Теодор Курентзис взялся за Utopia

Дирижер Теодор Курентзис презентовал свой новый симфонический оркестр, названный Utopia. Первые выступления коллектива прошли в нескольких европейских столицах. За происходившим на концерте в Берлинской филармонии не без интереса наблюдала Гюляра Садых-заде.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Именно Берлин стал финальной точкой гастрольного турне новоиспеченного оркестра Utopia, созданного летом по инициативе Теодора Курентзиса и собравшего creme de la creme европейских инструменталистов из самых знаменитых оркестров — от Camerata Salzburg до амстердамского Concertgebouw. На заре XXI века по такому же принципу Клаудио Аббадо собрал знаменитый фестивальный оркестр в Люцерне, пригласив лучших музыкантов-солистов и концертмейстеров из оркестров Европы и мира.

В оркестре «Утопия» сидят 116 музыкантов из 30 стран; концертмейстер оркестра Ольга Волкова — родом из musicAeterna. Базой оркестра пока стал Люксембург: в зале Люксембургской филармонии проходили репетиции перед ответственным первым турне, маршрут которого пролегал через венский Концертхаус, гамбургскую Эльбфилармонию и Берлинскую филармонию. Новый коллектив частично финансируется фондом Kunst und Kultur DM Дитриха Матешица. Это изобретатель и владелец Red Bull, а также управляющий директор медиакомпании Red Bull Media House GmbH, которой принадлежит, в частности, австрийский телеканал ServusTV. Так что проблем с публичностью у нового оркестра не возникнет: выступление в венском Концертхаусе уже транслировалось ServusTV, а летом на радио Servus Курентзис дал весьма резонансное интервью бывшему интенданту Венской государственной оперы Иоану Холендеру.

В пресс-релизе эстетическое кредо нового оркестра сформулировано так: «Это не оркестр в привычном понимании этого слова, но уникальное творческое сообщество единомышленников, посвятивших себя поиску наилучшего звучания и истинного духа музыкального произведения». Звучит громко, но, если разбираться, «творческое сообщество единомышленников» обязан составлять любой высококлассный оркестр, да и что же ему искать, если не «наилучшее звучание». Интернациональный состав оркестра в наше время дело обычное. Главное же обстоятельство функционирования нового творческого образования — то, что музыканты работают в разных оркестрах и разных странах; они будут встречаться несколько раз за сезон, готовить новую программу и представлять публике. То есть это сейчас не стационарный оркестр, хотя, возможно, в будущем им станет.

Пока что новый коллектив воспринимается как некая европейская замена российскому musicAeterna, который с конца февраля 2022 года стал практически невыездным. Концерты оркестра отменяются один за другим, даже в Вене, где российский коллектив был частым и желанным гостем. Пока еще анонсированы ноябрьские выступления в Баден-Бадене и Дортмунде, но что будет завтра, никто не знает. Главные упреки, обращаемые к musicAeterna и его руководителю, состоят в том, что деятельность российского оркестра финансируется банком ВТБ и другими российскими структурами. Щепетильность в денежном вопросе для Европы сегодня важный маркер политической позиции как для отдельных личностей, так и для целых культурных институций.

Что делать в таких обстоятельствах Теодору Курентзису, который стал объектом нападок европейской прессы, третирующей дирижера за то, что он до сих пор отмалчивается и за прошедшие семь с лишним месяцев никак не объяснил свою позицию по поводу СВО на Украине? Только неделю назад, например, Кельнский филармонический оркестр официально объявил об отмене запланированного концерта с Курентзисом. Недавно стало известно, что его преемником на посту главного дирижера штутгартского оркестра SWR с сезона-2025/26 станет эльзасец Франсуа-Ксавье Рот. Тот рассыпается в комплиментах Курентзису, высоко оценивая его работу по сращиванию двух разнородных коллективов (Оркестра радио Штутгарта и Оркестра Баден-Бадена и Фрайбурга) в единый оркестр, уверяет, что это сам Курентзис еще в 2021 году принял решение продлить контракт со штутгартским оркестром только до 2024 года, но, что называется, осадок остается. И новый собственный оркестр начинает казаться единственным гарантированным способом продолжать стабильную европейскую карьеру.

Что до самого концерта, то впечатление, если начистоту, он оставил двойственное. С одной стороны, к качеству игры претензии предъявлять бессмысленно: высокий тонус, увлеченность и вдохновение были совершенно очевидны. Что в пышной импрессионистической звукописи «Жар-птицы», в которой молодой Стравинский отдал дань французской оркестровой традиции в той же степени, что и заветам новой русской школы. Что в поразительно красивых зарисовках природы в «Дафнисе и Хлое» Равеля, где птицы щебечут, приветствуя торжественный восход солнца, за которым следуют причудливые танцы и роскошный финальный апофеоз. «Вальс» Равеля прозвучал тоже очень неплохо: тонкая симфоническая миниатюра, в которой вальсовая стихия, зарождаясь еле слышно, в глухо рокочущих басах и трепетании струнных, постепенно разворачивается на великолепной дуге крещендо в оргиастически-исступленную кульминацию. А уж беспроигрышный бис — «Болеро» Равеля — обеспечил оркестру и дирижеру восхищенный рев зала вместе со стоячей овацией. В общем, все довольны.

С другой стороны, как-то неловко составлять программу с таким явным и прямым расчетом на бурный отклик: сплошные симфонические хиты, каждый заканчивается на фортиссимо, чтобы воодушевить публику и сорвать аплодисменты. На музыкантском жаргоне такой прием называется «верняк». Но простим Курентзису и его новому коллективу такое откровенное желание понравиться: Utopia отчаянно нуждается в признании и, что греха таить, в хорошей кассе. Ведь часть поступлений от продажи билетов идет на содержание оркестра. А это ведет к компромиссам по части выбора репертуара: даже искушенная немецкая публика предпочитает слушать знакомую и красивую музыку, а музыка современная, незнакомая и сложная обычно воспринимается как полезное, но невкусное лекарство или неизбежный довесок к основному блюду.