Повышение ключевой ставки Банка России до рекордных 20% вызвало беспокойство бизнеса: хотя оно должно минимизировать девальвационные и инфляционные риски, для компаний это означает рост стоимости заемного финансирования. Потребность в нем, впрочем, сильнее у малого и среднего бизнеса: крупные предприятия за счет рекордных прибылей прошлого года сумеют нивелировать риски, отмечают собеседники “Ъ” в компаниях. Ключевой проблемой для них станет ограничение импортных поставок — оно означает невозможность замены критического импорта и рост цен, в том числе при смене поставщиков из-за логистических проблем.
Уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей Борис Титов
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Повышение ставки ЦБ до 20%, призванное успокоить рынок и минимизировать риски роста цен и обесценения сбережений населения, обеспокоило деловое сообщество. Так, бизнес-омбудсмен Борис Титов среди прочих мер по защите малого и среднего предпринимательства уже попросил правительство запретить банкам увеличивать процентную ставку «задним числом» по предпринимательским кредитам, взятым до 28 февраля. Хотя сохранить кредитные ставки уже потребовал на экономическом совещании президент, пока неясно, на какие кредитные продукты распространится мораторий.
Наиболее уязвимы к повышению ставки окажутся малый и средний бизнес.
По словам главы «Опоры России» Александра Калинина, предприниматели пока ждут разъяснений от ЦБ, совещание на его площадке состоится уже сегодня. «Насколько мы понимаем, запрет на повышение ставок пока обсуждается в отношении ипотеки и потребительских кредитов и распространится на госбанки. Непонятно, что будет со ставками по старым кредитам предпринимателей. Новые бизнес также не готов брать по ставкам выше 20%»,— говорит он, отмечая, что снижение доступности кредитования повышает риски кассовых разрывов экспортеров и импортеров. Кроме того, контрагенты из-за повышенных рисков стали работать по 100-процентной предоплате. «Часть товаров встала на границе, политическая ситуация активно влияет на торговлю — например, водители опасаются перевозить товары»,— рассказывает он.
В представляющей интересы среднего бизнеса «Деловой России» от комментариев пока отказываются. В РСПП ситуацию также официально не комментируют. Неофициальные же беседы “Ъ” с представителями крупных компаний на первый взгляд обнаруживают спокойствие предприятий: «подушки безопасности», накопленные благодаря рекордным прибылям 2021 года, так и не были направлены в инвестпроекты. Впрочем, недавние опросы промышленников Институтом Гайдара показывали, что именно нехватка собственных средств на фоне рекордно подорожавших сырья, оборудования и строек стали для большинства компаний главным препятствием к развитию (см. “Ъ” от 15 февраля). Вчера же крупные компании больше беспокоил возврат обязательной продажи валютной выручки. Источник “Ъ” среди крупных экспортеров говорит, что это может вылиться в проблемы с инвестпрограммой, так как могут потребовать продавать выручку по пониженному курсу. «Банально денег может не хватить»,— опасается он.
Впрочем, основные среднесрочные риски связаны даже не с подорожанием оборотных кредитов или валютным контролем, а с зарубежными поставками, хотя собеседники отмечают, что в краткосрочной перспективе не видят рисков из-за их срывов.
«Практически все зарубежное оборудование по заключенному ранее контракту уже поставлено, но следующий этап инвестпроекта потребует адаптации нашей стратегии — для нас это логистические риски и рост стоимости материально-технической базы»,— отмечает источник в промышленности. Схожую оценку дают еще в нескольких компаниях, отмечая, что «пока ситуация под контролем», однако затрудняются ответить, надолго ли хватит запасов. По словам другого источника “Ъ” в РСПП, ситуация на внешнем рынке пока неоднородна и зависит от общественного давления — сложнее работать с компаниями Германии и Австрии, с другими пока не так критично.
В середине 2021 года первый вице-премьер Андрей Белоусов оценивал критический импорт в промышленности в 1 трлн руб. в год (примерно 17% импорта, по данным об объемах и курсе доллара в 2020 году). Впрочем, несмотря на намерения правительства заместить и критичный импорт, даже несмотря на ослабление рубля в сентябре 2021 года, на первом месте в рейтинге предпочтений российских предприятий стояли машины и оборудование, произведенные в Западной Европе, отмечают в Институте Гайдара. Китайские же аналоги предприятия хотели в последнюю очередь, а российских часто просто не было.
И проблема не только в том, что политические мотивы многих поставщиков стали перевешивать экономические. Даже те, кто готов продолжать работать с российскими предприятиями (в том числе в КНР), заморозили поставки из-за ценовой неопределенности. Когда она уйдет, прогнозировать сложно настолько же, как и сами будущие цены поставок. Одним из примеров тут может служить ситуация с поставками тары производителям продуктов питания, крупные поставщики которой уже повысили цены на 30% (см. “Ъ” от 28 февраля). И хотя у этого шага могут быть и положительные последствия (как сокращение отходов), остальной промышленности положительных экстерналий в обозримом будущем ждать не приходится.