Бороться с легализацией преступных доходов и финансированием терроризма банки будут по новым правилам, соответствующим последним требованиям FATF. Однако их буквальное прочтение привело банкиров к парадоксальным выводам. Если дополнительных разъяснений не последует, в числе подозрительных клиентов могут оказаться целые города и даже районы, в категорию сомнительных — попасть не только операции Минобороны, но и всех резидентов России, вместе взятых. Впрочем, банкиры пока не паникуют: на привыкание к новым правилам игры или их корректировку есть еще год.
Вчера в "Вестнике Банка России" ЦБ опубликовал окончательный текст требований к банковским правилам внутреннего контроля (ПВК). Он издан в виде нового нормативного акта регулятора — положения 375-П. Эти правила банки составляли в целях борьбы с легализацией преступных доходов и финансированием террористов и раньше, но руководствовались не нормативным актом, а необязательными для исполнения рекомендациями ЦБ. При этом сами правила до сих пор согласовывались регулятором, что давало банкам определенную индульгенцию от возможных санкций в будущем. После вступления в силу положения 375-П изложенный в нем подход к составлению правил будет не рекомендательным, а обязательным, а страховка от санкций ЦБ за несоответствие правил требованиям регулятора исчезнет вместе с обязанностью банков согласовывать ПВК в ЦБ. Последнее пугает опрошенных "Ъ" банкиров даже больше необходимости переписывать все имеющиеся документы по внутреннему контролю. По словам участников рынка, в своем документе ЦБ существенно расширил критерии необычных и подозрительных операций и обязал банки установить процедуры их выявления и фиксации, что в ряде случаев крайне сложно или и вовсе невозможно, утверждают банкиры.
В Банке России называют эти утверждения преувеличением. "Установленные положением 375-П требования к правилам внутреннего контроля во многом повторяют многочисленные ранее изданные рекомендации, новых моментов в документе по большому счету два. Там установлены признаки операций, целью которых может быть финансирование терроризма, чему раньше в отличие от легализации уделялось меньше внимания, и признаки операций, которые могут проводиться с целью уклонения от налогов",— указывает собеседник "Ъ". Он отмечает, что в документе реализованы последние изменения рекомендаций FATF (Международная организация по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма). Но именно признаки "террористических" и "уклонистских" операций как раз и вызывают у банкиров больше всего опасений, причем, судя по использованным в документе формулировкам, далеко не всегда беспочвенных.
Например, к операциям, потенциально свидетельствующим о возможном финансировании терроризма, в частности, отнесены операции, проводимые клиентами банка, если их (а также их представителей и выгодоприобретателей по этим операциям) адрес регистрации, места жительства или местонахождения совпадает с адресами лиц, включенных в перечень лиц, причастных к экстремистской деятельности или терроризму.
"Это только составителям документа кажется, что все просто, а на самом деле указанные в этом перечне адреса таковыми можно назвать лишь условно,— говорит руководитель службы внутреннего контроля банка из топ-30.— Хорошо, если так называемый адрес ограничен номером дома, обычно это даже не улица, а название села, города или даже района. Получается, что в число подозрительных и требующих тщательного контроля попадают все операции жителей этого района?"
Много вопросов вызывают такие критерии потенциально "террористических" операций, как "операции, связанные с приобретением или продажей военного обмундирования... изготовлением, переработкой, транспортировкой, хранением и реализацией оружия, беоприпасов, комплектующих к ним" и др. "В такой формулировке без дополнительных пояснений может получиться, что в категорию подозрительных попадут все операции Минобороны или связанных с ним структур, не говоря уже о том, что у нас достаточно активно развивается военно-патриотическое движение, то же общество "Память", "Мемориал" и пр.",— отмечают участники рынка. А как раз этих дополнительных пояснений, позволяющих контролировать лишь действительно подозрительные операции, в документе и нет.
Доходит до смешного, указывают участники рынка. Например, к числу потенциальных "террористических" операций также отнесены операции по приобретению или продаже средств связи, лекарственных средств, продуктов длительного хранения, если это не обусловлено хозяйственной деятельностью клиента. "Почему априори считается, что они имеют отношение к терроризму? — рассуждает топ-менеджер одного из крупных банков.— У нас, например, был клиент, который до кризиса занимался реализацией металлообрабатывающих станков, закупая их у китайцев. В кризис, когда на станки упал спрос, он оперативно вместо станков стал активно закупать у тех же китайцев медицинские маски... Так что же он теперь террорист?"
Отдельный блок опасений у банкиров сопряжен с признаками подозрительных операций по уклонению от налогов. Пока в документе зафиксирован лишь один признак такой операции. Это "получение от территориального органа Федерального казначейства денежных средств в счет возмещения НДС организацией, которая до получения указанных денежных средств не вела реальной хозяйственной деятельности, или возмещенный налог существенно превышает сумму НДС, уплаченную клиентом с этого счета или со всех счетов клиента в этом банке". "В документе нет дополнительных пояснений, нужно ориентироваться только на объем налогов, уплаченных со счетов в этом конкретном банке или вообще со всех банковских счетов клиента, который может сотрудничать с разными банками,— рассуждает начальник департамента финансового мониторинга и валютного контроля Нордеа-банка Ирина Мусорина.— Если только в этом банке, то совершенно не факт, что клиент — уклонист, возможно, значительную часть операций, облагаемых НДС, он оплачивает со счетов в других банках. Если же надо отслеживать счета и в других банках, то не очень понятно, как технически это сделать".
Третья категория потенциальных проблем банкиров, сопряженная с новым документом ЦБ, связана с установленными в нем страновыми критериями подозрительных операций. Например, к числу сомнительных банковских операций относятся те, география участников которых включает "государства (территории) с высокой террористической или экстремистской активностью", "государства, в отношении которых применяются международные санкции", "государства, в отношении которых применяются специальные экономические меры", "страны, не выполняющие рекомендации ФАФТ", "страны с повышенным уровнем коррупции и другой преступной деятельности". При этом в документе ЦБ не указано, на какие списки этих стран нужно ориентироваться, обескуражены банкиры. "Где брать справочники этих стран, чьи они должны быть — Росфинмониторинга, ЦБ, ООН, других международных организаций,— непонятно",— говорит госпожа Мусорина. С одной стороны, ориентация банка на списки, утвержденные российскими госорганами, может показаться регулятору слишком узкой, с другой — ориентация на международные списки может оказаться слишком широкой для самой России. Так, например, Российская Федерация в списках Transparency International фигурирует в перечне стран с повышенным уровнем коррупции. Если ориентироваться на эти списки, то получается, что все операции резидентов должны подлежать тотальному контролю.
Впрочем, к тотальному пессимизму опрошенные "Ъ" банкиры пока не склонны. То, насколько критичным для банков окажется применение нового положения, будет понятно лишь со временем — в зависимости от того, насколько конструктивную позицию займет сам ЦБ, указывают участники рынка. Выяснить, насколько перспективны такие ожидания, "Ъ" не удалось. Зато перспективы введения новых требований к ПВК более чем очевидны. Документ вступает в силу через десять дней с момента публикации. Для приведения ПВК в соответствие с ним у банкиров год.