В рамках выставки "Тирания прекрасного. Сталинская архитектура 30-50-х годов", открывшейся в Австрийском музее прикладного искусства (Osterreichisches Museum fur Angewandte Kunst, MAK), Илья Кабаков показывает свою инсталляцию "Красный вагон", созданную три года назад, и уже демонстрировавшуюся в Германии. На новом месте инсталляция становится своеобразным художественным комментарием к содержанию экспозиции.
Кабаков создал инсталляцию "Красный вагон" в 1991 году как реакцию на распад Союза, как попытку "запечатлеть советское время" навсегда, по его мнению, ушедшее и неповторимое. 17-метровая инсталляция состоит из трех частей — "конструктивистской" деревянной лестницы, девятиметрового ящика — "вагона", и небольшого крыльца со сломанными ступенями, засыпанного строительным мусором. Этот мусор — самостоятельная часть инсталляции. По Кабакову, "Вагон" — развернутая метафора трех периодов советской истории, которые художник определяет так: первый — зарождение советского общества с изобилием утопий и проектов "лучшего будущего"; второй — "советский сталинский рай", где "время остановилось, как и полагается в Раю", третий — период распада и упадка. Кабаков, ссылаясь на Бориса Гройса, утверждает, что эти периоды совпадают с этапами развития в СССР изобразительного искусства: этапом авангардизма, этапом "расцвета социалистического реализма" и периодом неофициального искусства, "которые не противоречат и не исключают один другого, а представляют единый последовательный процесс".
Зайдя в вагон, зрители садятся на деревянные скамьи, рассматривают типичный соцреалистический пейзаж, слушают песни, полные оптимизма, и ждут, когда-же начнет что-то происходить. Но ничего не происходит, "кроме нелепой тоскливой неизвестности, томительного ожидания (это и есть главное 'содержание' вагона)". Не выдержав, зрители уходят, но выйти из вагона значительно труднее, чем войти, потому что заднее крыльцо утопает в строительном мусоре.
Мастер не столько концепции, сколько режиссуры, и, конечно, художник, Кабаков точно воссоздает конкретное ощущение "коммунального" человека, по мнению автора — уникальное. "Красный вагон" вызывает самые разные ассоциации, и не только с вечными темами русской культуры. Вагон-времянка, ставший постоянным жилищем, напоминает не только о не стреляющей Царь-пушке и других проявлениях "русского бреда", но и о мотивах европейской абсурдистской прозы двадцатого века. И совершенно не важно, хаос или порядок окружает человека, так и не дождавшегося счастья.
Метафора Кабакова легко расшифровывается, но в контексте выставки "Тирания прекрасного", о концепции которой Ъ подробно рассказал во вчерашнем номере, приобретает некий новый оттенок. Ничем не заканчивающееся постоянное ожидание счастья, в вагоне, который, впрочем, никуда не едет, есть типичное ощущение человека, для которого возводились грандиозные "подземные дворцы" и "сталинские небоскребы". Этот человек, реализуя дерзания зодчих, смирно жил во времянках и коммуналках, и он и есть предмет художественного исследования Ильи Кабакова еще со времен советского прошлого художника. Проза "Красного вагона" на фоне поэзии "Тирании прекрасного" намекает на дистанцию между мифом и реальностью. А один из парадоксов периода сталинского правления в том и состоит, что миф тогда воплощался в роскошных материальных формах, а реальность была фантомна и эфемерна.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА
Инсталляция Кабакова расположена в специально построенном для ее демонстрации павильоне на плато-террасе MAK. Музей работает ежедневно, кроме понедельника. Адрес: Osterreichisches Museum fur Angewandte Kunst, MAK. Stubenring, 5