 |
ФОТО: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ | ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ  Худрук Мариинки Валерий Гергиев (слева) позволяет себе небольшие выпады по адресу главного отечественного конкурента, однако директор Большого Анатолий Иксанов (справа) в ответ молчит, как воды в рот набрал |
Соперничество между Большим и Мариинским театрами практически никогда не выходило на поверхность. А официально этого соперничества никогда и не было. В 2002 году руководители театров даже заключили своего рода мирный договор, где предусматривались подчеркнутое дружелюбие и согласованность политики, в частности политики гастрольной.
Да и, казалось, неоткуда соперничеству между Большим и Мариинкой было взяться. Оба театра работали слишком по-разному. В активе Мариинского театра были пламенная харизматичность его руководителя, быстро укрепившаяся международная репутация, постоянно возобновляемый ресурс хороших голосов — Академия молодых певцов при театре. А Большой театр с характерной рассудительностью не стремился поспешно и с натугой "догонять и перегонять" петербуржцев, предпочитая говорить о долговременных стратегических планах по развитию театра.
О соперничестве двух главных театров можно было, конечно, судить по косвенным признакам. Так, в марте Большой возобновил "Золотой век" Шостаковича в постановке Юрия Григоровича, а уже в июне Мариинка представила тот же балет в новой постановке Ноа Д. Гелбера (см. #25 за этот год). Однако обычный зритель вряд ли придавал подобным совпадениям большое значение.
Время от времени труппы состязались, скажем, на "Золотой маске", но и здесь не доходило до открытого столкновения: вот лучший спектакль из Уфы, вот лучший из Екатеринбурга, вот лучший из Петербурга, а вот лучший из Москвы. Всем почет, всем равные исходные условия.
 |
ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ На фото: постановка "Клопа" Шостаковича в Марьинском театре. |
К тому же нельзя забывать, что на биеннале было представлено два практически бумажных объекта, в осуществимости которых не было прочной уверенности. В случае Большого театра не были определены ни генподрядчик, ни сметная стоимость, ни даже автор окончательного проекта реконструкции. Известно было, лишь что государство хочет в 2004 году начать реконструкцию исторического здания театра и что предварительный тендер на проектирование выиграли архитекторы Михаил Хазанов и Михаил Белов. Они, в свою очередь, придерживались разных взглядов на то, каким должно быть обновленное здание, и выставляли каждый свой вариант.
С Мариинским театром все было еще более туманно. Международный конкурс на проектирование нового здания был еще впереди, и единственным актуальным проектом второй сцены Мариинки был проект американского архитектора Эрика Мосса, из-за известной радикальности нагнавший в свое время страху на общественность. Этот проект в Венеции и демонстрировали.
В том числе и благодаря тому, что осуществимость этих проектов была под вопросом, экспозиция не выглядела открытой демонстрацией соперничества двух театров.
 |
ФОТО: ДАМИР ЮСУПОВ На фото: постановка "Золушки" Прокофьева в Большом театре |
 |
ФОТО: ВАЛЕНТИН БАРАНОВСКИЙ Столкновение двух арий. На фото: постановка "Носа" Шостаковича в Мариинском театре. |
В тени этих триумфальных фактов и притаилось обстоятельство, повлекшее довольно скандальный исход. Главными организаторами гастролей Большого выступают Виктор и Лилиан Хоххаузер — почтенная чета продюсеров, которые привоз российских театров в Британию сделали почти что главной своей миссией и занимаются этим не один десяток лет. Интрига состояла в том, что переговоры о летних гастролях в "Ковент-Гардене" Хоххаузеры вели сначала с Валерием Гергиевым. И только после того, как дирижер не сошелся с продюсерами во мнении относительно репертуара, встал вопрос о замене гастролеров, решение которого оказалось в результате столь выгодным для Большого.
У Мариинки в этой ситуации было две возможности: или летом 2006 года вовсе проигнорировать Лондон, взяв свое в какой-нибудь другой столице, или все-таки поступить в пику продюсерам, а заодно и Большому театру. Валерий Гергиев выбрал второе. Вскоре после того, как окончательно решился вопрос о выступлениях Большого в Королевской опере, буквально за считанные дни был организован адекватный ответ. Гастроли двух театров должны пройти в близких датах (Большой театр стартует 25 июля, Мариинский — 20-го) и по соседству, в гостях у второго крупнейшего театра британской столицы, на сцене Английской национальной оперы (ENO).
Устроить это Валерию Гергиеву помогла не только государственная поддержка, которой ему удалось добиться, но и помощь Фонда друзей Мариинского театра (Mariinsky Theatre Trust), руководимого вдовой дирижера Георга Шолти. Формально вежливость соблюдена: выступления петербургских артистов подаются не как еще одни гастроли, а как фестиваль "Шостакович на сцене", приуроченный к 100-летию композитора. Мариинский театр покажет на основной площадке ENO в лондонском "Колизее" две оперы Шостаковича, несколько балетов и оперетту "Москва, Черемушки" (в концертном варианте).
В программе Большого тоже есть Шостакович: в ней значится английская премьера балета "Светлый ручей". Получилось ли это намеренно, сказать сложно. Но что тут имеет место откровенное, прямое и ничем не прикрытое соперничество, в этом по крайней мере британская общественность нисколько не сомневается. "Два знаменитых балетных брэнда, два волнующих летних сезона в двух главных театрах Лондона. И никакого соперничества. Ага, как же" — такими ехидными словами начиналась статья в газете Independent от 19 марта, последовавшая за объявлениями о планах Мариинского театра. Английская пресса с весны пестрит материалами о том, как это занятно (варианты: ужасно, прекрасно, непонятно), что два главных российских театра впервые схлестнутся друг с другом.
 |
ФОТО: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ На фото: постановка "Огненного ангела" Прокофьева в Большом театре |
Так-то оно так, но странно устраивать оперные и балетные гастроли в Лондоне только для того, чтобы обнажить разницу структур (тем более разница эта для Мариинского театра все-таки лестна не во всех случаях). Предугадать финальную реакцию лондонской публики в этот раз особенно затруднительно, но очевидно, что сама ситуация двух государственных театров России, выступающих на соседних сценах и делающих вид, что не замечают друг друга, вряд ли произведет на публику положительное впечатление. Причем сложнее всего нашему Министерству культуры, потому что, до какого бы дискредитирующего уровня противостояние двух театров в принципе ни дошло (не дай бог, конечно), вмешиваться и открыто покровительствовать одному театру в ущерб другому государство не может: ни официальный престиж Большого, ни официальный престиж Мариинского театра уронить нельзя. Поэтому остается надеяться, что из предстоящих лондонских событий сделают урок сами театры. Не за горами время, когда к закрытому основному зданию Большого добавится и закрытие Мариинки, и в этой ситуации худой мир заведомо лучше доброй ссоры, особенно если ссора выносится на европейские подмостки.
СЕРГЕЙ ХОДНЕВ