Любое космическое тело, упавшее на территории РФ, может заслужить репутацию финансовой "черной дыры". Челябинскому метеориту потребовалось несколько дней — и сформулированное еще в 2011 году предложение РАН потратиться на изучение астероидной опасности стало восприниматься как космическая же угроза налогоплательщикам. Сами астрономы в нее верят слабо.
В отличие от Тунгусского метеорита, челябинский был запечатлен сотнями любителей и профессионалов
Фото: Ахметвалеев Марат/Geophoto
Подсчет битого стекла
Вряд ли метеорит, взорвавшийся утром 15 февраля на высоте примерно 20 км и всего на 1 км в сторону от Челябинска, преследовал какую-то конкретную цель. Он точно не рассчитывал стать символом красноярского форума (как предположил сгоряча премьер-министр Дмитрий Медведев) и, пожалуй, не мечтал стать "явственным напоминанием о том, кто является истинным создателем и хозяином Вселенной" (как заявил митрополит Челябинский и Златоустовский Феофан).
Он, в конце концов, обыкновенный хондрит, каменный метеорит, в осколках которого экспедиция Уральского федерального университета обнаружила оливин, пироксен и другие подходящие случаю минералы. Ничего в нем не было экстраординарного, кроме разве что размера: от 5 до 20 м, по оценке Института астрономии РАН (ИНАСАН), а по подсчетам NASA — 17 м. Вес специалисты NASA оценивают в 10 тыс. тонн, мощность взрыва — в 500 килотонн. Все СМИ обошло сравнение "30 Хиросим", хотя в России астрономы допускают, что эта оценка завышена раза в три-четыре.
Конечно, размер имеет значение. Не только потому, что с 1908 года ничего похожего не только на территорию России, а вообще на Землю не падало, так что челябинский метеорит стал вторым после Тунгусского. Но и потому, что именно из-за размеров метеорита (его предполагают назвать Чебаркулем — в честь озера, в котором, как сообщили полиции рыбаки, затонул один из семи образовавшихся при взрыве крупных осколков) возник целый ряд проблем. Впрочем, большая их часть решаема.
Самая простая: 200 тыс. кв. м битых оконных стекол в 4715 зданиях, обвалившаяся кирпичная стена на складе цинкового завода и надолго пришедший в негодность ледовый дворец "Уральская молния". Ущерб от метеорита оценен в 1 млрд руб., и хотя, как оговорился челябинский губернатор Михаил Юревич, эта оценка включает лишь бюджетные траты и "совершенно не учитывает частный сектор", в конце концов, стекла можно вставить (чем власти довольно успешно, судя по рапортам МЧС, занимаются), а дворец — восстановить. Можно вылечить 1,45 тыс. пострадавших (сообщалось, что один человек остается в тяжелом состоянии — надеемся, он тоже поправится).
Не очень понятно только, что делать с готовностью граждан верить в мифы, противоречащие законам физики. Хотя, говорят, власть, оставившая школьников без астрономии, заслуживает, чтобы падение метеорита ставили ей в вину, несмотря на то что повлиять на объект, летящий со скоростью 18 км/сек., не по силам никаким ПВО, и на предупреждения времени нет: путь метеорита в земной атмосфере до момента взрыва занял 32,5 сек.
Предание о системе ПВО
Вице-премьер Дмитрий Рогозин воспользовался случаем, чтобы напомнить старую идею: создать глобальную "систему обнаружения опасных для Земли объектов и их нейтрализации". Еще в бытность постпредом России в НАТО он предлагал переориентировать ПРО США на борьбу с космическими угрозами и поставить под контроль ООН. Затея, впрочем, была обречена, в первую очередь по политическим соображениям: США ни за что не предоставили бы постоянным членам Совбеза вроде России или Китая возможность блокировать ее работу.
Однако и без политических препятствий толку было бы мало. В обращении с метеоритами вроде Чебаркуля "привычные технологии, которые используются в военном деле, почти бесполезны", говорит доцент МФТИ, старший научный сотрудник Института космических исследований Александр Родин. "Искусственные объекты, как правило, содержат металлические детали, поэтому их легко обнаружить радаром. Метеориты в отличие от традиционных военных объектов часто не содержат металла либо содержат большое количество диэлектриков, и это не позволяет их обнаруживать. Орбита мелких объектов непредсказуема: они приходят неизвестно откуда в неожиданный момент. С уплотнением экономической инфраструктуры проблема будет нарастать. Но даже если допустить, что система ПВО сможет отслеживать эти метеориты за несколько минут, мы ничего не сможем сделать. Допустим, мы знаем, что метеорит падает на миллионный город. За несколько минут эвакуировать город невозможно. Ни сбить метеорит, ни изменить его траекторию мы не сможем в силу его большой кинетической энергии, сравнимой с хорошей термоядерной бомбой",— объясняет он.
Правда, на сайте NASA среди потенциально опасных объектов (их пока насчитали 1382) есть сопоставимые по размерам с челябинским метеоритом, но их обнаружение — воля случая. "Они наблюдаются, если очень сильно повезет",— говорит завотделом космической астрометрии ИНАСАН Лидия Рыхлова. Вряд ли возможно все их каталогизировать: чем меньше размеры объектов, тем больше их количество. Учесть 90% тех, что больше 140 м, NASA планирует примерно к 2020 году. В этой категории, заметим, нет ни одного, для которого вероятность столкновения с Землей на данный момент была бы выше нуля. Даже знаменитый астероид Апофис, шансы которого казались чуть менее призрачными, и тот в январе был разжалован: из новых расчетов следует, что в 2036 году он пройдет в 31,3 тыс. км от Земли. Это дальше, чем прошел вечером 15 февраля астероид DA14, за который вначале приняли челябинский метеорит в областном управлении МЧС.
От метеоритной атаки не спасут ни стены цинкового завода, ни шапочки из алюминиевой фольги
Фото: 74.RU / AFP
Вера в астрономическую коррупцию
"Все, что нам известно о DA14, известно от американских служб. Своего у нас ничего нет и не будет в ближайшее время",— констатирует Рыхлова. Еще в 2011 году ИНАСАН совместно с рядом других НИИ разработал по заказу Роскосмоса концепцию ФЦП создания российской системы противодействия космическим угрозам. Каких-то изменений в судьбе этого документа с тех пор не наблюдалось, и опыт предыдущего проекта, созданного в начале 2000-х и сгинувшего в безвестности, астрономов не вдохновляет.
Хотя многие собеседники Рыхловой, похоже, полагают, что в пост-Чебаркульскую эпоху принятие 10-летней ФЦП на 58 млрд руб.— дело решенное. "Все закричали, знаете: "Сколково отдыхает, Сочи отдыхает..." Но мы вовсе не просим: "Дайте нам эту сумму сегодня-завтра, мы ее пилить начнем". Хорошо, если после всего шума хоть сколько-нибудь найдется. Нам говорят, что "надо включаться в международное сообщество, там все есть". Это верно. Только включаться в сообщество надо, имея в руках хоть что-нибудь. Мы ничего дать не можем",— говорит она.
Правда, и на синицу в руках концепция ФЦП не слишком похожа. Расчетные затраты включают создание трех телескопов с диаметром зеркала примерно 1,6 м, реализацию "в железе" (включая вывод на орбиту и функционирование в течение нескольких лет) проекта космического телескопа и модернизацию существующих телескопов, чтобы они могли следить за уже выявленными объектами. "Основная проблема, которая сейчас существует даже у американцев: телескоп Pan-STARRS, PS1, обнаруживает объекты, но он их теряет, потому что они сравнительно небольшие (пусть и больше упавшего в Челябинске), а другие телескопы не могут их подхватить",— рассказывает научный сотрудник ИНАСАН Сергей Нароенков.
Далее, помимо мониторинга концепция ФЦП предполагает создание информационно-аналитического центра, который анализировал бы угрозы и выдавал сигнал предупреждения — не только в отношении гипотетических крупных астероидов (за 30-40 дней), но и космического мусора. И наконец, третье направление: в концепцию ФЦП заложены научно-исследовательские работы на развитие "систем увода астероидов с опасных траекторий". Для реализации таких планов 58 млрд руб. не кажутся запредельной суммой. Только от них не стоит требовать скорой отдачи, и тем более как-то сравнивать эту сумму с ущербом от падения челябинского метеорита.
"Я не думаю, что все это имеет практический смысл: все бросать и создавать систему защиты от метеоритов и астероидов. Это, конечно же, не решит проблему никоим образом. Но на фоне продолжавшегося десятилетиями полного пренебрежения фундаментальными исследованиями со стороны российского правительства, когда в науку десятилетиями не вкладывалось ничего и мы растеряли почти все обсерватории, дать астрономам $2 млрд — это хорошо",— замечает Родин. Не без иронии — но, кажется, абсолютно всерьез.