Уже несколько месяцев российская экономика существует в новой реальности, где нарушены финансовые связи и логистические цепочки, введены санкции против различных отраслей промышленности, однако российский рынок труда, кажется, существует в реальности своей и, как показывают относительно стандартные данные о его активности, меняется в сторону, противоположную кризисной. Так, в пятницу вице-премьер Татьяна Голикова обнародовала сведения об официальной безработице — и ее уровень составляет 0,9% от общей численности работников, что для мирного времени практически ерунда, не то что для нынешнего. Альтернативные показатели числа работников, выведенных в простой и работающих в режиме неполного рабочего дня или рабочей недели, также находятся в пределах нормы. Зарплаты, если ориентироваться на более ранние данные Росстата, которые, впрочем, вряд ли радикально изменились за прошедшие два месяца, тоже пока не демонстрируют стремительного падения, которое, кстати, в отличие от роста безработицы, все-таки обычно присутствовало на рынке труда в кризис.
Анастасия Мануйлова
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Анастасия Мануйлова
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Исходя из цифр, в России достигнута всеобщая занятость. Прогнозировать это событие можно было еще прошлой осенью, после того как уровень безработицы в стране даже на фоне продолжавшейся эпидемии коронавируса достиг минимальных исторических значений (подробнее см. “Ъ” от 30 декабря 2021 года). Да, так и есть, но период ее длительности все же будет ограничен. Полная занятость, видимо, отступит не осенью 2022 года, как уже пообещали ряд экономистов (подробнее см. “Ъ” от 25 мая), а позже, следующей зимой. Именно к этому моменту на рынке труда окажутся все те специалисты, которые потеряют работу в результате ухода из России ряда западных компаний, причем искать новые рабочие места будут не они сами, а преимущественно те, кого уволят с российских предприятий, чтобы их нанять. Ведь именно западные компании годами концентрировали у себя лучших специалистов, и они окажутся крайне востребованы оставшимися на рынках локальными конкурентами. Это с учетом целей по импортозамещению неплохой размен как для компаний, так и для правительства: он, по идее, позволит улучшить и качество экспертизы, и производительность российских предприятий.
Однако те, кто в результате некоторого ужесточения отбора на рабочие места останется без них, могут сформировать в стране не просто безработицу, а устойчивую безработицу. Такая безработица действительно может стать проблемой для профильных федеральных и региональных ведомств — впрочем, возможно, именно к ней они и готовятся, переформатируя работу служб занятости по всей стране и вводя федеральные программы переобучения и трудоустройства отдельных категорий населения, таких как молодежь (подробнее см. “Ъ” от 6 октября 2021 года). Иначе, и правда, зачем это все — при численности безработных менее чем 3 млн человек на всю страну?