Мне ли не понять

2 апреля — Всемирный день распространения информации о проблеме аутизма. К этому был приурочен целый фестиваль «#ЛюдиКакЛюди»: конференции, дискуссии, лекции на разных площадках. Но во сто раз интереснее и полезнее любой лекции послушать человека с расстройством аутистического спектра (РАС), который решился рассказать о личном опыте. Особенно если он умный, склонен к самоанализу и при этом уже почти психиатр — врач-ординатор в Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского.

Конечно, мне любопытно было посмотреть на психиатра с РАС, но настроен я был скептически. Тут не получится как в сериале «Хороший доктор», где врач с аутизмом гениально диагностирует и оперирует. Прием психиатра — сплошная коммуникация, слабое место людей с РАС. Контакта нет, доверия нет — как лечить?

В поточной аудитории Второго меда объявили доклад Дианы Салаховой, и молодая девушка неподалеку от меня встала и решительно пошла к кафедре.

— Я расскажу вам о своем личном опыте. Я аутичный человек. До четырех лет я вообще не говорила,— без долгих предисловий начала Диана.

В детском саду и школе почти не было друзей. Регулярно случались мелтдауны — нервные срывы, потеря контроля над собой. До сих пор есть проблема со слухом: тяжело вычленить человеческую речь среди шума, поэтому в школе Диана сидела на первой парте, а в институте — в специальных наушниках. При этом с самим слухом все нормально.

Родители понимали, что дочка не совсем обычная, водили по врачам, благо в Москве их немало. Диагноз «аутизм» поставили намного позже, но помочь ребенку с РАС можно и до постановки диагноза. Благодаря логопедам Диана научилась говорить. А главное, помогло постоянное благожелательное внимание родителей: они подмечали, что у дочки хорошо получается, помогали двигаться в этих направлениях и никогда не давили.

— На окончание четвертого класса я попросила подарить мне медицинскую энциклопедию, очень была интересна анатомия,— рассказывает Диана. Конечно, энциклопедию подарили, и никто не запрещал читать ее на ночь вместо обычных книжек.

Человек без особенностей, наверно, рассказал бы, что ему уже в школе хотелось помогать людям. Диана не приукрашивает. Просто в школе ее увлекала анатомия, а в институте на научном кружке появилась возможность общаться с психиатрическими пациентами — и это оказалось еще интереснее.

Свой главный вопрос я задал Диане лично. Вам интересно, но захочется ли человеку лечиться у врача с РАС? Диана явно думала про это. Многие пациенты с РАС, говорит она, предпочли бы врача с особенностями, такому врачу легче понять проблемы других особых людей. Это не личное мнение Дианы: она создала группу равной поддержки для людей с РАС и получает информацию из первых рук.

— Я много говорю с пациентами, и обычно получается хорошо,— рассказывает Диана.— Я слаба по части смолтоков. Но с пациентом включается моя сильная сторона: я хорошо анализирую информацию, структурирую беседу. Стараюсь вместе с пациентом восстановить историю болезни прямо по годам, разложить по полочкам. Рассказываю ли на приеме о личном опыте? Самораскрытие не принято использовать. Но многие так делают, и это помогает наладить контакт. А мой минус — меня эмоционально истощает, если приемы идут подряд. Хотя это для будущего работодателя минус, а не для пациентов.

А работодатель уже появился: скоро Диана начнет работать в одном открывающемся центре. Я верю, что у нее получится. Да не так уж необычны психиатры с РАС. В сообществе Autistic Doctors International именно их больше всего.

— Вроде как социальные навыки очень важны для психиатра,— говорит известный специалист по РАС у детей Елисей Осин.— При этом я знаю аутичных людей, у кого очень неплохо получается эта работа.

Алексей Каменский, главный редактор «Русфонд.Медиа»