Брак в высокой моде
Cедьмой выпуск Moda Povera от фэшн-куратора Оливье Сайяра
В своих перфомансах Сайяр использует историю моды как рабочий инструмент, который помогает извлечь то, что лежит в самом ее основании. В этот раз таким инструментом стали старые свадебные платья.
Фэшн-перформанс Moda Povera VII. «Свадебные платья всегда остаются в одиночестве»
Фото: Ruediger Glatz
Фэшн-перформанс Moda Povera VII. «Свадебные платья всегда остаются в одиночестве»
Фото: Ruediger Glatz
А в основании моды, как известно, лежит haute couture; искусство высококлассной кройки и шитья — это тот предмет, который Сайяр изучил глубоко и профессионально, будучи в прошлом директором Парижского музея моды Гальера, а в настоящем оставаясь художественным директором фонда Аззедина Алайи. И не только теоретически, но даже практически — частью проекта Moda Povera является собственно ателье Сайяра, в котором он сам занимается кутюрным пошивом вместе с профессиональными швеями, работавшими в парижских ателье haute couture.
Это седьмой выпуск Moda Povera. В этот раз под названием «Свадебные платья всегда остаются в одиночестве» (Les Robes de Mariée finissent toujours celibataires). Его цель — показать ремесленную и культурную сущность моды. Прежде Сайяр работал с самой массовой одеждой — белыми хлопковыми футболками по €10 размера XXXL или полиэстеровыми черными мужскими костюмами по 100 того же размера — и превращал их в своем ателье в кутюрные наряды. В этот раз перед нами предстали старые свадебные платья, купленные на eBay и в благотворительных магазинах Emmaus, вернее, то, что из них в итоге получилось.
«Ни одно из них не сохранило первоначальный вид, мы их полностью переделали»,— сказал мне Оливье Сайяр. Итак, шелковые платья 1920-х, гипюровые 1960-х, нейлоновые 1970-х и акриловые 1980-х — все они выступили теми самыми одуванчиками, лопухами и лебедой, из которых прорастал этот поэтический кутюр.
Поэтический, потому что Moda Povera — по прозрачной аналогии с arte povera — имеет дело с самым обыденным, а в последнем случае буквально со старьем, из которого делает нечто возвышенное и прекрасное. И работает с этими вещами как поэзия с обиходной речью — меняя порядок слов и структуру предложения, отпарывая рукава и перешивая юбки,— чтобы стереть банальное и выхолощенное и добраться до самой сути вещей.
Фото: Courtesy of Studio Olivier Saillard
Фото: Courtesy of Studio Olivier Saillard
Фото: Courtesy of Studio Olivier Saillard
В результате у Сайяра получились не только новые кутюрные наряды, но и буквально стихотворения: «Из длинных одежд мы шили верх и низ, из порванной фаты мы кроили хрупкие платья. Их уязвимость, их разрушение, грязь на них послужили толчком к созданию стихотворений в форме отчетов о состоянии, которые составляются в музеях для каждого объекта. "Плохая сохранность", "поврежденный вырез", "фрагментированный корсаж" внезапно стали относиться не только к кондиции ткани, но и к состоянию пары или женщины, оказавшейся в ловушке этой атласной мечты»,— пишет Сайяр во вступительном слове к перформансу. Конечно, метафора (или метонимия) старого свадебного платья как судьбы брака богата выразительными возможностями и отлично сработала.
Показывала платья в этот раз Аксель Дуэ, парижская манекенщица, начинавшая когда-то у самой мадам Гре, постоянный перформер Сайяра и настоящая героиня его Moda Povera. А их описания, они же стихотворения, зачитывала Рашида Бракни. И звучали они примерно так:
#1 Свадебное платье. Фрагменты
Состояние: хуже некуда
Воротник в разводах шампанского
Пятна расползаются звездами
Лилейно-белый поблек к расставанию
Грязи слой на корсаже
От оборок остались клочья
Втоптан в пыль шлейф
Внутри: все изношено
Выходов было 27 — и 27 стихотворений, настоящая коллекция или поэтический сборник. А в финале Дуэ и Бракни, обе покрытые свадебными вуалями, шли навстречу друг другу, брались за руки и покидали подиум, двери за ними закрывались. Ясность структуры, чистота исполнения и максимальная выразительность.
Фото: Courtesy of Studio Olivier Saillard
Фото: Courtesy of Studio Olivier Saillard
Фото: Courtesy of Studio Olivier Saillard
Но изменились не только сами объекты, с которыми работал Сайяр,— их происхождение принесло с собой и новые смыслы. «Мы рассматриваем одежду как поверхность памяти, а не как новый коммерческий объект, как это принято в других местах моды» — так формулирует Сайяр свою миссию. То есть он уже не просто превращает дешевое и массовое в драгоценное и уникальное, он трансформирует секонд-хенд в своего рода «память памяти». Он не только консервирует воспоминания женщин, которые заключены в их свадебных платьях, об удачном или неудачном браке, но и преображает их, возводя их от частного ко всеобщему.
Однако кроме художественного жеста тут была и настоящая фэшн-работа, потому что многие силуэты выглядели оригинально и остроумно, как, например, асимметричное платье-каскад, сшитое из споротых со свадебных нарядов оборок, а многие луки — исключительно концептуально, как, например, N°12 bis. Bouquet de fleurs («букет цветов»), состоявший буквально из вырезанных плотных белых букв F-L-E-U-R-S на стеблях-палочках. Образцов такого остроумия и концептуальности — и даже такой красоты — было немного на других подиумах, где в это же время показывали «настоящий» кутюр.
«Чтобы изменить судьбу этих платьев, чьи заломы, складки и пятна мы сохранили как потенциальные знаки гражданского состояния, тут появились все дизайнеры 1990-х, которыми я восхищался. На обороте узла, на драпировке запечатлела свою память история современной моды» — так пишет Оливье Сайяр. И это чистая правда, потому что тут, как и всегда, видны его герои и среди них прежде всего Мартин Марджела с его ранними коллекциями, сделанными, например, из старых театральных костюмов. (Оливье Сайяр был куратором эпохальной ретроспективы Марджелы в музее Гальера.)
В Лувре до 21 июля идет выставка «Louvre Couture. Objets d’art, objets de mode» («Кутюр в Лувре: предметы искусства, предметы моды» — большой, помпезный, дорогой проект, сводящий моду к обивке кресел. А тут перед нами пример абсолютно обратный — маленький, изящный и сделанный без всякого значительного бюджета перформанс, поднимающий ту же самую моду до уровня настоящего искусства.