безжалостного природного космоса.

Наоборот, китайский фильм «Возвращение в прах» Ли Жуйцзюня содержит все предпосылки трагедии изначально: он безнадежный холостяк, она с детства травмирована, инвалид и бесплодна, оба унижены и презираемы окружением. Однако их полуфиктивный брак, заключенный «по расчету», оборачивается глубокой человеческой близостью, а фильм пронизан поэзией и нежностью в сочетании с социальной рефлексией и даже своеобразным юмором. Он снят в провинции Ганьсу, где живет много уйгуров, и затрагивает острые темы современного Китая. Контраст традиционного уклада и резкой модернизации символически запечатлен в кадре, где сталкиваются ослик, принадлежащий супружеской паре, с новым сверкающим BMW.

Упомянутые фильмы вполне могут претендовать на награды фестиваля. Есть еще два претендента, оба из Испании. Это «Алькаррас» Карлы Симон — каталонский «Вишневый сад», только вместо вишен тут персики, а местный Лопахин хочет заполнить лакомый участок солнечными батареями. Исаки Лакуэста, режиссер фильма «Один год, одна ночь», перевел в кинообразы документальную книгу Рамона Гонсалеса, пережившего теракт в парижском «Батаклане». Героя играет Науэль Перес Бискаярт, его подругу — Ноэми Мерлан, они пытаются преодолеть тяжелейшую психологическую травму и сохранить нарушенные в ту роковую ночь отношения. Попутно всплывают идеологические вопросы, связанные с патриотизмом и ксенофобией, но все же в фокусе — интимная жизнь персонажей. Расхождения и сближения, истерики и уходы в себя, поиски терапии, способной излечить раненую психику, трансформировать страшный опыт в фантазию или литературный продукт,— из этой материи сконструирован фильм, почти безупречный по мастерству, но, как ни странно, при таком горячем материале холодноватый.

Понятие нормы решительно отвергается только в одном, самом радикальном фильме основной конкурсной программы — «Такое лето» канадца Дени Коте. Три женщины проходят 26-дневную изоляцию в загородном доме у озера под наблюдением психотерапевта и социального работника. Последний — единственный мужчина, активно задействованный в сюжете, остальные присутствуют только в эпизодах и в шокирующе откровенных рассказах героинь о своих практиках, где важны не сами по себе мужские персонажи, а их гениталии и модели сексуального поведения. Ошибкой было бы думать, что героинь здесь лечат от патологий сексуальности, скорее речь идет о ее углубленном исследовании, причем сами исследователи дают не меньший материал для размышлений, чем наблюдаемые «подопытные». Значительность этого фильма определяется высочайшим классом актерских работ Лариссы Корривуа, Лор Джаппикони, Ауде Матье и Анны Ратте-Полле, иногда выходящих на уровень кинематографа Ингмара Бергмана. И режиссура равняется на этот уровень: фильм Коте разворачивается в многомерном кинематографическом пространстве, где есть место не только реализму и психоанализу, но и самым смелым играм фантазии, и невыносимой боли, и черному юмору, и метафизике.