"Сфотографировать меня — все равно что пустить мне пулю в лоб",— заявил однажды аргентинский миллиардер Альфредо Ябран. Теперь аргентинцы часто вспоминают эти слова. Потому что Ябран мертв, и причиной тому многие считают публикацию его снимков в прессе.
Ненависть, которую Альфредо Ябран испытывал к журналистам, его категорическое нежелание фотографироваться и давать интервью не вызывали у аргентинцев протеста. Богатым свойственна экстравагантность. И ее в Аргентине принято уважать.
Конечно, заяви какой-нибудь американский или французский миллионер, что он не разрешает себя фотографировать, так на следующий день все крупные национальные газеты опубликуют его снимки в неподобающем виде и в предосудительной компании. Но Аргентина — не Франция и не США. Здесь уважают прихоти влиятельного бизнесмена. Тем более что его покой круглосуточно оберегают пятьдесят вооруженных охранников. Поэтому неудивительно, что до последнего времени в прессе не было ни одной фотографии Ябрана. И он заслуженно носил свое прозвище Человек-невидимка (он придумал его сам).
И вдруг нашлись люди, осмелившиеся нарушить его запрет. Появился фотограф, сделавший не один, а сразу несколько снимков миллиардера. Нашлась и газета, которая их немедленно напечатала.
И момент был выбран весьма подходящий. Снимки Ябрана появились после того, как он был публично назван боссом аргентинской мафии.
Карьера миллиардера
Аргентинцы до этого момента мало что знали о Ябране. Знали, что у миллиардера была типовая миллиардерская юность. Выходец из семьи арабских иммигрантов, он начинал помощником пекаря, продавал мороженое на улицах, торговал канцтоварами и старыми компьютерами. В 1976 году, когда власть в стране взяла военная хунта, устроился на работу в частную охранную фирму.
Это, пожалуй, все, что было доподлинно известно о Ябране. Дальше начиналась легенда. Говорят, что к 1983 году, году падения военного режима, Ябран был уже владельцем этой охранной фирмы и нескольких крупных коммерческих почтовых компаний. И он уже мечтал о настоящей почтовой империи. Демократический режим не мешал планам Ябрана.
Рассказывают, что с помощью профсоюзов Ябран сделал работу государственной почтовой службы совершенно невозможной. Забастовки почт шли одна за другой, вынуждая аргентинцев пользоваться услугами компаний Ябрана. Не желавших бастовать почтовиков избивали банды хулиганов. На руководителя государственной почтовой службы было организовано несколько покушений. Ябран вышел из этой схватки абсолютным победителем.
Однако его звездный час был еще впереди. В 1989 году президентом Аргентины стал Карлос Менем, араб по происхождению. Выходцы из арабских стран вошли в правительство страны. У бизнесменов-арабов дела пошли в гору. Самым удачливым из них стал Альфредо Ябран.
Согласно распространенному мнению, именно он более всех заработал на начатой Менемом крупномасштабной приватизации госсобственности. Утверждают, что через компании, контролируемые Ябраном, проходило до 70% всех грузов, ввозившихся в Аргентину или вывозившихся из нее.
Ябрану к тому времени принадлежало несколько ведущих частных охранных агентств, земельные угодья, гостиничные сети и компания по изготовлению государственных бланков, печатавшая даже бланки паспортов. Его состояние к середине 90-х годов оценивали в три миллиарда долларов.
Месть министра
Миллиардер Ябран тщательно оберегал свою частную жизнь. Он жил в изоляции, в особняке на берегу Ла Платы, по соседству с Эдуардо Менемом, братом президента, и Эдуардо Дуальде, губернатором провинции Буэнос-Айрес. И все шло хорошо, пока президент Менем не поругался с министром экономики.
Почему-то в 1995 году министр экономики Доминго Кавальо понял, что ему не нравится кадровая политика президента. Кавальо приписывали, например, такие слова: "При нынешнем президенте, чтобы сделать карьеру, особого ума не надо. Достаточно родиться где-нибудь в Бейруте или Дамаске".
И летом Кавальо прямо с трибуны парламента обвинил Менема в покровительстве ближневосточной мафии. А главарем мафии Кавальо назвал именно Ябрана.
Это выступление произвело сильное впечатление. На всех, но только не на аргентинцев. Они и без министра экономики знали об арабской мафии и о том, что никто в Аргентине не подходит на роль ее босса лучше, чем Ябран, богатый, влиятельный и так тщательно скрывающий какую бы то ни было информацию о себе.
Если Кавальо рассчитывал вызвать волну народного гнева, которая сметет президента, то он, несомненно, просчитался. Волна не поднялась, но правительство он, естественно, был вынужден покинуть. Однако его спич имел и некоторые другие последствия. В частности, Ябран дал свое первое в жизни интервью. Он, разумеется, заявил, что никакого отношения к мафии не имеет, что слухи об этом распускают уязвленные его молчанием журналисты, которые не знают даже толком, как он выглядит. Тогда-то и прозвучали слова: "Сфотографировать меня — все равно что пустить мне пулю в лоб, или даже хуже — обесчестить".
Наверное, Ябран зря это сказал. Потому что через месяц в еженедельнике Noticias появились первые фотографии Ябрана, сделанные никому дотоле неизвестным фотографом-папарацци Хосе Луисом Кабесасом. На снимках магнат был с женой — они прогуливались по пляжу курорта Пиньямар. Подпись гласила: это первое известное изображение человека, считающегося главарем аргентинской организованной преступности.
С тех пор фотографии Ябрана, сделанные Кабесасом, регулярно публиковались в Noticias. Кабесас стал знаменитостью, раздавал интервью, в которых рассказывал, каким опасным, но благородным делом он занимается. А через несколько месяцев Кабесас был похищен и убит.
Преступление было совершено в стиле, традиционно избираемом мафией для устранения предателей. Газета Noticias и экс-министр Кавальо тут же назвали имя организатора убийства: Альфредо Ябран.
Ловушка для президента
Скомпрометировать президента дружбой с мафиози в Аргентине невозможно. Кавальо попробовал — не получилось. Но если этот мафиози просто так, из пустого каприза, убивает журналиста — это совсем другое дело.
Убийство Кабесаса послужило поводом для многотысячных демонстраций протеста, организованных профсоюзом журналистов. Всю страну украсили плакаты с портретом фотографа и требованием: "Не забудьте Кабесаса!".
Как-то, когда Ябран направлялся на прием в президентский дворец, разъяренная толпа напала на его автомобиль. Жизнь миллиардера была спасена только благодаря вмешательству усиленного наряда полиции. Мечта Кавальо о волне народного гнева исполнилась. Президент оказался в роли покровителя врага народа. Вряд ли эта роль доставлял ему удовольствие.
Тем более что на горизонте уже маячили новые выборы. Неприятность для Менема заключалась еще и в том, что губернатор провинции Буэнос-Айрес Дуальде тоже начал борьбу за пост официального кандидата от правящей партии. Еще недавно он никак не смог бы составить реальной конкуренции президенту (его положение, несмотря на регулярные скандалы, было незыблемым), но теперь у Дуальде появился шанс: признай суд Ябрана организатором убийства фотографа, и его друг, президент Менем, мог лишиться поддержки партии.
Конечно, президент поборолся за Ябрана. Судьи, связанные с президентом, пытались вывести дело об убийстве фотографа из юрисдикции провинциальной буэнос-айресской прокуратуры. Сам президент (он и не думал отрицать знакомство с Ябраном) неоднократно выражал уверенность в честности бизнесмена и заявил даже, что "те, кто нападает сейчас на Ябрана, пытаются дестабилизировать правительство".
Ябран тоже не сидел сложа руки. Чтобы раз и навсегда прекратить разговоры о своих связях с мафией и претензиях на создание параллельного государства, он распорядился продать часть своих компаний. Их новый хозяин, американо-аргентинский инвестиционный фонд Exxel, выше всяких подозрений.
Кроме того, Ябран опубликовал полосные открытые письма во всех крупнейших газетах. "Я принадлежу к тем, кто в высшей степени заинтересован, чтобы дело Кабесаса было расследовано и доведено до конца,— писал он.— Главное, чтобы на него не влияли политические или деловые интересы. В противном случае Аргентина действительно станет страной, которой управляет мафия".
Однако защитить Ябрана от следователей прокуратуры не удалось. Министр юстиции, активно защищавший тезис о непричастности Ябрана к убийству фотографа и взявший следствие под свой непосредственный контроль — ради его беспристрастности,— был уличен в том, что поддерживал постоянный контакт с Ябраном.
Следствию, проводившемуся под контролем Дуальде, больше ничто не мешало.
Иллюзия убийства
Возможность арестовать самого Ябрана появилась после того, как арестованные по делу, которых следствие считало непосредственными участниками убийства Кабесаса, признались, что действовали под руководством начальника охраны Ябрана. Тот на допросе сказал, что выполнял распоряжение миллиардера. Произошло это в мае этого года.
Губернатор Дуальде ликовал. "Только марсианин может не верить в то, что Ябран ничего не знал об убийстве Кабесаса",— заявил он представителям провинциального суда. Судьи, конечно, не были марсианами, а потому на следующий же день выписали ордер на арест Ябрана.
Но тут следствие ждал сюрприз. Когда полицейская группа захвата проникла в дом Ябрана, он, по версии полиции, закрылся в ванной и застрелился. Его тело нашли распростертым на полу ванной, рядом лежали два прощальных письма. Лицо было обезображено выстрелом, и родственники его с трудом опознали.
В тот же день следователь подписал заключение о "смерти в результате самоубийства". Через сутки после опознания тело Ябрана спешно предали земле.
На резонный вопрос, почему Ябран, охрана которого состояла из полусотни выдрессированных телохранителей, оказался совершенно один в доме, полиция ответа не дала. Власти не сочли нужным комментировать и версию прессы, что это не было самоубийство, потому что тогда Ябран, конечно, выбрал бы для последнего выстрела более подходящее оружие, нежели дробовик.
— Нас пытаются убедить, что Ябран, увидев полицейских в собственном доме, схватил заранее написанные письма, дробовик, побежал в ванну, засунул дуло в рот и нажал спусковой крючок,— говорит один из бывший работников Ябрана.— В Аргентине почти 36 миллионов жителей. Но вряд ли кто-нибудь из них поверит в эту чушь.
Президент никак не отреагировал на сообщение о гибели своего друга. Впрочем, никто от него ничего и не ждал.
Смерть Ябрана лишила президента возможности оправдаться, однако, с другой стороны, она лишила губернатора Дуальде его главного козыря в борьбе за президентское кресло. Связь Ябрана, а значит, и президента Менема с мафией никогда теперь не будет доказана. Президенту нечего волноваться. И совершенно независимо от того, действительно ли Ябран покончил с собой.
В то, что Ябран действительно застрелился, верит лишь треть аргентинцев. Четверть уверена, что магната убили по заданию президента.
И примерно столько же убеждены, что Альфредо Ябран жив, здоров и поправляется сейчас после пластической операции.
КЛИМЕНТИЙ АМЕЛИН