Все зло — от баб. Некоторые экономисты подвергают сомнению эту максиму: не все и не от всех. Но если углубиться в причины мирового финансового кризиса, становится ясно: нельзя недооценивать вредность женщин. По крайней мере, для экономики.
Придя в ужас от мирового финансового кризиса, мужчины бросились искать его причину в женщинах
Фото: Reuters
На днях совет высших улемов Саудовской Аравии после долгих споров принял фетву, разрешающую гражданкам страны работать на предприятиях, на которых заняты также мужчины. И хотя это решение сопровождается множеством оговорок вроде возведения специальных разделительных щитов между продавцами-мужчинами и женщинами в торговых центрах, иначе как историческим его назвать невозможно. Радоваться, впрочем, должны не только борцы за равноправие, но и, например, спекулянты недвижимостью. Дополнительный рост цен на жилье в этой стране теперь практически гарантирован.
Тихая революция
Эмансипация женщин — один из основных трендов прошлого века. Хотя само по себе это явление имело множество политических и культурологических последствий, для экономики наиболее важен выход женщин на рынок труда. В разных странах этот процесс шел неравномерно, среди пионеров была советская Россия. Для большевиков женский труд был мобилизационным ресурсом, примерно таким же, как продразверстка, коллективизация, конфискация валютных ценностей, принудительный труд заключенных ГУЛАГа.
Рабочая эмансипация женщин на Западе произошла несколько позже — в послевоенный период. В 1948 году в США доля экономически активных взрослых женщин составляла всего 32%. С тех пор этот показатель постоянно рос и в 1999 году достиг пика — 60% (для женщин в возрасте от 15 до 54 лет — 75,4%). Тот же процесс происходил и в Европе — у известной троицы Kinder, Kuche, Kirche появилась альтернатива. Доля же работающих мужчин начиная с 1970-х потихоньку снижалась.
К концу прошлого — началу нынешнего века вовлеченность женщин в трудовую деятельность в развитых странах вплотную приблизилась к соответствующим показателям для мужчин. В последние годы наблюдается некоторый спад (см. график) — вероятно, точка насыщения продвинутых экономик женским трудом уже пройдена. Еще не везде, но по большому счету тихая революция уже близка к завершению.
Исследователи объясняют этот фундаментальный экономический сдвиг целым комплексом факторов. Среди основных: рост относительных зарплат женщин, появление бытовой техники, облегчающей домашний труд, изобретение эффективной контрацепции и изменение структуры рынка труда, например уменьшение спроса на физический труд (в этом сегменте мужчины имеют естественное преимущество).
Неэкономические объяснения сводятся к тому, что социологи называют нормами. Если сто лет назад нормой считалась неработающая женщина, то теперь ровно наоборот.
Дамы вступают в гонку
Политкорректный мейнстрим видит в выходе женщин на работу только положительные стороны — и избавление от кухонного рабства, и возможность самореализации в работе и творчестве, и рост производительности труда на душу населения, и долгожданную независимость от мужской тирании. Реальность сложнее — у каждой медали, как известно, две стороны.
Возьмем, к примеру, цены на недвижимость. В тех же США стоимость жилья последние полвека росла гораздо быстрее, чем общий уровень потребительских цен. С 1975 по 2010 год рост индекса Case-Shiller (рассчитывается по повторным продажам одних и тех же домов) на 72,6% опередил дефлятор ВВП и на 40% — рост потребительских цен.
Повышение цен на недвижимость нельзя объяснить увеличением численности населения, довольно монотонным на протяжении почти всего прошлого века. Приблизительно такие же пузыри недвижимости надувались и в Европе, но американский пример более нагляден благодаря глубокой и точной статистике.
Сравнительные географические данные говорят о возможной связи между ценами на недвижимость и выходом на рынок труда женщин. Локальные рынки труда и рынки недвижимости в США часто разграничиваются по районам крупных городских агломераций. Цены на недвижимость довольно существенно отличаются, самое дорогое жилье находится в районе Нью-Йорка, Калифорнии и Новой Англии. Это ценовое распределение хорошо известно.
Менее известно, что уровень занятости женщин и цены на жилье в городских агломерациях взаимосвязаны. Чем меньше домохозяек, тем дороже дома и квартиры. Американский экономист Уильям Джонсон в исследовании "Цены на жилье и доля женщин в экономически активном населении" подсчитал, что каждый процентный пункт в доле экономически активного женского населения прибавлял дополнительные $2 тыс. в медианной цене дома в соответствующей агломерации.
Такая же зависимость прослеживается и во времени. То есть многолетний рост занятости женщин соответствовал многолетнему же аномальному росту стоимости недвижимости. Возможно даже, не просто соответствовал, а был одной из причин или следствий последнего.
Ряд исследователей считают, что географическая и временная корреляция между ценами на недвижимость и занятостью женщин отнюдь не случайна. На этот счет существует по крайней мере две теории.
Первая говорит о том, что высокие цены на недвижимость — причина, заставляющая женщин выходить на рынок труда. Американские экономисты Элизабет Воррен и Амелия Тияги в книге "Ловушка двойного дохода" уверяют, что именно дороговизна жилья вынудила замужних женщин забросить домашний очаг и работать для простого поддержания уровня жизни, достигнутого к 1950 году семьями с одним кормильцем — мужем. Рассуждение отчасти справедливое, особенно учитывая стагнацию реальных доходов с конца 1960-х, однако не объясняет, откуда взялся рост цен на недвижимость. Оно применимо к ситуации с уже высокими ценами на недвижимость и вроде бы объясняет географические различия, но не более.
Согласно другой теории, напротив, внешние причины (все те же контрацепция, бытовые приборы, уменьшение спроса на физический труд и изменившиеся социальные нормы) побуждают женщин выходить на рынок труда. Это повышает совокупный доход домохозяйств и провоцирует аукционную войну за товары вроде того же жилья, относительно неэластичного в предложении.
Доступность недвижимости становится производной от доходов семейной пары, и за недвижимость конкурируют уже не индивиды, как до выхода женщин на работу, а группы. Домохозяйства, состоящие из одного индивида либо имеющие лишь одного кормильца, обречены на поражение. Такой точки зрения придерживаются многие экономисты, об этом пишут, например, Роберт Франк и Филипп Кук в книге "Общество, где победитель получает все", Чарльз Гейв в книге "Наш прекрасный новый мир". Интересно, что подобная аргументация часто использовалась еще на заре ипотечного бума как одно из доказательств того, что рост цен на недвижимость устойчив и падения на этом рынке не будет. Однако экономисты недооценили влияние женского фактора еще в одном отношении.
Ипотечное гнездышко
Мало того что гонка за семейным гнездышком превратилась из индивидуального спорта в командный, участие в этом соревновании женщин воздействовало и на кредитную составляющую роста цен. Работающие жены изменили не только объем дохода, но и его волатильность. Производной от доходов работающей супружеской пары стала не только цена недвижимости, но и ипотечный платеж. Классическая ипотека середины прошлого века существенно отличалась от практиковавшейся в США в последние 10-15 лет. Первоначальный взнос крайне редко был ниже 20%, а чаще всего не ниже 50% стоимости жилья. Банки, выдающие кредит, тщательно проверяли платежеспособность клиента, ведь если муж-кормилец терял работу, наступал неминуемый конец ипотечным платежам.
Массовый выход женщин на работу изменил ситуацию. В конце 1990-х — начале 2000-х на рынке стало появляться все больше субстандартных кредитов, то есть кредитов, предоставляемых ненадежным плательщикам, распространилась и немыслимая ранее ипотека с нулевым первоначальным взносом. Ипотечному буму и последующему кризису способствовали многие факторы, например снижение процентной ставки ФРС и появление секьюритизации (переупаковка ипотечных кредитов в облигации и перепродажа их сторонним инвесторам).
Однако не последним оказался и женский фактор. Ипотека стала более доступной и дешевой, потому что существенно снизились кредитные риски банка. Когда в семье заемщика работают сразу двое, доход более устойчив. Если кого-то уволят с работы, долговую лямку будет тянуть другой — в итоге банк в большей безопасности, и ипотека с ростом женской занятости переходит в разряд слаборискованных продуктов. Разумеется, чем ниже ставка по ипотеке и чем меньше формальных требований к заемщикам, тем жилье дороже: цены растут благодаря спросу более широкого круга, включающего и откровенно маргинальных заемщиков.
У российского кредитного пузыря свои особенности. И дело не только в том, что он еще толком не вырос, а ипотека еще не стала основным драйвером цен на недвижимость. По данным одной из крупнейших московских компаний-риэлторов "Главмосстрой-недвижимость", по итогам 2012 года доля женщин, которые оформили ипотечный кредит в Москве, составила 42%, доля мужчин — 32%, остальные 26% — кредиты на семейные пары. Впрочем, оформление кредита на одного из членов семьи не столь уж и важно: все равно в расчет принимается совокупный доход. А дисбаланс, вероятно, объясняется "азиатскими факторами" — низкой продолжительностью жизни мужчин и необходимостью дополнительных финансовых гарантий для женщин (в странах третьего мира квартира играет роль золотых украшений: в случае развода можно забрать себе).
Гендерный фактор способствовал раздуванию кредитного пузыря до тех пор, пока приток женщин на рынок труда не застопорился. Цены на недвижимость взлетели до уровня, неподъемного даже для работающей семейной пары. В США разразился ипотечный кризис, перешедший в мировой.
Между прочим, большинство экономистов уверены, что не за горами новый глобальный кризис. Пенсионные системы развитых стран не в состоянии выдержать нагрузку, которую в ближайшие десятилетие-два принесет изменение демографической ситуации — старение населения. Часть вины за него тоже можно будет возложить на работающих, а следовательно, малодетных женщин. Впрочем, скорее всего, они же принесут и спасение: еще большей доле женщин придется не только искать работу, но и позже выходить на пенсию.