Вчера президент России Владимир Путин участвовал в заседании Госсовета, посвященном вопросам развития традиционной культуры и здорового патриотизма, а потом на встрече с ансамблем "Березка" и с фигуристами и детьми на катке на Красной площади обкатывал и то и другое. С подробностями — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Перед заседанием губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко призналась, что вопросы традиционной культуры всегда волновали ее живое воображение.
— Например, в детстве я даже крестиком вышивала,— смущаясь, вспомнила она.
— Говорят,— спросил я ее,— вы в следующем году тоже хотите каток на Дворцовой площади залить. Это правда?
— Конечно! — обрадовалась она.— Будет обязательно каток. Жалко, в этом году не успели. А в следующем будет лучше, чем в Москве!
Я усомнился в том, что такое возможно.
— Нет, ну вот вы представляете себе наши декорации? — убеждала она.— И здесь?
Храм Василия Блаженного, Мавзолей, красная Кремлевская стена и ГУМ ее не впечатляют.
Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев заявил, что тоже всегда был подвержен влиянию традиционной культуры. Он, по его собственному признанию, пел в детском хоре и закончил курсы игры на гитаре.
И только, кажется, глава Агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой ни в чем таком замечен не был. Он без интереса отнесся даже к идее сходить на каток.
— Последние шестьдесят лет физкультурой не занимаюсь,— с некоторым вызовом сообщил господин Швыдкой, чье шестидесятилетие еще за горами.
Вызывающим тон его, скорее всего, выглядел потому, что Михаил Швыдкой только что был осведомлен о том, что в этот день на каток собрался президент России.
Традиционно снисходительно смотрел на журналистов губернатор Чукотки Роман Абрамович. Он доброжелательно не отвечал на их вопросы. Заняв свое место в Александровском зале метрах в пятнадцати от президента, Роман Абрамович начал очень внимательно смотреть на Владимира Путина. Он, казалось, ловил его взгляд. Впрочем, господин Путин был сначала поглощен чтением своего доклада, а потом разговорами с людьми, сидевшими слева и справа от него: со своим помощником Александром Абрамовым и председателем своего правительства Михаилом Фрадковым.
Господин Путин отметил, что "с каждым годом растет интерес людей к участию в коллективах и кружках народного творчества". Но вот только материально-техническая база, как водится, слаба.
Президент в ультимативном тоне предложил губернаторам развивать русский язык в регионах. У меня бы, правда, язык не повернулся сказать, что он беден или недостаточно выразителен. Причем именно в регионах, по всем признакам, он выразительней, чем в центре. Впрочем, президент России, возможно, имел в виду литературный русский язык.
— Это не пустая фраза! — заявил господин Путин.— Я действительно прошу вас обратить на это самое серьезное и пристальное внимание, а правительству — не жадничать и выделить необходимые ресурсы на соответствующие программы по поддержке русского языка.
Губернатор Вологодской области Вячеслав Позгалев возглавляет рабочую группу по сохранению традиционной культуры. Но не только ей был посвящен его доклад.
— Позвольте процитировать ваши, Владимир Владимирович, слова, сказанные вами в 2004 году...— говорил губернатор, со светлой улыбкой любуясь издали своим президентом.
В последний раз традиционную культуру в таком тоне поддерживали на заседаниях ЦК КПСС. Больше всего происходящее в Александровском зале именно их пока и напоминало.
Впрочем, блестящую речь, не имея при себе ни одной бумажки, произнес Михаил Швыдкой. На его взгляд, очень хорошо, что культура не стала еще одним национальным проектом (господин Путин об этом как-то публично пожалел).
— Культура,— сказал господин Швыдкой,— это не проект, а жизнь. Культура — это больше чем проект.
Он смог вспомнить только один чудом сохранившийся очаг традиционной культуры. Это староверческое село недалеко от Воркуты. Сохранился он только потому, что туда не проехать, не пройти. Михаил Швыдкой вспомнил, что изменить жизнь села и поднять уровень его культуры очень хотел генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев.
— Он стремился к тому, чтобы на селе люди жили как в городе,— пояснил Михаил Швыдкой.
Но у него, к счастью, не получилось.
— Впрочем, дело не в этом! — воскликнул господин Швыдкой.— Вот вы сидите в этом зале — в одинаковых костюмах, в одинаковых галстуках, в одинаковых очках. Вы не наденете косоворотку!..
— Почему? — обиженно сказал кто-то из губернаторов.
— Потому что культура внутри вас! — добавил господин Швыдкой.
Губернаторы недоуменно переглядывались. Эта мысль, кажется, никогда не приходила им в головы.
Член рабочей группы по развитию культуры и русского языка, глава Якутии Вячеслав Штыров, кратенько отчитавшись о положении того и другого в его республике, потребовал выделить на первом и втором федеральных каналах фиксированное время для показа культуры как таковой. Выделенный для этого канал "Культура" его не устраивает: он показывает не везде, и очаги "Культуры" функционируют, таким образом, хаотично.
Губернатор Читинской области Равиль Гениатулин предложил придать некоторым регионам "официальный национальный статус" и принять для этого соответствующий закон. Правда, тогда, скорее всего, придется внести радикальные поправки в закон "О борьбе с экстремизмом".
Равиль Гениатулин, заявив, что культуру все-таки надо включить в нацпроекты, поделился своим опытом их пропаганды.
— Я как объясняю, что это такое? — сказал он.— Есть кризис. Его надо преодолеть. Президент выделяет на это деньги. Нужен способ их оформить, потому что они не из бюджета. Способ находится. Получается национальный проект.
Губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, как и Вячеслав Штыров, предложил внести изменения в закон "О СМИ" и обязать их размещать материалы, поддерживающие культуру.
На лице Романа Абрамовича играла легкая улыбка. Мысленно он, кажется, был уже где-то не здесь (и даже понятно, где). Он предвкушал, наверное, что он слышит все это в последний раз. Он так и не дождался ответа от президента России, попросив накануне освободить его, Романа Абрамовича, от обязанностей чукотского губернатора, и теперь время от времени по-прежнему с выражением посматривал на президента, словно ждал от него какого-то условного сигнала.
И вряд ли он обратил внимание на то, с какой любовью губернатор Тульской области Вячеслав Дудка (в этот день в Александровском зале выступали почти только одни Вячеславы) рассказывал про ООО "Тульская гармонь", производящее одноименный продукт, который "по всем показателям существенно превышает иностранные аналоги". Не стоит и говорить, как теплели его глаза при упоминании о тульских самоварах и тульских пистолетах.
Господин Путин, лишний раз с удовлетворением отметив, что "страна встает на ноги" благодаря "объединяющему нас патриотизму", закрыл это заседание, потерявшее всякий смысл задолго до его окончания.
Впрочем, все действительно важное для одного человека в этом зале, казалось, только начинается. Отходя от стола, Владимир Путин сделал почти незаметный знак рукой Роману Абрамовичу. Но господин Абрамович его, разумеется, заметил и быстро подошел к президенту. Говорили они несколько секунд. Вернее, говорил один Владимир Путин. Роман Абрамович только задумчиво кивал. Когда он отошел от президента, на лице его была улыбка блаженства, и написано на нем было только одно: свободен! Господин Абрамович даже некоторое время не понимал, куда несут его ноги. А они занесли его прямо в коридор к журналистам, хотя покинуть здание он мог, пройдя, как и все остальные губернаторы, прямо к выходу. Опомнившись, Роман Абрамович что-то рассеянно прошептал и выбрал наконец верный курс.
Сразу после этого Владимир Путин намерен был на деле продемонстрировать свою приверженность идеалам традиционной культуры. Ничего традиционнее балерин культового русского народного ансамбля "Березка" (визитной карточки Советского Союза наравне с космонавтами и фигуристами) для него подобрать не смогли.
— Квартиры будете дарить балеринам? — спросил поспевшего и сюда, в первый корпус Кремля, Михаила Швыдкого управляющий делами президента Владимир Кожин.
— Квартиры вы дарите,— мягко ответил господин Швыдкой.
— А за культуру вы отвечаете,— не согласился господин Кожин.
Господин Швыдкой хотел, кажется, сгоряча отрицательно покачать головой, но тут же раздумал. Никакая квартира не стоила такого признания.
За столом сидели девушки из ансамбля "Березка". Некоторые из них были неземной красоты. Лично я насчитал таких четыре. Кроме того, среди них был один юноша, про которого тут же поползли недобрые слухи, что он работает в "Березке" тополем.
Когда Владимир Путин вошел в зал, девушки встали и долго профессионально аплодировали ему. Впрочем, они все делали профессионально.
Господин Путин в свою очередь профессионально подарил ансамблю нового руководителя, господина Кожина ("Березка" перешла под управление делами президента России — очевидно, как национальное достояние), а также здание, которое надо будет только отремонтировать (но и это Владимир Кожин пообещал сделать).
Художественный руководитель и главный балетмейстер ансамбля Мира Кольцова от души поблагодарила президента, которого она заверила в том, что девушки его любят.
— Сегодня счастливый день,— сказала она.— Мы в гостях у президента! Не скрою, когда начиналась перестройка, была тревога, что вместо слова "хорошо!" дети стали говорить "уау!".
Теперь все тревоги, видимо, позади. Перестройка закончилась, все возвращается на круги своя. Впрочем, Мира Кольцова говорила так, словно она никогда и не начиналась.
— За все годы,— отчитывалась она президенту,— "Березка" никогда не подвела родину!
То есть все эти девушки — на службе (особенно, видимо, в периоды зарубежных гастролей).
— Так, девочки! — неожиданно скомандовала Мира Кольцова.— Встали! И-и-и... Низкий поклон президенту!
Девочки снова сделали все очень профессионально, не сбив косами ни одной чашки со стола.
После встречи с "Березкой" президенту России оставалось в этот день только одно дело: сходить на каток на Красной площади, где его ждали дети из детских домов, приехавшие на президентскую елку, и фигуристы, приехавшие из своих квартир, которые им на прошлой встрече выделил президент за все то, что они сделали для встающей на ноги страны, и для того, чтобы патриотизм объединял ее еще крепче, чем в советское время.
О том, как президент вышел на лед и чем это закончилось, — в следующем номере Ъ.