Банкротство с допдоходами

Болезненный для граждан вопрос о списании долгов после банкротства вновь оказался на рассмотрении Верховного суда РФ (ВС). Гражданин вложил кредитные средства в структуры сетевого маркетинга, потерял работу и не смог погасить задолженность перед банками. В итоге должник обанкротился, но кредиторы возражали против списания непогашенных долгов, считая заемщика недобросовестным. Банкрот настаивает, что банки не обманывал и на момент взятия кредитов его зарплата позволяла обслуживать все долги.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

ВС предстоит определить новые критерии недобросовестности в потребительском банкротстве. В сентябре 2022 года Павел Росс взял в разных банках сразу девять кредитов в течение восьми дней.

На тот момент зарплата гражданина, работавшего на одном из московских заводов, составляла 133 тыс. руб., сначала должник платил по кредитам, но в январе 2023 года остался без работы и не смог продолжать выплаты.

В июне того же года господин Росс подал на свое банкротство. Общая сумма задолженности составила 7,4 млн руб., в реестр кредиторов включились ВТБ, РСХБ, Сбербанк, «Траст», «Ак Барс», Драйв Клик Банк, МТС-банк и ООО «Феникс» (правопреемник Т-Банка).

В мае 2024 года при завершении процедуры банкротства ВТБ и РСХБ выступили против освобождения гражданина от оставшихся долгов по кредитам, заявив о его недобросовестном поведении. ВТБ в суде заявлял, что должник «целенаправленно одномоментно» заключал договоры, чтобы сведения об этом не успели отобразиться в бюро кредитных историй (БКИ), и скрывал реальную долговую нагрузку. РСХБ, помимо прочего, заявил, что заемщик указал недостоверные сведения о своем доходе.

Сам должник связал свои финансовые трудности с вовлечением в сетевой маркетинг «Тяньши» (реализует БАДы, косметику, массажеры и бытовую технику). Павел Росс указывал, что был «вынужден привлекать заемные средства» на приобретение продукции компании, аренду офиса, размещение рекламы, предоставив договоры и часть чеков. За гражданина вступилась его финансовый управляющий Александра Бельтюкова. Она отметила, что банки, будучи профессиональными участниками рынка, должны «разумно оценивать риски при предоставлении кредита», поэтому не видит препятствий для списания долгов.

Арбитражный суд Алтайского края встал на сторону банков, посчитав, что у них «объективно не было возможности проверить информацию», а сам должник, принявший на себя «непосильные долговые обязательства», не раскрыл банкам сведения о других кредитах. Апелляция, напротив, поддержала банкрота, признав, что невозможность погашать задолженность была вызвана «объективным ухудшением материального состояния». Кредиторы же, по мнению апелляционного суда, не предприняли «разумных и доступных действий» по проверке закредитованности заемщика, в том числе не были представлены доказательства обращения банков в БКИ и ответы на них. Но окружная кассация согласилась с позицией банков, не позволив списать долги.

Павел Росс обратился с жалобой в ВС, заявляя, что на момент взятия кредитов его зарплата покрывала все ежемесячные обязательства, а противоправных действий он не совершал.

К тому же вся запрошенная кредиторами и предоставленная им информация соответствовала действительности.

ВС счел доводы господина Росса заслуживающими внимания и передал дело в экономколлегию, заседание назначено на 19 мая.

Добрая совесть под вопросом

На вопросы “Ъ” о том, какое поведение заемщика банк считает недобросовестным и в какие сроки в БКИ отражается информация о взятых гражданином кредитах, в РСХБ отвечать отказались со ссылкой на банковскую и коммерческую тайну. Банки обязаны передавать информацию о новых кредитах клиентов в БКИ в течение двух рабочих дней, но точные сроки появления этих данных в БКИ не установлены, что создает задержки в получении актуальной информации, сообщили “Ъ” в пресс-службе ВТБ. «Это приводит к тому, что при выдаче кредита банк полагается на сведения, предоставленные самим клиентом о количестве действующих кредитов, но не всегда эта информация оказывается достоверной»,— подчеркнули там. По мнению ВТБ, если БКИ будет обновлять клиентскую информацию в режиме реального времени, «это позволит значительно снизить риски, связанные с возможным мошенничеством и чрезмерной долговой нагрузкой клиентов».

Управляющий партнер Legal Eagles Армен Серобян рассказывает, что «суды достаточно лояльно подходят к вопросу списания долгов граждан-банкротов», но отказы в связи недобросовестностью заемщиков все же встречаются. Должника не освобождают от обязательств, когда доказан «прямой умысел не возвращать деньги или намеренное сокрытие информации» от кредиторов, уточняет глава банкротной практики юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Давид Кононов.

Впрочем, «многое зависит от того, какие документы и сведения банки запрашивали официально и какие заверения заемщик подписал при оформлении кредита», поясняет господин Кононов. Если в анкете был пункт о наличии других кредитов, но заемщик умышленно его не заполнил, то это можно расценить как обман кредитора, полагают юристы. Однако, если «банк вообще не интересовался другими обязательствами и не пытался проверить кредитную историю, в большинстве случаев нельзя говорить, что заемщик скрыл сведения — он просто не предоставил то, о чем его не спрашивали», рассуждает господин Кононов. Оперативность же обновления данных в БКИ не зависит от заемщика и не может влиять на оценку добросовестности его действий, считает Армен Серобян.

Фактор увольнения через четыре месяца после получения кредитов можно трактовать по-разному. Увольнение работника, даже по его собственной инициативе, еще не свидетельствует о недобросовестности должника перед кредиторами с учетом принципа свободы труда, считает господин Серобян. Впрочем, по мнению советника Orchards Азата Ахметова, «это может быть как простым неудачным стечением обстоятельств, так и элементом банкротного планирования», то есть действиями заемщика по намеренному уходу от расплаты по долгам. Но нельзя исключать, что «работодатель "попросил" сотрудника уйти по собственному желанию», в этом случае доказать прямой умысел сложнее, замечает Давид Кононов. По мнению юристов, тут требовалось более детальное изучение обстоятельств.

В целом у должника высокие шансы на победу в ВС, полагает господин Серобян, так как «надлежащих мотивов недобросовестности действий гражданина ни банки, ни нижестоящие суды в своих решениях не привели».

В этом деле должник, вероятно, «просто переоценил свои возможности, поскольку был введен в заблуждение красочными обещаниями структуры сетевого маркетинга», полагает Давид Кононов. Но Азат Ахметов допускает, что действия должника все же могли быть недобросовестными, поскольку «гражданин принял на себя заведомо неподъемные долги для участия в коммерческой деятельности». Причем «выданные кредиты были потребительскими и не соответствовали истинной цели заемщика — покупке товаров для участия в сетевом маркетинге», заключает господин Ахметов.

Ян Назаренко, Анна Занина, Ольга Базутова