Самозабвенная самостоятельность

Одно из самых монументальных творений Густава Малера, его Третья симфония, прозвучала на ежегодном петербургском фестивале «Площадь искусств» в исполнении Первого филармонического оркестра — Заслуженного коллектива республики (ЗКР) под управлением Александра Сладковского. О том, почему исполнение оказалось исключительным, рассказывает Гюляра Садых-заде.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Этот симфонический вечер в Большом зале петербургской филармонии был особенным: он был посвящен памяти Мариса Янсонса, выдающегося интерпретатора Малера, дирижера, чья жизнь долгие годы была связана с Петербургской филармонией и ее филармоническим оркестром. В этот вечер исполнилось ровно пять лет со дня смерти Янсонса. И еще одно важное обстоятельство: за пульт Заслуженного коллектива встал Александр Сладковский, выпускник Московской и Петербургской консерваторий, чья карьера началась в Петербурге с победы на Третьем международном конкурсе Прокофьева в 1999 году, причем третий тур конкурса проходил именно в этом зале — Большом зале филармонии.

Разумеется, Сладковского хорошо знает петербургская публика — несколько лет, в нулевые, он был главным дирижером оркестра Академической Капеллы Санкт-Петербурга.

Многолетний опыт работы с Государственным симфоническим оркестром Татарстана, где он занял пост главного дирижера и худрука с 2010 года, явно сказывался: похоже, он быстро наладил контакт с норовистым оркестром ЗКР.

В дирижерской манере Сладковского с годами появилась покоряющая уверенность, особая, присущая «главным» стать.

И главное свойство хорошего дирижера — умение четко и ясно транслировать оркестру свои дирижерские и музыкантские намерения. Судя по тому, как впечатляюще была исполнена сложная, гигантская партитура — Третья симфония идет примерно 100 минут — маэстро за годы, прошедшие со времени победы на конкурсе, фантастически нарастил масштаб, причем не только профессиональный, дирижерский, но и личностный. Именно масштаб личности, умение чувствовать глубоко, мыслить глобально, давая свои убедительные ответы на экзистенциальные вопросы, которые ставит композитор, есть признак настоящего, большого дирижера.

Каждая из девяти симфоний Густава Малера — целый мир, сложно устроенный, пронизанный мучительными вопросами о смысле бытия, предназначении человека в мире, о цели божьего замысла и концепции мироздания. Малер задает те самые больные и вечные вопросы, на которые раз за разом отвечает человечество (и далеко не всегда выдерживает экзамен).

В своей Третьей симфонии Малер задается вопросами уже даже не о том, зачем мы здесь — на этот вопрос он дал ответ в своей Второй симфонии «Воскресение», но о самом устройстве мироздания.

Средневековая конструкция Универсума — слоистость мироздания, восходящего от косной материи к высшим ангельским сущностям и пронизанного любовью, нашла отражение в шестичастной композиции, завершающейся просветленным медленным «малеровским» финалом. Написанная за два лета, в 1895–1896 годах в живописном местечке Штейнбах, на озере Аттерзее, в Тирольских горах, симфония полна восхищения красотой природы, радостным приятием сущего мира, явленного в музыке во всей полноте и величии.

Третья симфония длится даже дольше, чем циклопическая Восьмая — так называемая «Симфония тысячи участников». В Третьей количество участников также весьма внушительно: огромный четверной состав оркестра, женский хор, хор мальчиков и солистка-контральто в четвертой и пятой частях. В четвертой части, «Что рассказывает мне человек (Ночь)», впервые звучит слово: «O Mensch! Gib acht!» («О человек! Внемли…»). Строки из «Так говорил Заратустра» Ницше сменяются веселым детским хором под перезвон светлых колоколов в пятой части: «Es sungen drei Engel» («Три ангела пели сладостный напев…»). В этот раз партию контральто пела Ольга Бородина, а в исполнении пятой части симфонии был задействован Детский хор телевидения и радио Санкт-Петербурга (худрук Игорь Грибков).

Собрать и убедительно выстроить столь протяженный, несколько мозаичный симфонический цикл удается далеко не каждому дирижеру. При всей «общительности» малеровской музыки нужно обладать особым чувством целого, чувствовать длинное дыхание формы, чтобы уметь передать эту ярко выраженную восходящую направленность драматургии — от первой части (условно названной Малером «Лето шествует вперед») до радостного «дин-дон» детского хора и вечного сияния божественной любви, музыкально воплощенного в тихой и проникновенной мелодии медитативного финала.

Именно в финале окончательно стало ясно, что за пультом ЗКР стоит человек искренне, глубоко и точно чувствующий, дирижер, нимало не озабоченный внешними проявлениями себя, но поглощенный сотворением симфонии.

Это было подлинное переживание и «присвоение» малеровского послания. Дирижер-переводчик, дирижер-транслятор авторского замысла в какой-то неуловимый момент стал соавтором — и через это самозабвение вышел на новые горизонты прочтения малеровской партитуры, которую каждый по-своему читали и перечитывали великие дирижеры, выступавшие в этом зале. Одним из таких великих был Зубин Мета, который дирижировал Третьей симфонией в Большом зале филармонии в конце января 2022 года.