Репортажи Андрея Колесникова

05.09.2024, 21:57

Кто сказал, что форум Дальний

На пленарной сессии ВЭФ его приближали как могли

5 сентября президент России Владимир Путин принял участие в пленарном заседании Восточного экономического форума (ВЭФ). Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников — о том, есть ли разница, кто является модератором на таком форуме, о Курской дуге, распрямить которую — теперь священный долг российской армии, о Павле Дурове, к которому нет вопросов, и о Камале Харрис, к которой есть, но смеется хорошо, но еще лучше тот, кто смеется последним. А также обо всем, чем запомнился человечеству Владимир Путин на пленарной сессии.

Ты обречен на дежавю, если входишь в зал, где проходит пленарная сессия ВЭФ. Потому что она тут, в Дальневосточном университете на острове Русский, проходит каждый раз. И ничего не меняется. И кажется, что все это уже было. Есть и будет. Ах да, именно это называется стабильностью.

Та же музыка, вначале тревожно грустная, почти что траурная, те же красные стулья с подлокотниками (может, только расстояние между рядами пошире, чем обычно, то есть людей в зале будет поменьше). Тот же широкий, во весь задник, экран, те же достижения на нем. (Или, виноват, уже новые. Но как понять? Лица людей на экранах — одинаково довольные что пять лет назад, что сейчас. Те же, одноименные лица.) Те же белые кресла на сцене для спикеров.

И тот же спикер.

Не так уж из года в год меняются и участники пленарной сессии. Весь первый ряд (я специально до того, как в зал начали поступать гости, прошелся вдоль кресел с табличками) — тот же, что и всегда: Леонид Михельсон, Александр Дюков, Алексей Лихачев, Аркадий Ротенберг... Да все, чего уж там говорить. Не было раньше в первом ряду Умара Кремлева, теперь есть, но крайний справа, если смотреть на сцену, а это пока, увы, непоправимо далеко. Это дальше от центра сцены, где будет сидеть российский президент, чем если сидеть в последнем ряду, но в центре зала, а там, извините, свободная рассадка и не платят за пакет, как в первом ряду. Но зато есть к чему стремиться Умару Кремлеву. Будет, видимо, с годами мало-помалу двигаться к центру. Но и это не факт.

Да, вот что: меняются иностранные гости. Российских участников сажают через одного с ними. И тут, я вижу, внимание журналистов поглотили талибы, рассредоточившиеся (по-моему, предусмотрительно) в трех-четырех местах в зале и никому из журналистов не отказывающие во внимании. Их одно удовольствие снимать: одеты в меру экзотично, по-английски говорят... Все с ними так. И всегда есть флер легкой, допустимой интриги, с ними связанной: признаны же террористической организацией (и запрещены, или уже разрешены? — “Ъ”). Или уже не признаны. И вот они — главные действующие лица в полутемном зале до подхода основных действующих сил.

О том, что модератором будет телеведущая Александра Суворова, бывший пресс-секретарь избирательного штаба Владимира Путина образца 2024 года, стало известно за день до пленарного заседания. Предстояло изучить ее в действии. В конце концов, модератор — это то, что по крайней мере меняется каждый год.

Первое, что сказала, сев в предназначенное ей кресло, обращаясь к президенту:

— Искать ответы и, уверена, находить их мы будем вместе в ходе дискуссии.

То есть предполагалось, что она будет дискутировать с президентом.

Выступление Владимира Путина было почти без изъятий посвящено Дальнему Востоку. Из того, что обратило на себя внимание,— БАМ станет двухпутным («Словом, сегодня мы реализуем проект, который по масштабу больше самого крупного инфраструктурного инвестиционного проекта Советского Союза, реализованного всеми республиками СССР, причем с огромным напряжением сил»,— а мы без напряжения.), в Приморье построят АЭС и новый глубоководный порт, а Северный морской путь начнет работать на проектную мощность. Остальное внимания на себя не обратило.

Ничего революционного предложено не было, и слава Богу. По сути, предложено закончить то, что уже начато.

Александра Суворова стала разговаривать с президентом. Пока дискуссия сводилась к фразе: «Еще один уточняющий вопрос...» Вдохновляло то, что Александра Суворова говорила быстро и мелодично, и президент неизбежно входил с ней в резонанс, так что дело двигалось, казалось, ходко и гладко. Список заготовленных вопросов лежал перед модератором, что вселяло надежду на то, что заданы они будут так же бойко и без промедления, а назвать это можно хоть дискуссией, хоть рубкой в информационном поле.

Между тем сильное впечатление произвел премьер-министр Малайзии Анвар Ибрагим. У него оказался талант к публичным выступлениям. Даже если кто-то, не дай бог, успел уже прикорнуть (а что ж, ведь были такие недальновидные люди), то наверняка проснулся бы, услышав малайзийского премьера, с обжигающей мыслью: «Где я?».

Начал-то он зажигать накануне еще на двусторонних переговорах, и оставалось продолжить.

— Россия — это не только стратегическая и экономическая реальность, которая привлекает к себе внимание. На самом деле как культурная, интеллектуальная и научная сила Россия занимает видное место на мировой арене и выходит далеко за рамки каких-то коммерческих отношений, геополитики, проникая в глубокую ткань человеческой истории и мысли! (О как! — А. К.). Превосходство России обусловлено не военной мощью или экономическим влиянием, как бы важно это ни было! Прежде всего мы говорим о непреходящей силе идей, красоте художественного выражения и неуклонном стремлении к знаниям! Эти достижения лежат в основе так называемой мягкой силы, благодаря которой Россия занимает уникальное место в мире, вызывая уважение и восхищение, завоевывая сердца и умы людей по всему миру!

Владимир Путин смотрел на Анвара Ибрагима с каким-то, казалось, даже изумлением. Он, похоже, не ожидал от него такого неистовства.

— Лично для меня это влияние особо ощутимо в литературе, и я говорю это совершенно искренне и с абсолютной убежденностью,— говорил Анвар Ибрагим безо всяких бумажек, при этом говорил жарко, энергично, от всей души. (Так, по крайней мере, казалось.) — Потому что в полной мере испил этот бокал богатства и английской, и малайской литературы в раннем возрасте во время образования!.. В произведениях Федора Достоевского и Льва Толстого, не говоря уже о многих других, рассматриваются моральные и философские дилеммы, которые определяют, что значит быть человеком! Достоевский призывает нас задуматься о тонкостях веры, сомнений и человеческой души. Толстой приглашает нас задуматься о природе власти, ответственности и течении времени!

Да он просто не мог остановиться:

— Не ограничиваясь литературным значением, русская литература демонстрирует глубину влияния этой великой страны, этой великой культуры на мировую мысль и ее способность помочь нам понять собственную роль, наши идеи и наше значение в более широких течениях истории!

Ни один из выступающих на пленарных заседаниях на ВЭФ и ПМЭФ (Петербургского международного экономического форума.— “Ъ”) и близко не подбирался к пронзительной ноте, которую брал сейчас на глазах у всех Анвар Ибрагим.

— Кроме того,— объяснялся он,— привлекательность и сила русской литературы выходит далеко за рамки философских рассуждений! Такие писатели, как Чехов, Пушкин, Пастернак, и мой любимый писатель Солженицын, и поэтесса Анна Ахматова — это как раз те гении, которые воплощают и отражают в своих произведениях все радости, печали и каждодневную борьбу, которую переживает каждый человек, с невероятным реализмом! Это находит невероятный отклик в моей душе!

Что ж, на этом фоне всех остудил следующий оратор, заместитель председателя КНР Хань Чжэн, который с головой ушел в анализ решений последнего пленума ЦК Компартии Китая.

Как на ВЭФ обсуждали российско-китайский бизнес

После доклада Хань Чжэна Александра Суворова сразу обратилась к Владимиру Путину с единственным вопросом, который мучает, надеюсь, всех. Что будет с Курской областью?

— Как вы в целом сегодня оцениваете ситуацию как в зоне СВО на разных фронтах, так и в приграничье? — вопрос был задан между тем аккуратно.— Сегодня насколько велика угроза ядерной опасности, учитывая, что ВСУ бьют также по Курской и Запорожской АЭС?

— Священный долг вооруженных сил — сделать все для того, чтобы выбросить противника с этих территорий и надежно защитить наших граждан,— произнес Владимир Путин.— Вся страна, конечно, должна делать все для того, чтобы людей поддержать.

«Священный долг» — такие слова прозвучали впервые. Да сих пор ситуация в изложении президента не выглядела так драматично. Захват российской территории он называл, как известно, «провокацией». И наконец решил быть ближе к истине.

А теперь слова о «священном долге» выглядели и должны читаться как приказ Верховного главнокомандующего.

— Что касается военной стороны дела, то я уже об этом говорил,— добавил Владимир Путин.— Цель противника заключалась в том, чтобы заставить нас нервничать, суетиться, перебрасывать войска с одного участка на другой и остановить наше наступление на ключевых направлениях, прежде всего в Донбассе, освобождение которого является нашей первоочередной целью. Получилось или нет? Нет, у противника ничего не получилось.

К освобождению Донбасса теперь прибавилось освобождение большой части Курской области, и если это не такая же первоочередная задача, тогда что это?

Владимир Путин, говоря о том, как противник пытался с помощью операции в Курской области остановить наступление российских войск в Донбассе, не сказал, впрочем, ничего о том, почему оказались захвачены такие территории в Курской области. Никто не нервничал и не суетился, просто отступили.

Владимир Путин сейчас занимался терапией, прорабатывал психотравму, нанесенную этой провокацией:

— Во-первых, наши вооруженные силы стабилизировали ситуацию и начали постепенно выдавливать его с приграничных территорий. Второе и самое главное: никаких действий по сдерживанию нашего наступления не происходит. Наоборот, перебросив в эти приграничные районы с нами свои достаточно большие и неплохо подготовленные подразделения, противник ослабил себя на ключевых направлениях, а наши войска ускорили наступательные операции.

Все поправимо... Эта мысль сама должна была прийти в голову. И разве не приходила?

— Давно не было таких территориальных приобретений,— обнадеживал Владимир Путин.— Позавчера только, например, группировка «Восток» прямо в один удар захватила треугольник семь на пять километров! Очень успешно действует и группировка «Центр» на донецком, покровском направлении. Там тоже приобретения исчисляются уже не сотнями метров, а квадратными километрами — четыре на пять, три на пять и так далее. Это второе.

В Курской области был захвачен участок, как известно, примерно в тысячу квадратных километров. Нет, не стоило мериться километрами, тем более квадратными.

Владимир Путин не забыл и о безопасности АЭС, причем не только Курской и Запорожской:

— Это очень опасные теракты (атаки территорий станций.— А. К.). Можно только себе представить, что будет, если мы будем отвечать зеркально, что будет со всей этой частью Европы.

Это была считай что угроза. Владимир Путин, без сомнения, сказал то, что хотел. Что ж, содрогнутся.

Несколько вопросов были заданы по поводу мирных переговоров. И тут не оказалось ничего нового. Владимир Путин несколько раз повторил, что Россия, то есть он, готова к ним.

Правда, сразу после вторжения в Курскую область (как хорошо, что хоть что-то можно уверенно называть такими словами) Владимир Путин говорил, что теперь никаких переговоров быть не может. Но и после этого уже снова говорил, что они могут быть.

Я думал, удержится ли президент в одном публичном выступлении по поводу СВО от истории про госпереворот на Украине. Ведь, кажется, самому уже давно неинтересно повторять это. Нет, повторил.

— У меня иногда складывается впечатление, что те, кто руководят Украиной, как будто они вообще инопланетяне какие-то либо иностранцы! — Владимир Путин выражал беспокойство о жителях Украины, сочувствовал им.— Собственно говоря, они не думают просто — нет, я серьезно говорю — вы понимаете, такие потери колоссальные! Что они дальше будут делать, я даже не понимаю! Нужно сейчас опять понижать призывной возраст, чтобы детей набирать, как в Германии фашистской, гитлерюгенд создавать!.. Но это не решит проблему, вот в чем все дело!

— Это такая тотальная мобилизация, повальная,— вступила в дискуссию Александра Суворова.

— Такая тотальная там и проходит,— поспорил президент,— но следующий шаг — это студентов призывать сейчас и так далее, полностью обескровить страну! Повторяю еще раз: такое впечатление, что это не их народ. Собственно говоря, понятно: родственники членов правящей элиты в основном за границей проживают — они сели на самолет, и нет их, и дело с концом. Они о стране-то не очень думают! Прикрываются только националистическими лозунгами — вот и все, а людей дурачат.

И он еще раз добавил:

— Но повторяю еще раз: если действительно возникнет такое желание вести переговоры — мы не отказывались, но на базе тех договоренностей, которые были достигнуты и зафиксированы в Стамбуле.

Он и правда хотел обратить на это внимание. Хотел сказать это столько раз, сколько нужно, чтобы его желание договариваться нельзя было игнорировать. В этом тоже состояла некоторая новость.

— Вновь к последним событиям! — через некоторое время анонсировала Александра Суворова.— В конце августа в Париже задержали основателя и главу Telegram Павла Дурова... В тех же самых Telegram-каналах много писали, что у вас с ним была встреча в Баку. Так ли это?

Владимир Путин был готов к молниеносному ответу на молниеносный вопрос:

— Я один раз встречался с господином Дуровым в Москве много лет назад, он просто рассказывал о планах — я с бизнесом регулярно встречаюсь, и он тоже был на одной из встреч, в Кремле это было, я уже не помню когда, но много лет назад. Повторяю, он рассказывал о своих планах развития бизнеса. С тех пор мы с ним не виделись, мы с ним контактов никаких никогда не поддерживали. Зачем нам встречаться в Баку — я не очень понимаю! Я даже не знал, что он там находится, понятия не имел об этом… Если у него было бы какое-то желание, он мог бы встретиться со мной в Москве... Об этом я тоже ничего не знаю. Да я исходил из того, что он живет-то в Москве, по-моему. Не знаю, где он там перемещается…

— Нет, не в Москве, в Дубае,— уточнила госпожа Суворова общеизвестный факт, о котором не было общеизвестно Владимиру Путину, но и ведь такое может быть.

— Ну, в Дубае...— оживился президент.— Это люди мира, миллиардеры, они могут себе позволить ездить где угодно! У нас к нему каких-то претензий не было никаких. Но я знаю, что со стороны многих стран претензии были с учетом того, что платформа определенным образом используется какими-то людьми, какими-то структурами, которые могут наносить ущерб своей деятельностью экономике либо в сфере безопасности тем или иным государствам. Думаю, что у правительства России тоже могли быть какие-то к нему вопросы. Но ведь этим грешат все платформы подобного рода. Если с Дуровым так поступают, то надо и других, наверное, тоже закрывать, арестовывать либо сажать их под домашний или какой-то другой арест, связанный с ограничением свободы.

Вступился то есть за Павла Дурова. Аккуратно, но вступился. Может, и не стоило. Ведь человек хочет оказаться на свободе.

Модератор тем временем просила премьер-министра Малайзии рассказать, почему надо отдыхать именно в этой стране, и Анвар Ибрагим рассказывал:

— Девственные джунгли (то есть не дай бог.— А. К.), прекрасные пляжи, очень мягкий экваториальный климат. У нас не бывает зим, можно плавать в море круглый год. Мне кажется, это большое преимущество!

Этот человек не мог не нравиться. Нравился, и все тут.

— Мне всегда очень непросто,— продолжал он,— когда ты куда-то едешь, все время задаешься вопросом, а не будет ли зимы, не будет ли холода, придется одеваться теплее... В Малайзии не так. В Малайзии, если вы хоть в чем-то, в какой-то одежде, вам будет комфортно!

— Я был в Малайзии, могу подтвердить все, что сейчас было сказано премьер-министром,— поддержал его Владимир Путин.

Уже не вспомнить, конечно, в какой одежде он там был.

Но, справедливости ради, Малайзия интересует, и особенно людей в этом зале, как новая точка отдыха на карте, так что вопрос был по существу. Ответа ждали. И многие, знаю, после ответа поставили себе галочку.

Прозвучал еще один насущный вопрос:

— Вы до этого говорили, что у вас есть... наверное, можно назвать... свой фаворит на ней, но он выбыл из гонки (президент США Джо Байден.— А. К.). Кто новый?..

— Я уже говорил, у нас фаворитом, если можно так сказать, был действующий президент, господин Байден,— пояснил господин Путин.— Его сняли с гонки, но он рекомендовал всем своим сторонникам поддержать госпожу Харрис (вице-президента США Камалу Харрис.— “Ъ”). Вот и мы тоже так сделаем, будем ее поддерживать... А во-вторых, она так выразительно и заразительно смеется, что это говорит о том, что у нее все хорошо. А если у нее все хорошо, то… Вот Трамп же ввел столько, такое количество ограничений и санкций в отношении России, сколько до него ни один президент раньше не вводил! А если у госпожи Харрис все хорошо, то, может быть, она воздержится от действий подобного рода...

Хотел ли российский президент, объявив о поддержке Камалы Харрис, хоть чуть-чуть да снизить ее рейтинг? Как знать? Да никак.

Владимир Путин тем временем прокомментировал тему отказа Украины от транзита российского газа. (Сама пострадает, хотя и Россия, конечно, тоже, но в конце концов пройдет через газопроводы с Турцией и будет развивать китайское направление. Хань Чжэн не подтвердил и не опроверг.)

Перешли к строительству жилья. Да, участников квазидискуссии бросало от темы к теме, но так уж были составлены вопросы.

К этим вопросам никаких претензий, между прочим, не было. О многом уже было спрошено. Больше того, получается, что если правильно составить список вопросов, то личность модератора не имеет не то что решающего, а и всякого значения. Вот в прошлом году модератором на пленарной сессии ВЭФ был Илья Доронов — и все было славно. И сейчас тоже.

Главное на пленарной дискуссии — не вступать в нее.

Да, Александра Суворова, когда пленарная сессия продолжалась уже третий час, расслабилась настолько, что в какой-то момент, подзабыв, очевидно, что она ведет (в свободное от основной работы на телевидении время) не концерт Стаса Михайлова, а что-то иное, воскликнула, повернувшись к участникам ВЭФ, после очередной реплики Владимира Путина:

— Зал! Аплодисменты!

Зал недоуменно проаплодировал.

Вряд ли такого можно было ожидать от Ильи, например, Доронова.

Но суть не меняется. Перечень вопросов (в каком-то смысле ими, кстати, первоначально составленный, но затем, конечно, улучшенный и дополненный, да и просто доведенный до совершенства) у каждого был на столе, а это главное.

— Владимир Владимирович,— интересовалась Александра Суворова насущным (не могла не спросить),— насколько закрыта потребность в строительстве на Дальнем Востоке? Мы знаем, что здесь льготная ипотека сохраняется, при этом по стране ее отменили. Как и обещала, цитирую слова Германа Оскаровича Грефа (главы «Сбера».— А. К.), что с выходом из программы льготной ипотеки, он говорил, затянули. Вот как вы считаете, сегодня у нас проблема жилья в целом по стране решена, если мы закрыли льготную программу?

Она хотела сказать и сказала, что господин Греф посягнул на программу льготной ипотеки в тот момент, когда проблема жилья до сих пор не решена.

— Господин премьер-министр цитировал Толстого, Чехова...— кивнул президент.— А вы Грефа уже цитируете. Он тоже в число классиков входит...

Видимо, так и есть.

— Конечно, в связи с тем, что закончилось действие льготной ипотеки, это не может не сказаться на рынке жилищного строительства, но, повторяю, он сейчас поддерживается льготной ипотекой Дальнего Востока, Арктики, семейной, айтишной льготной ипотекой. Но ведь смысл и действие финансовых властей, правительства заключается в том, как вы сказали, чтобы охладить несколько этот рынок.

То есть господин Путин в этой ситуации встал скорее на сторону господина Грефа.

— Но тем не менее на что хочу обратить внимание: у нас очень хороший задел по строительству,— продолжил президент.— Можно цитировать его чаще — раньше цитировали, сейчас меньше — господина Мутко (Виталий Мутко — глава ДОМ.РФ.— “Ъ”), он тоже у нас большой специалист ярко, метко выражаться по некоторым вопросам. Но, во всяком случае, работает он очень хорошо.

— От всего сердца («Фром май харт», как известно.— А. К.)! — вспомнила Александра Суворова.

Вот он, долгожданный экспромт модератора.

— От всего-то от всего, но он работает с хорошим результатом,— добавил Владимир Путин.— Это я говорю без всякой иронии, без всяких шуток. Результат-то — 110 млн кв. м настроили — в том числе с учетом работы его корпорации (ДОМ.РФ — А. К.), которую он возглавляет.

Сидя во втором или третьем ряду, Виталий Мутко вытирал пальцем щедрую мужскую слезу — и не стыдился этого. А чего стыдиться — результат-то налицо. И на лицо.

Неожиданно одобрительно президент отозвался о майнинге криптовалют в Сибири (попросил только не злоупотреблять).

— Постепенно мы приближаемся к завершению нашей пленарной сессии,— обнадежила Александра Суворова.— Владимир Владимирович, фактически три часа мы говорили о том, каким будет Дальний Восток через шесть лет. А что будет являться для вас маркером того, что все удалось? Что главное?

— Рост населения,— подумав, ответил господин Путин.

Ответ был непростой. Господин Путин выбирал, похоже, из многих вариантов.

Заканчивая эту яростную дискуссию, Александра Суворова заявила:

— Я со своей стороны, как модератор, хочу вновь процитировать, Владимир Владимирович, вас. Подводя итоги сессии, можно сказать одно: приоритет на весь XXI век — это Дальний Восток! — смодерировала Александра Суворова.

Это, без преувеличения, дар: процитировать прямо в глаза Владимиру Путину его лучшие мысли.

Ну надо же.

А ведь так хорошо все начиналось!

Андрей Колесников, Владивосток