Огненный любовник

В тишайшем парижском Музее писем и рукописей проходит почти скандальная выставка "Landru — 6h10 — Temps clair" ("Ландрю, 6 часов 10 минут, на рассвете"). Ее антигерой — Анри Дезире Ландрю (1869-1922), убивавший женщин вместо того, чтобы на них жениться.

В аду первый серийный мокрушник послевоенной Франции, наверное, среди последних. Туда c тех пор поступило множество отборных экземпляров, для которых каких-то одиннадцать доказанных убийств — слишком уж по-детски. Но для начала века дело Ландрю стало чем-то из ряда вон выходящим, таким же, как в веке XV веке выглядела сказочная история барона Жиля де Реца, "синей бороды", красавца и чудовища в одном лице.

Музей писем и рукописей продемонстрировал, что от знаменитого убийцы сохраняется не меньше писем и рукописей , чем от знаменитого писателя, вроде Жюля Верна, один-единственный автограф которого лежит в постоянной экспозиции. От Ландрю нам осталось дело толщиной с рукопись "Войны и мира".

Главный экспонат выставки, он же главная улика — запечатанный красным полицейским сургучом блокнот, в который он заносил имена тех женщин, которым дарил любовь до гроба. Как признавался расследовавший дело инспектор Жюль Белен, кабы не эта книжечка, дело не дошло бы до суда. Рядом с таблицей-простыней, составленной полицейскими (имя жертвы, год предполагаемой смерти, род занятий), этот инвентарный список показывает, что убийство может быть рутинной работой.

Ландрю должен был убивать, потому что ему нужны были деньги. Он запутался в серьезных мошенничествах и был заочно приговорен к каторге. Либо умереть в Кайенне, либо на гильотине в Версале. Ландрю выбрал родину. Вот он в начале пути: на фото рядом с чертежами своего изобретения — велосипеда с моторчиком. Ландрю хотел слыть изобретателем, встать рядом с господами Рено, Пежо или Ситроеном. Марка его по крайней мере писалась бы проще — как слышалась. Но мопед Landru не родился на свет, хотя заказы на него принимались. Историю сочли аферой — человек, способный убить, мог и мопед своровать, но, может быть, успех его предприятия спас бы жизни несчастных кур, которых Ландрю увозил к себе на последний уикенд.

"Пусть не красавец, но явно достойный человек",— писала о нем подруге одна из его клиенток. Фотографии, выставленные в зале музея, показывают его совсем не красавцем и едва ли достойным иного чувства, кроме страха пополам со смехом. Лысый низкий лоб и огромная борода, даром что черная, а не синяя. Но на фотографиях, сделанных в зале суда в день, когда он выступал с последним словом и послушать его ломился весь Париж, эта комическая торчащая борода, расчесанная на две стороны, в сочетании с горящими от восторга глазами превращает его в пророка, в вождя, в артиста.

Наверно, об этих фотографиях думал Чаплин, когда снимал суд над своим героем, комическим убийцей из "Месье Верду". Но его Ландрю-Верду был забавен и сентиментален, он убивал так неловко, так уморительно смешно. Он помогал бедной девушке, как будто в "Огнях большого города", вместо того чтобы ее отравить. Он выступал на суде с обличениями общества, как будто в "Великом диктаторе". Чего стоит момент, когда утром на кухне он ставит две чашки для завтрака и тут же, спохватившись, убирает одну из них в шкаф. Жене завтрак уже ни к чему. Несколько эта почти танцевальная сцена симпатичнее, чем те билеты на поезд, которые Ландрю подсчитывал в своей бухгалтерской книжечке: себе — туда и обратно, своей спутнице — в один конец.

Реальный Ландрю на всех без исключения фото выглядит не обаятельным плутом в берете и с усиками, а типичным бородатым злодеем — из тех, что гонялись когда-то за ранним Чарли. Фотографии женщин тоже есть на выставке. Красивые и уродливые, молодые и старые. От 19 до 55 лет. Можно подумать, что, разменяв пятый десяток, старик стал неразборчив в связях. Вовсе нет. Анри Дезире Ландрю не был психопатом, он убивал не от страсти, не в припадке ярости и не под воздействием душевного расстройства — даже во время процесса он настаивал на своей нормальности, хотя сумасшествие могло сохранить ему голову. Он знакомился с женщинами по брачному объявлению в газетах, очаровывал их, убивал и присваивал их деньги, вещи, кровати и стулья, часы и вставную челюсть — чем богаты, тем и рады. Женщины верили ему даже тогда, когда его умысел был очевидным. Они мечтали о любви и сердились на окружающих, не уважавших эту великое чувство. Вдовам, разведенкам, одиноким хотелось то крепкого мужского плеча, то последнего чувства, чтобы слезы и грезы, любовь и кровь. И то и другое Ландрю своим клиенткам давал в полной мере. Он умел использовать идиотизм стареющей женщины, готовой довериться первому встречному, пообещавшему наконец-то заслуженное ей счастье. Разочарование было ужасным, но хоть длилось недолго. В известном смысле Ландрю был для них лекарем: он спасал их от иллюзий, слез и сожалений, испепеляя раскаяние и боль в обычной кухонной печи.

Полицейские просеяли пепел в доме, который Ландрю снимал под именем Дюпон (это все равно что назваться Ивановым или Петровым) и нашли остатки костей, зубы и булавки — как установил потом судебный эксперт, на три головы, пять ног и шесть рук. Плита была небольшая, на следственном эксперименте едва удалось сжечь там баранью голову. Тем не менее на обложке Le Petit Journal illustre в 1921 Ландрю изображен возле нее в белом поварском колпаке и с ножом.

Модель плиты размером с кукольную мебель тоже есть на выставке. Оригинал продали в 1923 году на аукционе в Версале. Важную редкость приобрел для экспозиции музей восковых фигур Гревен. Уже ближе к нашим дням, когда о Ландрю стали забывать, плиту перекупил один известный французский телевизионщик, открытый гей и большой сторонник социалистов.

Он даже написал про своего кумира театральную пьесу, не имевшую, конечно, такого успеха, как судебный процесс 1922 года. В общем-то, ни один из фильмов про Ландрю не получился, а было их много — и среди них "Месье Верду" к которому в 1948-м приложили руку Чарльз Чаплин и Орсон Уэллс, и "Ландрю", который сделали в 1963 году Клод Шаброль и Франсуаза Саган. Оно и понятно. Незачем пересказывать сюжет, который каждому из нас знаком с детства. Поразительны не преступления Ландрю и не противные их детали, а то, что героем криминальной хроники оказался герой сказки и сказку он испортил. Братья не успели на помощь жертвам Синей Бороды, и убить его пришлось палачу Анатолю Дейбле 25 февраля в "6 часов 10 минут, на рассвете", как и гласит название выставки. Сказка ложь, да в ней намек.

Landru — 6h10 — Temps clair. Париж, Musee des lettres et manuscrits, до 15 сентября