«В перестраховании изменения происходят небыстро»

Последние три года сильно изменили российский страховой рынок. Санкционное давление и военные действия породили новые риски и увеличили существовавшие. С рынка полностью ушли зарубежные страховщики, которым раньше страховые компании могли передать существенную часть ответственности по договорам перестрахования. В этих условиях изменилась роль государственной Российской национальной перестраховочной компании (РНПК). Об особенностях работы в новой реальности, регулировании отношений с участниками рынка, о развитии сотрудничества с дружественными странами в интервью “Ъ” рассказала президент—председатель правления РНПК Наталья Карпова.

— В чем вы видите роль вашей компании на сегодняшний день?

— РНПК обеспечивает российскую экономику в широком смысле этого слова компенсациями на случай наступления крупнейших убытков, таких как пожары, взрывы, стихийные бедствия и др. Перестраховщик работает со всеми сегментами экономики, начиная от имущественных, складских, производственных, строительных, авиационных, космических рисков и заканчивая сельскохозяйственными и морскими. Большинство объектов в значимых секторах с крупными рисками (более 1 млрд руб.) невозможно застраховать, не прибегнув к перестрахованию. В соответствии с международной практикой для свободного передвижения самолетов и судов необходимо иметь страховой полис. Со строительством то же самое — ни один инвестор не будет вкладывать деньги, если не будет знать, что его риски застрахованы.

На собственном удержании страховщика, как правило, остается 200–300 млн руб. Все, что превышает сумму собственного удержания, передается в перестрахование. Ранее на российском рынке работали 20–30 крупнейших международных компаний, принимающих риски в перестрахование. В 2022 году все они фактически в один день прекратили работу с Россией, и РНПК была вынуждена полностью заменить их.

Еще одна из ключевых ролей РНПК — снижение вероятности наступления и тяжести убытков. Мы видим весь рынок и отслеживаем отраслевые тенденции, регулярно проверяем застрахованные объекты, используя ресурсы собственного инженерного центра, и выявляем области, требующие улучшений для предотвращения существенных убытков. В 2022–2023 годах картина убытков сильно изменилась.

В частности, частота наступления убытков по рискам террористических актов и диверсий выросла в десятки раз.

Появились новые риски, связанные с невозможностью оперативного ремонта импортного оборудования, с процессами импортозамещения. Например, в авиации при повреждении лопаток турбин их сложно восстановить, что может привести к замене двигателя в целом.

На основе отчетов риск-инженеров РНПК, которые регулярно проводят осмотры объектов, мы даем клиентам рекомендации по сохранности имущества и улучшению качества риска. От степени риска на конкретном объекте зависят условия страхования и перестрахования.

— Каковы итоги деятельности компании в 2024 году?

— В 2024 году объем начисленной перестраховочной премии РНПК составил 104,2 млрд руб., что на 14% выше показателя за 2023 год. За последние три года, в течение которых роль РНПК в экономике страны значительно возросла, портфель рисков относительно стабилен, объем входящих премий практически не меняется, небольшой рост связан с увеличением лимита или доли РНПК в риске и инфляцией.

Сильная волатильность технического результата по перестрахованию из-за резкого роста заявленных убытков в 2022–2024 годах компенсируется инвестиционным доходом, который на фоне высоких ставок 2024 года достиг 26 млрд руб.

— РНПК приняла на себя обязательства по договорам перестрахования c зарубежными перестраховщиками на их условиях. Но в 2023–2024 годах стала постепенно менять условия, в том числе при помощи введения оговорок, дополнительных условий, тарифов. Почему?

— Сегодня консолидированная ответственность РНПК по принятым рискам составляет десятки триллионов рублей. Это превышает капитал и материнскую гарантию РНПК размером порядка 750 млрд руб. При этом частота крупных убытков растет — в зависимости от сегмента рост составляет от 2 до 10 раз, в частности, в последние годы значительная динамика роста наблюдается в сегментах страхования рисков от террористических актов и диверсий, а также страхования имущества. Появились крупные и сложные убытки на десятки миллиардов рублей, которых не было на российском рынке в последние 20 лет. Отсутствие возможности оперативного ремонта или замещения критического оборудования не только драматически увеличивает риск простоя, но и иногда приводит к полной гибели застрахованного оборудования.

Учитывая такую ситуацию и ограниченные возможности оперативного импортозамещения, замены и ремонта, для РНПК немаловажно, чтобы страхователи бережно относились к своим активам. Такой общий согласованный подход является одним из ключевых элементов нашей стратегии по предотвращению убытков. Ведь даже получив выплату, клиенту может быть непросто восстановить производство. И если страхователь имеет высокий риск или небрежно относится к имуществу, то никакой тариф здесь не сможет нас выручить.

— Как изменение политики РНПК повлияло на показатели компании и подход страховщиков к принятию рисков?

— В перестраховании изменения происходят небыстро. Мы вводим оговорки сегодня, но они начинают появляться в договорах страхования только по мере их окончания. Таким образом, эффект от оговорок может проявиться через год или два. Тем не менее так снижается степень риска и уменьшается вероятность наступления страховых случаев.

Политика страховщиков не может не измениться. Чтобы предоставить клиенту необходимое покрытие по крупным рискам, участники рынка обращаются за перестрахованием в РНПК, и естественно, если мы вводим правила, то это распространяется на страховщиков. Важно, что мы всегда обсуждаем со страховщиками вводимые изменения, и обычно наши предложения получают поддержку. Страховщик может устанавливать свои условия только на своем собственном удержании.

— В 2024 году РНПК впервые с 2022 года увеличила лимиты по перестрахованию морских рисков (каско, грузы, ответственность судовладельцев), и сразу на 20–30%. Насколько сильно изменились в целом условия для страховщиков?

— Действительно, РНПК увеличивала емкости по запросу перестрахователей, и не только по каско, грузам и ответственности судовладельцев. Облигаторные лимиты были увеличены по всем видам. И это определялось требованием текущей ситуации, инфляцией, увеличением стоимостей и в целом потребностью рынка в связи с новой ситуацией.

Роста тарифов при этом не произошло. Покупка увеличенных емкостей означает прежде всего рост портфелей самих страховщиков. При этом облигаторная защита портфеля рисков обходится страховщику, как правило, гораздо дешевле перестрахования рисков по отдельности.

— Страховщикам перестало хватать взносов авиакомпаний на покрытие ущерба, в связи с чем страховщики планируют пересматривать замороженные с 2022 года тарифы. Как будут меняться условия перестрахования?

— В 2024 году произошло несколько значительных авиационных убытков, которых мы не наблюдали в 2022–2023 годах. Кроме того, отмечается заметный рост регулярных убытков. По нашим оценкам, убыточность в сегменте гражданской авиации превышает 150%, тарифы при этом остались на уровне 2022 года. Это ненормально, и условия в этом сегменте требуют пересмотра. В настоящее время мы ведем переговоры с рынком об изменении условий и введении оговорок. Например, мы планируем ввести оговорку, чтобы страховая сумма в целом по судну соответствовала текущей сумме стоимостей его агрегатов. Новые условия перестрахования в сегменте авиации планируется ввести в ближайшие два месяца.

— Еще один важный сегмент для участников рынка — страхование рисков терактов и диверсий. РНПК уже разработала рекомендации для страховщиков. Будете корректировать перестраховочную политику?

— По результатам 2024 года мы видим, что рынку, возможно, потребуется пересмотреть тарифы из-за растущей частоты и серьезности происшествий. Они могут увеличиться в 5–10 раз в зависимости от сегмента, в котором работает страхователь. И здесь мы работаем именно с тарифами, а не с оговорками, потому что не хотим ограничивать покрытие. Например, удалить из покрытия ущерб от атак беспилотников — это, по сути, лишить весь сегмент покрытия вообще. Ожидаем пересмотр условий ближе к концу 2025 года, когда сможем более детально оценить ситуацию и принять решение.

— Участвует ли РНПК в перестраховании рисков на новых территориях РФ?

— Да, участвует. В основном в сфере страхования имущества, грузов, строительства. Мы предоставили всем страховщикам облигаторные емкости, условия перестрахования там не отличаются от других регионов России. Это означает, что страховщики имеют право портфельно подписывать любой риск под нашу емкость. Другое дело, что не все спешат это делать. Для страховщика это может потребовать дополнительных затрат. Речь, например, идет о необходимости открытия представительства или проведении экспертной оценки рисков на месте. Также возможны сложности с урегулированием убытков. Мы видим, что страховщики осторожно относятся к работе в новых регионах.

Сегодня эти риски составляют менее 5% от нашего портфеля. Доля будет увеличиваться по мере того, как страховщики будут расширять там свою работу.

— В 2024 году РНПК начала производить выплаты по крупным убыткам, произошедшим в 2022 и в 2023 году, при этом часть выплат находится на завершающей стадии подготовки. Из данных ЦБ следует, что в 2024 году выплаты выросли в 2,3 раза, до 34,5 млрд руб. Сколько осталось выплатить по крупным убыткам, произошедшим в 2022 и в 2023 году?

— Для РНПК 2024 год, можно сказать, стал знаковым с точки зрения объемов и скоростей обработки данных по заявленным убыткам на рынке. Мы фиксируем увеличение частоты и тяжести заявляемых убытков в страховании имущества, строительно-монтажных работ, в сельскохозяйственном и морском страховании. По крупным убыткам 2022 и 2023 года у нас на протяжении всего 2024 года наблюдалась активная фаза выплат, и это наглядно подтверждают упомянутые вами суммарные цифры выплат в несколько десятков миллиардов рублей. Общая сумма заявленных убытков, урегулирование которых осуществляется на данный момент, составляет (округленно) 84 млрд руб.

Из них более 60 млрд руб. сформированы за счет всего чуть менее 50 убытков (это страхование строительно-монтажных работ, имущества, грузов и морских рисков, страхование авиационных рисков). При этом с учетом сложности и продолжительности восстановления объектов страхования мы можем констатировать, что эти выплаты продолжатся и в течение 2025 года. В текущем году мы прогнозируем завершение урегулирования убытков на общую сумму более 25 млрд руб.

— Планирует ли РНПК пользоваться материнской гарантией Банка России для покрытия убытков предыдущих лет?

— Материнская гарантия — это «страховой полис» на случай чрезмерно крупной страховой выплаты.

Убытки предыдущих лет, как и текущие, покрываются за счет располагаемого капитала, РНПК не обращалась за гарантией в ЦБ.

Финансовая стратегия нашей компании предполагает постепенное накопление капитала и доведение его суммы до соответствующей размеру и профилю портфеля принятых рисков (экономически достаточного капитала) — 450 млрд руб. Мы планирует делать это за счет собственных средств.

— 450 млрд руб.— довольно большой объем, с учетом того что в настоящее время капитал раз в десять меньше. По вашей оценке, сколько времени займет процесс увеличения капитала? Не рассматриваете ли вы привлечения в капитал сторонних инвесторов, в том числе участников страхового рынка?

— Пока не предполагается привлечение внешних участников. Мы планируем достичь требуемого объема капитала за счет органического роста в течение восьми лет.

— РНПК предлагает рынку разделить с ней риски свыше 70 млрд руб. Компания готова размещать риски на основании непропорционального облигаторного договора «по риску и событию» с лимитом 200 млрд руб. среди участников рынка. В связи с чем принято данное решение?

— Любой страховщик перестраховывает свои риски в перестраховочных компаниях, а перестраховочные компании, в свою очередь, перестраховываются у других перестраховщиков, что называется ретроцессией. Это нормальный процесс, поэтому мы решили передать часть своего портфеля в ретроцессию партнерам в дружественных юрисдикциях. Это позволит нам сбалансировать портфель и снизить риски.

— Из каких стран ваши партнеры? Какой объем им передан к настоящему времени и на каких условиях?

— В настоящее время мы направили предложения по участию в программе ретроцессионной защиты портфеля РНПК как российским страховщикам, так и партнерам из стран СНГ и других дружественных стран, включая Китай и Индию. Сегодня мы находимся на этапе проведения роуд-шоу и презентации нашего портфеля, а также обсуждения условий с партнерами. Договоры еще не подписывались. По итогам завершения этой стадии переговоров мы надеемся перейти уже к этапу финализации собранной емкости и подписанию договоров.

— РНПК предлагает свои услуги компаниям из стран СНГ и Азии. Каковы результаты этой работы?

— Мы начали развивать международный бизнес с момента создания компании в 2017 году, в первую очередь со странами СНГ. В 2022–2023 годах наша главная задача заключалась в обеспечении экономики, связанной с нашими интересами как в России, так и за рубежом, включая заводы, грузы, суда и авиацию. Когда мы стабилизировали и укрепили этот процесс, текущая политическая ситуация побудила нас вернуться к сближению с коллегами в дружественных юрисдикциях. Не везде это легко, в ряде случаев требуются дополнительные усилия. Мы постепенно налаживаем нужные процессы. На сегодняшний день мы сконцентрированы на приоритетах прежде всего внутреннего российского рынка и не ставим перед собой суперамбициозных задач в международном направлении.

— РНПК попала под санкции в 2024 году, в том числе США. Как это повлияло на деятельность компании?

— Санкции не позволяют нам перестраховать наш портфель на Западе, однако на сегодняшний день это не является серьезной проблемой. Санкции стали стимулом для скорейшего импортозамещения. Например, раньше для оценки катастрофических рисков мы использовали карты землетрясений и наводнений от Мюнхенского или Швейцарского перестраховочных обществ. Теперь у нас есть собственные карты. Раньше мы применяли зарубежные математические инструменты для моделирования, сейчас мы используем свои инструменты. То есть нам пришлось создать многое самостоятельно, и мы рады этому.

Мы занимаемся синхронизацией условий перестрахования с российским законодательством и их стандартизацией для российских игроков. Большая часть наших покрытий, особенно в области морского транспорта, грузов и авиации, основана на международном праве, что было обусловлено требованиями западных лизингодателей и других выгодоприобретателей. Сейчас ситуация меняется. Мы убеждены, что условия по перестрахованию должны учитывать особенности и реалии российских рисков и отечественную страховую и юридическую практику.

— Страховщики повышают собственное удержание, пытаются наладить международное перестрахование, в частности, начинают передавать риски в Иран. Как вы оцениваете эти тенденции?

— Обе тенденции мы поддерживаем. Передача рисков за рубеж повышает их диверсификацию. Что касается собственного удержания — когда страховщик берет на себя больше рисков, он становится более заинтересован в их качестве. Увеличение собственного удержания стимулирует интерес страховщика к объекту и укрепляет профессиональный подход.

— Какие еще альтернативные пути перестрахования вам кажутся жизнеспособными для России?

— На российском рынке есть один специализированный перестраховщик — РНПК. Мы занимаемся только перестрахованием, но многие крупные страховые компании также имеют лицензию на перестрахование и могут играть эту роль. Например, если бы условные три крупнейших российских страховщика объединились в пул, то смогли бы предоставить рынку емкость в размере минимум 3–5 млрд руб. Это неплохой результат. Еще одним вариантом может быть создание общества взаимного страхования, где несколько компаний объединяются и перестраховывают друг друга. Мы ждем от диалога со страховыми компаниями активной профессиональной оценки этих и других идей для обеспечения общей гарантированной стабильности российского страхового рынка.

Интервью взяла Юлия Пославская