Впервые мне довелось увидеть эти часы, вернее, не сами часы, а те пирамидальные детали, из которых они позже были собраны, во время поездки на мануфактуру Audemars Piguet. Там, в долине часовщиков Валле-де-Жу, где зародилось и укрепилось швейцарское мастерство сверхсложных и ультратонких механизмов, мастера, привыкшие к работе по сборке, настройке и подгонке почти невесомых часовых деталей, с немалой сноровкой управляются и с драгоценными камнями. "Вот это да, что это?" — ничего даже отдаленно похожего на пирамидки, на которые я смотрел, в коллекции Audemars Piguet еще не было. "Пока это секрет, вы этого не видели",— меня тут же направили к другим мастерам, занятым работой над уже представленными публике часами. В швейцарских часовых мануфактурах не любят заранее раскрывать информацию о планируемых премьерах. Увиденные детали я обнаружил в теперь уже официально показанных на женевском Салоне высокого часового искусства (SIHH) в январе этого года часах Diamond Punk. Франсуа-Анри Беннамьяс, гендиректор Audemars Piguet, представляя новинку, сказал, что часы эти — экспериментальные, провокационные, что, задумывая их, в компании хотели отойти от общепринятого в направлении haute joaillerie стиля, который по свойственной многим швейцарским часовщикам традиции заимствован из времен ар-деко. Здесь можно только согласиться — многие современные часы выглядят так, как если бы их изготовили в 1920-е или в 1930-е. Удалось ли Audemars Piguet сделать по-другому? Еще как!
