День большой зачистки
В грузинском культурном центре «Мзиури», что на Старом Арбате, корреспонденты «Огонька» встречались с грузинским студенчеством. Обычный разговор для таких времен: как и что, не страшно ли, не обижают ли люди вокруг. Выяснилось, что с коллегами в вузах все нормально, а вот соседи — у тех, кто не в общаге, — начали постукивать в органы.
— Мы дружить с Россией хотим, а они с милицией по грузинским казино и ресторанам ходят, — произносит уже, пожалуй, дежурную фразу Джони Кварацхелия, председатель молодежного движения «Лазаре», квартирующего в «Мзиури».
— А у вас милиции еще не было?
— Тьфу-тьфу-тьфу, — стучит Джони по столу.
Видимо, не той породы дерево на стол пошло — милиция пришла буквально через несколько минут:
— УВД Центрального округа, отдел по борьбе с оргпреступностью. Документы подготовить, помещение к осмотру, все в зал!
ИЗНУТРИ: КУЛЬТУРНЫЙ ЦЕНТР «МЗИУРИ»
— Юрий Михайлович? Васильев? — Дмитрий Севастьянов, замначальника ОБОП УВД ЦАО, командующий всем действом, мельком глянул на редакционное удостоверение. — Свободен.
Паспорт даже не спросил. А ведь корреспондент запросто грузином по гражданству мог оказаться. Спасибо, однако, что не вытурили — можно смотреть, что дальше происходит.
— Кому здание принадлежит? — спрашивает оперработник Сергей, развернувшийся в комнате «Лазаре».
— Грузинскому правительству, — отвечает Джони Кварацхелия. Не его вопрос — не он гендиректор, но верно говорит: здание — за грузинским государством. Правда, лишь до конца года: потом новые владельцы придут, которым его за 18 миллионов долларов продали. Но пока — собственность Грузии.
— Ерунду не говорите, уважаемый! Грузинскому правительству только посольство принадлежит, — срезает его Сергей. — Где документы на вашу организацию?
— По упрощенной форме согласно российскому законодательству, поскольку мы не ведем коммерческой деятельности… — начинает объяснять Александр Бигвава, координатор «Лазаре» и московский адвокат.
— Значит, нет полной регистрации? Значит, у вас тут не общественная организация, а сброд!..
— Откройте сейф, — просит Бигваву коллега Сергея. Поясняет: — Мы тут автосервис проверяли, тоже этнический — автомат короткоствольный нашли.
Сейф открывается. Автомата в нем нет, а есть стопка билетов: ноябрь, Московский Дом музыки, концерт Национального балета Грузии им. Сухишвили — Рамишвили.
— Торгуете билетами? Значит, ведете коммерческую деятельность? — тут же спрашивают обоповцы. К счастью, находится хозяин билетов — антрепренер Темур, один из организаторов концерта:
— Посмотрите, пожалуйста — все билеты на месте, все подряд.
— Не берут, что ли?
— Не будет концерта потому что, — объясняет Темур. — Российскую визу артистам отменили, а мне отчитываться надо. Вот все билеты и сложил…
ИЗВНЕ: КАФЕ «ЦИНАНДАЛИ»
Сотрудники ОБОПа гуськом проходят в кафе, пригласив с собой нескольких журналистов. Достают из кладовой ящик с минеральной водой «Набеглави» и полторы бутылки чачи.
— Прошу обратить внимание, — объясняет один из обоповцев, — запрещенные напитки. А на кухне краски хранятся. Вы что, не знаете, что хранение лакокрасочных изделий запрещено? Вам что, жизнь не дорога? А жизнь других людей?
Помимо чачи и красок другими нарушениями признают бутылку из-под «Бон Аквы» с подозрительным содержимым (предположительно растительное масло) и муку, хранимую в коробке из-под торта.
— К нам уже три дня назад приходили с проверкой, — рассказывает официантка Алена. — Все перетрясли, каждую салфеточку, ничего не нашли. И чачу они видели, мы им сказали, что ее нет в меню — хозяева сами пьют потихонечку. Не выбрасывать же чачу!
Группа американских туристов, не замечая охраны, направляется обедать в «Цинандали».
— Там закрыто. Обыск.
— А, понятно! — охотно кивает самый старый американец, представившийся Доном Хогом. — Можно, я кое-что скажу? Мы приехали в Россию из Калифорнии, чтобы сказать: Иисус любит вас!
После чего, развернувшись, американцы-исповедники идут в узбекский ресторан за углом.
ИЗНУТРИ: ЦЕНТР «МЗИУРИ»
Напротив зала, где милиция всех опрашивает, — выставка восковых фигур. «Большая тройка» — Рузвельт, Черчилль и один грузин; еще — барышня с открытым ртом, мастер Иода из «Звездных войн», пьяница в бочке и пр. Судя по бумажке у входа, билеты продаются: взрослым — 100 рублей, детям — 70, съемка — 50, «съемка на мобильник тоже оплачивается». Хозяина фигур на месте нет — как, впрочем, нет и посетителей. Взялись за билетершу: незаконная коммерческая деятельность, подозрения на уход от налогообложения. До того — спецоперация, как без нее. «Была осуществлена контрольная покупка билета», — докладывает кому-то обоповец.
— … И сразу так заявляют: «У тебя в зале розетка из стены торчит, ты детей хотел убить», — выйдя от милицейских, говорит Мамука, главный в детской танцевальной студии «Золотое руно». Он 25 лет танцевал «в Сухишвили — Рамишвили», который сейчас в Россию не пускают. Теперь в «большом» «Золотом руне» танцует, тем и зарабатывает. — И не верят, что я бесплатно больше десяти лет кружок веду. Здесь и грузины, и осетины, и абхазцы, и евреи... Даже русские дети есть, кто нашим танцам учится.
Студию, естественно, прикрыли — «до устранения нарушений противопожарной безопасности». На оргпреступность, конечно, тоже мало похоже, но розетку-проводку до ума довести в любом случае не помешает. Тут ОБОПу определенно спасибо.
ИЗВНЕ: РЕСТОРАН «ГЕНАЦВАЛЕ»
Здесь, судя по всему, игра в добрых милиционеров и благодарных им работников общепита. Пока идет проверка документов, генеральный директор ресторана Давид Какачия с какой-то мазохистской радостью дает интервью:
— Большое спасибо УВД «Арбат». Очень хорошо, что приходят, проверяют. Мы делаем одно общее дело...
Официантка Карина тем временем позирует фотографу на фоне ресторанных декораций — колеса и чучела петуха.
— Ты с петухом снимись, с петухом, — подбадривали ее коллеги. — Наклонись к нему и скажи: «Саакашвили»!
ИЗНУТРИ: ЦЕНТР «МЗИУРИ»
А ведь уже почти уходили обоповцы. И вдруг — очередная удача: снимки фотографические. С трупами, боевиками — Сухуми начала 90-х, грузино-абхазская.
— Выставка у нас была, — подтверждают сотрудники центра. — Малькольм Линкольн, фотограф американский, тогда снимал — и с нашей стороны, и с абхазской. И в Нью-Йорке Линкольн с ней выставлялся…
— И это — в культурном центре? Я, например, понимаю национальную культуру несколько иначе, — вполголоса замечает Елена Перфилова, пресс-секретарь УВД ЦАО Москвы, проводя маленькой видеокамерой вдоль снимков.
— А такие же кадры Великой Отечественной вас не смущают? — спрашивает ее кто-то из грузин. — В ту войну мы вместе с вами воевали, в эту — сами, за свою страну.
— Зачем же пропагандировать вашу войну у нас? — говорит Перфилова.
— Только что нами изъяты фотоматериалы — судя по всему, в них содержится пропаганда насилия, разжигание межнациональной розни между грузинами и абхазцами, — говорит пришедшим с обоповцами журналистам Дмитрий Севастьянов. — Будем разбираться, как квалифицировать.
ИЗВНЕ: РЕСТОРАН «ТИФЛИС»
Здесь, на Остоженке, пожалуй, самый мрачный рейд: РУБОП — в масках, с оружием, при полном параде.
— У нас мероприятие, прохода нет, — заявил сотрудник в черной маске-носке и с голубыми глазами. А что вы тут, собственно, вообще… Вы что, грузинка?
— Да нет, татарка, — сказала правду один из корреспондентов «Огонька».
— Вот и уходите!
ИТОГ
За день работы бригады ОБОПа, отдела по борьбе с оргпреступностью, улов в центре «Мзиури» таков: билетерша у восковых фигур, розетка в детской студии, трое работниц из соседнего ресторана без регистрации (допрашивали здесь же), фотки с насилием и рознью. Да, еще и антисанитария вкупе с ненадлежащим использованием здания: в подвале обоповцы обнаружили загородку с койкой — там уборщица живет…
На образ Грузии легла ночная мгла
Саакашвили, хотя и весьма высокопоставленный — но это один конкретный грузин. Не торопитесь в воображении своем населять Грузию вспыльчивыми абреками, проклинающими Россию. Воображаемые враги куда как опаснее реальных
 |
ДЕНИС ГУЦКО, писатель, лауреат Букеровской премии |
По городу вождя носили. Огромные, высотой метра по два, портреты Гамсахурдиа плыли по улицам. Его вертели туда-сюда, чтобы каждый мог хорошенько разглядеть жаждущего возглавить нацию, но выглядело жутковато: Звиад будто высматривал, кто там еще не бьется в патриотическом припадке, кто там еще враг всех грузин. Взгляд его был угрюмый и чрезвычайно обиженный. Наверное, неспроста его революция избрала своим символом именно такой образ — лицо глубоко обиженного человека. То и была революция обиженных — никто не поддерживал Звиада так, как поддерживали его съезжающиеся в Тбилиси провинциалы из захолустных городков и деревень. Для них это был шанс подвинуть сытых тбилисцев, урвать свой куш. Центр, от Руставели до Плеханова, перекрывали чуть не каждую неделю. Люди удивленно пересказывали друг другу слова католикоса, доселе персонажа вполне беззвучного: «Кто убьет грузина, будет вечно гореть в аду».
Сначала было смешно. Казалось, это ненадолго. Чтобы в Тбилиси, где никогда никому не было дела до твоей национальности?! Но когда стали постреливать — для начала в воздух, по ночам, то здесь, то там, мы поняли, что это всерьез. Русских вдруг окрестили оккупантами, развинченные подростки бросали нам вслед «русо туристо». Мы здоровались с грузинскими соседями, пряча глаза. Столько лет прожить вместе — неужели и они ходят на эти митинги? Для моей семьи напряжение разрешилось неожиданно. Однажды к нам буквально ворвалась Инга, наша соседка. Она кипела, сбивалась с русского на грузинский. Мама предложила ей воды. И тогда Инга собралась.
— А я им сказала: «А раньше русские очень были популярны! С чего это вдруг они такие плохие стали?» «Только позорите нас, грузин!» — я им сказала.
Она явно смущалась. В Грузии открыто выступить против своего — почти табу. Почти предательство.
— Вы нас извините, — сказала Инга и убежала к себе.
И как хорошо, что она тогда это сказала: «Вы нас извините». Если бы мы слышали только слова «Грузия для грузин, русские оккупанты, убирайтесь домой», наверное, хроническая обида господина Звиада передалась бы и нам. Хорошее в человеке так хрупко. Мы бы взрастили в себе свое собственное чудовище обиды, пожирающее без разбору все, что было, — и все, что будет, тоже. Но Инга сказала. И ее слова перевесили все остальные.
Да, Звиад пришел к власти. Да, шовинизм при нем нагулял вес, из дворового недоросля превратившись в солидного «батоно» с тугим пузом. Да, мы уехали. Но уехали без обиды. Сохранив все то хорошее, что было в нашей тбилисской жизни. Увезя в себе как нечто очень дорогое такую уютную, затейливо вывязанную грузинскую культуру. И, надо сказать, грузин, которым было неловко за такой поворот в нашей общей истории, было немало. Нормальные люди, окружавшие нас, так и остались нормальными.
— Жаль, что вы уезжаете, — сказал человек, которому мы продали свою квартиру. — Если захотите, можете приезжать ко мне, всегда приму.
Ему-то какая забота была до тех, кого он видел всего-то пару раз?
Жаль, что нормальные люди — существа тихие, для горластых митингов не приспособленные. Увы, так было в Грузии при Гамсахурдиа. Так, похоже, происходит сейчас в России, в момент обострения грузинского вопроса. В смутные времена на авансцене всегда теснятся персонажи, готовые рвануть ткань на груди, выкрикнуть какой-нибудь хлесткий, слезу вышибающий клич.
«Блокировать! Депортировать! Запретить банковские переводы!» Возможно, батоно Саакашвили заслуживает и большего. Но ведь без переводов из России народ будет голодать — отнюдь не Саакашвили. Кого именно депортировать — тех строителей, которые за копейки строят нам дома? Первоклассных хирургов, которые оперируют наших родных? Бубу Кикабидзе, запретив заодно к трансляции «па-аэродрому, па-аэродрому лайнер пробежал как по судьбе»?
Что ж, что сделано, то сделано. Блокада введена. В хоре праведного гнева слова, апеллирующие к более созидательным чувствам, увы, произнесены были почти что шепотом. Ну ладно. Пусть политики поговорят на языке, им более понятном. В конце концов так было всегда — и всегда за их базар платили люди с тихими голосами, отлынивающие от митингов, обходящиеся без образа врага в кипящем разуме. Ну да, трудно представить себе митинг, на котором нас призовут быть добрее. Быть умнее. Призовут: «Говоря о любом народе, думай о его лучших, а не худших представителях».
Скорее всего, с введением блокады у России появятся серьезные козыри в политической игре с Америкой на грузинском поле. Нам бы с вами не увлечься этой игрой чрезмерно. Не забыть бы, что хорошее в нас — хрупко и сломать его одним неосторожным поступком, одним жестоким словом ничего не стоит. Милые мои сограждане, в самых мрачных политических декорациях всегда есть возможность сыграть свою пусть маленькую, но очень важную и красивую роль. Найдите какие-нибудь добрые слова для тех грузин, которые рядом с вами. Попробуйте. Уверяю вас, вы потом будете вспоминать об этом всю жизнь, как об одном из своих самых гражданственных поступков.
Помните фильм «Отец солдата»? Старый грузинский крестьянин Георгий идет через всю войну, надеясь найти своего раненого сына. Там есть сцена, когда наш танкист, разворачивая танк, давит гусеницами их виноградник. И Георгий, заставив его остановиться, кричит: «Ты его сажал?! Ты его растил?!» Ломать не строить. Что не поломано в российско-грузинских отношениях, сегодня доломают и без нас. Не они это растили, не сегодняшние тбилисские и московские политики. Мой народ заплатил за близость с Грузией многолетними кавказскими войнами. Такие, как я и мои родные, поколениями жившие в Грузии, заплатили своей любовью. Поверьте мне, там есть что любить. А это важнее. Если мы снова отмолчимся и отсидимся перед телевизорами, перспективу нашей жизни снова дорисуют за нас художники-баталисты. Она будет печальной.
Рикошетом — в соседа
Целились в Грузию — попали по Армении. С подробностями — Ара ТАТЕВОСЯН, директор информагентства «Медиамакс» (Ереван)
 |
АРА ТАТЕВОСЯН |
Когда несколько лет назад президент Армении Роберт Кочарян сказал, что иногда Ереван больше заинтересован в добрососедских грузино-российских отношениях, чем Москва и Тбилиси, многие посчитали это заявление сильно преувеличенным. Последние события свидетельствуют: как в воду глядел.
Армения вследствие нагорно-карабахского конфликта почти 15 лет блокирована Азербайджаном и Турцией, с которыми у республики нет ни автомобильного, ни железнодорожного сообщения. До недавнего времени львиная доля грузов шла сюда автотранспортом через Грузию; однако еще в июне этого года российская сторона закрыла КПП «Верхний Ларс» на границе с Грузией — как объяснили, на капитальный ремонт. Посетивший вскоре после этого Ереван министр транспорта России Игорь Левитин вдруг обнаружил, что Россия «не поставила в известность армянских коллег заранее», и пообещал, что ремонтные работы будут завершены в течение 2 месяцев. Сегодня, когда на «капремонт» встали все российско-грузинские отношения, многие армянские предприниматели, уставшие подсчитывать убытки, стали всерьез задумываться о переориентации своего бизнеса.
Летом этого года замолвить слово за Армению решили США. Выступая на заседании Постоянного Совета ОБСЕ в Вене, посол США Джули Финли заявила, что «одностороннее прекращение перемещения людей и товаров по грузино-российской границе наносит ущерб экономическим и гуманитарным интересам людей региона, включая население Армении». В то же время в Москве стали крайне нервно реагировать на контакты между армянским и грузинским лидерами. Стоило Михаилу Саакашвили приехать в августе прошлого года в гости к Роберту Кочаряну с частным визитом, как в московских газетах появились статьи, озаглавленные «Кочарян изменяет России».
Ответ пресс-секретаря президента Армении Виктора Согомоняна был достаточно жестким: «Это сугубо личное дело президентов. И это отношения двух независимых стран».
При всем своем желании Армении, однако, не удастся сыграть роль посредника для нормализации отношений между Москвой и Тбилиси. Премьер-министр Армении Андраник Маргарян вынужден признать, что, «если так будет продолжаться, Армения превратится в своеобразный остров в данном регионе». Выгоду из сложившейся ситуации извлекают лишь армянский национальный авиаперевозчик «Армавиа» и российские «Аэрофлот» и «Сибирь». «Армавиа» уже отметила 30-процентный рост пассажиропотока на ежедневных рейсах Москва — Ереван. Сегодня на маршрутке из Тбилиси в Ереван можно доехать примерно за 4 — 4,5 часа, заплатив примерно 25 долларов. Однако, если Россия не снимет блокаду с Грузии в ближайшее время, можно не сомневаться, что цена за перемещение по этой «дороге жизни» будет расти.
Искусственное напряжение
 |
САЛОМЭ ЗУРАБИШВИЛИ бывший министр иностранных дел Грузии, глава опозиционного движения «Путь Грузии» |
— Как вы охарактеризуете уровень российско-грузинских отношений? Где выход?
— Состояние крайне тяжелое. Напряжение в российско-грузинских отношениях создано искусственно. Мне абсолютно ясно, что, во всяком случае, с грузинской стороны это налицо. Аналогичное можно сказать и о России: она также искусственно поддерживает напряженность. Я полагаю, что обе стороны — и грузинское руководство, и российское — вполне устраивает нынешнее положение дел в силу ряда причин. Очевидно, у обеих сторон есть некие планы, о которых мы знаем совсем немного, о которых можем только догадываться. При таком раскладе давать какие-то рецепты очень трудно.
Замечу также, что в российско-грузинских отношениях — два измерения. Одно — видимое, то самое, где высокая напряженность, взаимные оскорбительные заявления и действия. Ясно: этот уровень, который виден народам двух стран, подлежит изменению. Во втором измерении — совершенно иные отношения. Речь идет о том, что российские интересы широко представлены в грузинской экономике. Это и энергетика, и, например, виноделие, где российский капитал присутствует внушительно, и это при том, что грузинское вино, как известно, запрещено к реализации в России. Так что, несмотря на острые заявления и действия, существует и другой вид отношений, где стороны нормально ладят друг с другом. Потому я не верю, что может разразиться война или даже возникнуть вооруженная конфронтация. Думается, что для двух антидемократических режимов Грузии и России ввиду множества общих интересов существование такого типа напряженности, какая присутствует сейчас, выгодно. Ею можно много чего объяснить, оправдать, под ее прикрытием совершить какие-то действия и, может быть, добиться каких-то результатов в той или иной сфере.
— Как вы считаете, неужели грузинские власти не могли из «шпионского скандала» извлечь более весомые дивиденды, чем устроенное шоу?
— Произошедшее, конечно, можно сравнить, скажем, с выходкой… Вероятно, российская агентура в Грузии есть, и она не ограничена теми четырьмя офицерами, которых власти вначале арестовали, а потом передали России. Уверена, что российская агентурная сеть — достаточно мощный рычаг, эффективно функционирующий в Грузии и, возможно, он еще долго будет работать здесь, до тех пор пока наши страны не придут к той нормальной модели взаимоотношений, которая присуща демократическим государствам. До этого далеко.
Что же касается конкретно самого «шпионского скандала», то он ничего не меняет, по сути своей малоценен и представляет собой элемент пиар-политики. Думаю, ответная реакция — заявления в Госдуме, действия российского правительства — тоже пиар-политика.
— Вывод баз с территории Грузии решился именно в вашу бытность министром иностранных дел Грузии. Тем не менее отношение российского политического истеблишмента к вам скорее позитивное, чем негативное. В чем причина этого парадокса?
— Мне трудно говорить об отношении к себе российских политических лидеров. Со своей стороны могу отметить, что всегда была и буду сторонником того, чтобы политика Грузии в отношении России была бы рациональной, логичной, ясной, очень принципиальной в ряде вопросов, касающихся, например, суверенитета, взвешенной, если речь идет об энергетике. При этом ни в коем случае нельзя переходить ту черту, за которой начинаются оскорбительная риторика или уничижительная политика.
Чем яснее представлены друг другу взаимные интересы, тем меньше вероятность возникновения таких осложнений, какие существуют в российско-грузинских отношениях в данный момент.
Юрий Симонян, Кор. «НЕЗАВИСИМОЙ ГАЗЕТЫ» — специально для «ОГОНЬКА»
«К сожалению, это уже не игра»
 |
СЕРГЕЙ БАГАПШ президент Абхазии |
— Что за игра идет сейчас в регионе и почему она так обострилась в последние месяцы?
— К большому сожалению, это уже не игра. Все очень серьезно. Конфронтация, к которой шла Грузия, начинает становиться реальностью. Нельзя оскорблять все время соседей — ни простых людей, ни лидеров государств. Нельзя ссориться со всеми соседями.
— Конфликту из-за ареста российских военных предшествовало переименование Кодори в Верхнюю Абхазию и переселение туда правительства в изгнании. Как восприняли это в Абхазии и как изменило это для вас ситуацию?
— Восприняли спокойно — очередная провокация, мы к ним привыкли. Ответили мы тем, что приостановили участие в переговорном процессе (имеются в виду абхазско-грузинские переговоры об урегулировании конфликта. — «О»), потому что нельзя вести переговоры, подписывать документы и тут же их нарушать. Мы знаем, что правы.
— Грузия настойчиво добивается вывода российских миротворцев из Абхазии и Южной Осетии — эта проблема уже обсуждается и в НАТО, и в ООН, и в Совете Европы. Насколько это реально?
— Если российские миротворцы уйдут из Грузии, это не значит, что они уйдут из Абхазии. Мы полностью исключаем вывод российских миротворцев. Потому что по опыту знаем — ни международные силы, ни какие-то смешанные варианты их заменить не смогут.
— Существует мнение, что в результате обострения отношений России с Грузией единственный, кто выиграл, это Абхазия. Вы согласитесь с таким утверждением или опровергнете?
— Произошло то, о чем мы предупреждали: нельзя ссориться со всеми соседями. Но выигрышем это не назовешь: любая эскалация — это плохо.
— Недавно у вас состоялась встреча с президентом Путиным в Сочи. Если не секрет, что на ней обсуждалось?
— Встреча была в рамках форума «Кубань-2006» в Сочи. Форум экономический, ничего особенного не обсуждалось.
— А какая реакция на обострение ситуации вокруг Абхазии на Северном Кавказе? Вы считаете, что солидарность 1992 — 1993 годов, апофеозом которой стали импортированные в зону конфликта добровольцы из Дагестана, Чечни и других российских регионов, сегодня возможна?
— Конечно, мы чувствуем солидарность. Но объясняем: происходящее нужно воспринимать спокойно. Солидарность можно проявлять и экономически.
Беседовал Дмитрий Сабов