"Мне не дали поймать Хаттаба и Басаева"
 |
"Меня Дудаев звал, но я не пошел"
Пессимистом Супьян Тарамов был не всегда. С начала войны и до весны прошлого года ему казалось, что все идет как надо. Может быть, не так, как хотелось бы, но зато в правильном направлении.
А было так. Осенью 1999 года, с началом боевых действий, Супьян бросил свой Старт-банк, единственным владельцем которого является, и отправился в Чечню спасать от разгрома родное Ведено.
— Оно ведь считалось вотчиной Басаева,— объясняет бизнесмен,— и после первого же выстрела оттуда федералы его бы снесли.
В конце сентября Супьян был уже там, опередив на несколько месяцев федеральные войска. Собрал около 60 человек, за свой счет их вооружил, одел и поставил на довольствие.
— Вообще,— говорит он,— сочувствующих было больше, но все боялись Хаттаба. Он как раз в это время жил здесь, в самом центре села в большом доме возле рынка.
Какое-то время ополченцы и боевики мирно сосуществовали. Но в конце декабря Восточная группировка начала продвижение к району, и Супьян решил действовать.
— Мы окружили дом Хаттаба и поставили ему ультиматум: или он уйдет из района, или будем воевать. Правда, было непросто, его ведь наши же чеченцы охраняли. Тем не менее мы готовы были пролить кровь. Но тут вмешались женщины, старики, дети: "Зачем, не надо..." И все же после этого Хаттаб со своими людьми ушел в сторону Улус-Керта на границу Шатойского и Веденского районов.
— А ваш односельчанин Басаев?
 |
| Выборы администрации в Веденском районе состоялись еще до прихода туда федералов. Но сначала ополченцам Тарамова (справа) пришлось выгнать из Ведено Хаттаба |
— Ну и как он?
— Тихим был, скромным, никогда со мной не пререкался. И работал хорошо, честно. Но ленивый. Спал до трех часов, институт землеустройства свой все время прогуливал. Я его ругал, воспитывал, бегать заставлял. Однако из института его за непосещаемость в первом же семестре выгнали. Но у него есть природный дар: он много читал и много знает. И еще оружие очень любил. В 1991 году, когда Дудаев совершил свою революцию, Шамиль уехал в Ведено. Потом смотрю, по телевизору показывают, как он самолет в Турцию угнал. Я обалдел. И главное, все ему с рук сошло. Ну а последний раз я Шамиля в сентябре 1992 года видел. Он тогда дудаевским спецбатальоном командовал и чувствовал себя значительным человеком. Я ему сказал, что он на неправильном пути. Меня ведь Дудаев тоже звал, но я не пошел.
"Мои ребята шли впереди и вытесняли боевиков"
После изгнания Хаттаба открытых сторонников у Супьяна стало гораздо больше — в каждом селе (а их в районе 32) сформировался отряд из 10-15 человек, и район практически полностью перешел под контроль тарамовцев. После этого Супьян организовал выборы поселковых глав. Те, в свою очередь, избрали главой района его соратника Хасмагомеда Дунаева, который был здесь префектом еще при Дудаеве.
— Когда в феврале пришли федералы,— продолжает Супьян,— мы договорились, что нас не будут бомбить и обстреливать. И мы вместе очистили район: мои ребята шли впереди и вытесняли боевиков либо с боем, либо переговорами. Войска шли за нами, и ни один солдат здесь не погиб.
Супьян уверяет, что его район и сейчас самый благополучный в Чечне: за последние полгода всего 11 убийств.
 |
| Тарамовский батальон действовал по планам федерального командования. Слева направо: командующий группировкой морской пехоты в Чечне Александр Отраковский, начальник Генштаба Минобороны Анатолий Квашнин, командир своего батальона Супьян Тарамов, командующий Западной группировкой Геннадий Трошев, командующий Восточной группировкой Сергей Макаров |
Вскоре Супьян наладил отношения с командованием федеральной группировки и с начальником Генштаба Анатолием Квашниным. 17 апреля 2000 года тарамовское ополчение было зачислено в штат Министерства обороны как отдельный стрелковый батальон со штатной численностью 738 человек.
— Правда,— уточняет Супьян,— у меня набралось лишь около 600 человек. Но и это огромная сила. Пришли даже те, кто воевал у Басаева и Гелаева. Правда, я многим не доверял, поскольку ФСБ плохо их проверило.
— А с руководителями других ополченских отрядов у вас контакты были?
— Была идея создать объединенную группировку из местных ополчений. Но тут ведь каждый в своем районе сидит и какие-то личные проблемы решает. Вот начальник генштаба Квашнин предлагал, например, братьям Ямадаевым объединить их силы с моими. Но те начали говорить что-то о том, что давайте, мол, Малику Сайдуллаеву власть отдадим... А я не хочу вообще политикой заниматься. Объяснил им это, а они сказали: "Подумаем", уехали и с тех пор ничего. В общем, не получилось. А потом нам вообще руки связали.
И все пошло не так, как хотелось.
"Федералы отпускают тех, кого мы ловим"
 |
| "Начальник Генштаба Квашнин предлагал, например, братьям Ямадаевым (на фото вверху, внизу) объединить их силы с моими. Но те начали говорить что-то о том, что давайте, мол, Малику Сайдуллаеву власть отдадим... А я не хочу вообще политикой заниматься" |
— Масхадов,— говорит Супьян,— ко мне даже своих людей прислал, чтобы я помог ему договориться с федералами. Я отказал. И вот в это самое время командующий Восточной группировкой Сергей Макаров улетает по делам на три дня. Пока он был тут, ситуация находилась под его контролем. Но стоило ему отлучиться, как в тот же день вечером войска отходят и начинается массовый выход боевиков из ущелья. Это все видели. Они шли с оружием, с лошадьми. Тысячи людей... Три дня уходили. Командир бригады федералов, располагавшейся на окраине Дышне-Ведено, докладывает об этом в Ханкалу, а оттуда приказ: "Не трогать". Так эта братва и ушла. В народе тогда пошел слух, что Басаев с Хаттабом коридор этот за $600 тыс. купили. Вот тогда я и стал сомневаться. Ведь если Москва захочет, все можно решить в один день: Басаева или убьют, или поймают.
 |
— Я лично знаю человека, который в прошлую войну был его охранником. А сейчас он сотрудник ФСБ и при этом, насколько я знаю, продолжает держать связь с Шамилем. Да и вообще, из всех известных полевых командиров арестован только Радуев, который в этой войне и не участвовал. Его дела и так шли хуже некуда. Он в декабре 1999 года приезжал в Ведено. Денег у него не было даже на питание, не говоря уже о чем-то другом. Все остальные боеспособные командиры сегодня живы. Вот в этом направлении федеральная власть ничего не делает. Во всяком случае, я этого не вижу. А то, что вижу, не понимаю. Мне, например, не дали поймать Хаттаба и Басаева. Я несколько раз получал достоверную информацию об их местонахождении. Доложил военному начальству, но мне запретили что-либо предпринимать.
— А по личному почину их нельзя убрать? Или это чревато конфликтами с другими чеченцами?
— Не в этом дело. Все должно быть в полном секрете, а я свои действия вынужден согласовывать. Ведено окружено федералами, и просто так мы никуда двинуться не можем. Конечно, если я увижу Басаева или Хаттаба у себя в селе, я их пристрелю. Но они там не появляются. При этом боевики передвигаются, как хотят. Тот же пресловутый Бараев. В Мескер-Юрте у него база. Я выяснил, в каком доме он ночует, специально деньги человеку заплатил. Позвонил в Ханкалу, а мне говорят, что у них свой взгляд на эти вещи и нам лезть не надо. Я не понимаю, почему это так.
 |
| "У военных неправильная методика. Заводится техника, и с ревом, с грохотом едут. Слышно за пять километров. Конечно, когда приезжают, никого уже нет. И зачистки точно так же проводятся" |
— Заводится техника, и с ревом, с грохотом едут. Слышно за пять километров. Конечно, когда приезжают, никого уже нет. И зачистки точно так же проводятся. Два-три часа село окружают, а за это время боевики уже ушли. А надо окружить тихонько ночью и на рассвете всех брать. И вообще, работать надо адресно, по конкретным людям и по конкретной информации. А информации этой вполне достаточно.
— А районные ФСБ и милиция?
— Милиция меняется каждые три месяца, и у них главная задача — вернуться живыми. А ФСБ... Вот, к примеру, в Ца-Ведено есть один сторонник Басаева и, кстати, друг Кадырова (фамилию не называю) — непримиримый, каждый день с Шамилем связь держит. Надо брать. Местные чекисты сначала согласились, а потом заявили, что для операции недостаточно информации: надо, мол, провести внутреннюю разведку в доме. И так все время. Я знаю всю структуру вооруженных формирований. По своему району знаю всех басаевских и хаттабовских эмиров (командиров). Их здесь шесть: трое от одного, трое от другого. У каждого из этих эмиров от десяти до 25 человек. Я знаю всех, а люди еще лучше меня знают, кто они, где, что за ними числится, как передвигаются. Местные давно просят избавить их от этих бандитов, но у федералов против них нет формальных доказательств. В итоге сами их не преследуют и нам руки связали.
При этом отпускают тех, кого мы ловим. Говорят, или данных недостаточно, или еще что-то. Вот в июле в Хатуни я со своими бойцами взял марокканца Ассакена Мохамеда — связного между Хаттабом и его "спонсорами". Газеты потом писали, что это была спецоперация МВД в Аргунском ущелье. Он на месте предлагал нам $1 млн, чтобы мы его отпустили. Мы отвезли его в Ханкалу, а через месяц его отпустили. Таким же образом отпустили двух пойманных нами дагестанцев — связных Басаева. И ребята все это видят.
А ведь мои бойцы за это жизнь отдают: в батальоне 15 человек погибло. Одному из них, например, басаевцы отрезали голову. Пошли разговоры, что нас подставляют и предают. Мы становимся врагами для своих земляков и федеральной власти тоже не нужны. Наш батальон недавно уже сократили до трех рот, а в марте вообще одна останется.
"За $5-10 млн всех полевых командиров сдадут или убьют"
 |
| Глава Веденского района Хасмагомед Дунаев (справа) не подчинился недавнему решению главы чеченской администрации о своем увольнении. Супьян Тарамов (слева) его поддержал |
— Пока не уничтожены их лидеры,— уверен он,— не решится ничего. Предприниматели денег сюда вкладывать не станут, а то, что выделяет федеральная власть, девается неизвестно куда. Кремль уже истратил огромные деньги на антитеррористическую операцию. Безрезультатно. Да заплати любой сотрудник ФСБ надежной группе чеченцев $5-10 млн — всех полевых командиров или сдадут, или убьют. Или вот постановление правительства о выделении Чечне в 2000 году около 8 млрд рублей. Это около $300 млн. Там только на медицину предусмотрено $9 млн. Это по $400 тыс. на район. Но больницы не восстанавливаются, лекарств нет. Во всяком случае, Ведено живет на те лекарства, которые я еще в самом начале войны закупил.
В итоге неправильные действия властей увеличивают количество моджахедов.
— Сужу хотя бы по тому, что за последнее время в районе увеличилось количество новых "Нив" и "уазиков". Их закупают сторонники Басаева,— говорит Супьян.
— Так что же вы предлагаете?
— Я составил докладную записку Путину и директору ФСБ Патрушеву. Там сказано, что федеральная власть в первую очередь должна отделить чеченских бандитов от чеченского народа и направить все усилия на ликвидацию главарей и пособников так называемых непримиримых. Для этого во всех районах, опираясь на информацию местного населения, МВД и ФСБ должны составить списки тех, кого надо изолировать или уничтожить. Создать единый штаб в Ханкале и штабы на местах. Включить в них руководителей всех местных силовых структур, а также военных и поручить им разобраться по этим спискам. Если нет доказательной базы, люди ее найдут. Если мы до весны этого не сделаем, бандиты опять уйдут в леса, и все опять пойдет сначала.
"Пока Кадыров у власти, мира в Чечне не будет"
 |
| "Весной карьера Кадырова кончится. Вряд ли найдется хотя бы один из ста чеченцев, кто бы его поддержал" |
— Чем же Кадыров вас не устраивает?
— Его фигуре придается слишком большое значение. Кто он на самом деле, прекрасно знает вся Чечня. У Кадырова нет принципов, а есть лишь личные интересы. Чеченцы помнят, как он стал муфтием: его предшественник на этом посту отказался объявить газават России, и тогда Яндарбиев с Басаевым его убрали и назначили Кадырова. И тот сделал все, что от него требовали: объявил газават, ввел законы шариата, возглавил шариатский суд... Значит, именно он является одним из создателей тех проблем, которые мы никак не можем решить. Кадыров несет моральную ответственность за все происходящее. Однако он вовремя повернулся на 180 градусов. Может быть, он и приносит Кремлю какую-то пользу, но мира в Чечне как не было, так и нет. И не будет, пока он у власти.
— А Кадыров говорит, что весной и так все кончится.
— Весной кончится его карьера. Вряд ли найдется хотя бы один из ста чеченцев, кто поддержал бы Кадырова. И он опирается на своих старых соратников из числа тех же бандитов.
— Однако, насколько я знаю, вы сами согласились на назначение Кадырова?
— Тогда ситуация так сложилась... В Москве я просил чеченскую диаспору провести съезд чеченского народа. Пусть он все решит. Земляки согласились, да и Кремль был не против. Но приехать в Чечню и организовать выборы делегатов никто не захотел. Мы в Ведено 35 человек избрали, а съезд не состоялся. Путину тоже было, видимо, не до того, и он отдал все на откуп военным — как те решат, так и будет. Я тогда убеждал Квашнина и Трошева не назначать Кадырова. А они мне сказали: "Тогда или сам возглавь администрацию, или представь кого-нибудь". Я в политику лезть не хотел, а кандидатуру без мнения чеченцев представить тоже не мог.
— Говорят, чеченские предприниматели в Москве пытаются объединиться в некую третью силу в противовес кадыровско-гантамировской администрации?
— Пытались. Из этого тоже ничего не получилось. Действительно, я предлагал эту идею — только не в противовес, а для объединения всех чеченцев. Однако не хватило ни сил, ни влияния. В ноябре прошлого года лидеры диаспоры пригласили меня в Москву, чтобы я доложил обстановку, а потом мы бы подписали официальную бумагу Путину с предложением назначить одного из нас руководителем всей военной части операции в горной Чечне. Но за полчаса до встречи меня прямо из дома забирают в РУБОП. В восемь вечера отпустили, но встреча-то сорвалась. А на следующий день я должен был улетать. Я потом узнал, что приказ меня задержать пришел из МВД. Позже, 26 декабря, был форум чеченской диаспоры. Приехали депутаты Госдумы, Жириновский, Крашенинников. Думал там выступить. Но когда послушал ораторов... Достают какие-то бумаги, какие-то общие слова о том, что "надо вместе", "надо дружить". И я ушел. А теперь московские чеченцы говорят: пусть тебя сначала власть поддержит, а мы уж вслед за ней. Ну а в самой Чечне вообще все разрознено.
— Получается, только вам одному это все надо?
— Мне это надо, нам, чеченцам, это надо. Мы хотим существовать как народ. А то скоро разбежимся, как цыгане, по всему миру. Я еще посижу, подумаю, и если Москва отдаст власть бандитам, я им покажу.
— Кому?
— Бандитам и власти. Конечно, с властью тягаться пока сил не хватит, но с бандитами буду воевать сам. Правда, и виноват тогда буду перед всеми.
 |
|