Космос как место для дискуссий

Премьера кино

Завтра в прокат выходит космическая эпопея "Интерстеллар", которую критики объявили самым интеллектуальным фильмом Кристофера Нолана и чуть ли не продолжением "Космической одиссеи 2001 года" Стэнли Кубрика. Повальный восторг не смогла разделить ЛИДИЯ МАСЛОВА.

В "Космической одиссее" Стэнли Кубрик начинал повествование с зари человечества, Кристофер Нолан подхватывает эволюционный эпос уже на закате цивилизации, доигравшейся в технический прогресс. Самолетов и телевизоров завались, а элементарной еды не хватает: пшеница уже выродилась, окра на исходе, осталась одна кукуруза — ее-то земляне и возделывают с утра до вечера. Это печалит героя Мэттью Макконахи, бывшего пилота НАСА, вдовца с двумя детьми и тестем (Джон Литгоу), сетующего: "Раньше мы смотрели в небо и искали свое место среди звезд, а теперь ковыряемся в грязи".

Горевать фермеру придется недолго: у его десятилетней дочки (Маккензи Фой) в комнате живет полтергейст, который, как ей кажется, пытается наладить с ней контакт посредством азбуки Морзе, а однажды насыпает на полу песочком координаты секретной базы НАСА, точнее, остатков агентства, распущенного за ненадобностью. Приехав туда, герой с приятным удивлением встречает своего насовского начальника (Майкл Кейн) — профессора, который как раз открыл туннель, ведущий в другую галактику. Оказывается, загадочные "существа из пятого измерения" создали гравитационную аномалию неподалеку от Сатурна и есть отличный план — пролезть в этот туннель и найти другую пригодную для житья планету взамен использованной людьми в хвост и в гриву (а заодно по дороге найти следы трех предыдущих аналогичных экспедиций, пропавших без вести).

Фермер-пилот не сильно мучится выбором, кого спасать — человечество в космосе или своих детей на земле, и отправляется в экспедицию с профессорской дочкой (Энн Хэтауэй) и еще двумя вспомогательными астронавтами (Элиес Габел и Уэс Бентли), а персонаж Майкла Кейна напутствует компанию стихотворением Дилана Томаса "Do not go gentle into that good night". Это возвышенное произведение потом навязчиво всплывает еще несколько раз по разным поводам, пока на саундтреке надрывается соборный орган Ханса Циммера, и чем дальше спасители человечества углубляются в космос, тем торжественнее становится их настрой. В момент одной из эмоциональных кульминаций Энн Хэтауэй произносит речь о любви, единственном чувстве, способном вывести за пределы времени и пространства — эта роль по умению строить душераздирающие гримасы и распяливать рот в рыданиях лишь немногим уступает работе актрисы в "Отверженных". Мэттью Макконахи вообще не говорит, а только вещает, как репродуктор со столба, и единственный из персонажей фильма, которому позволено что-то вроде иронии,— это робот в форме параллелепипеда, напоминающего кубриковские трансцендентные монолиты в "Космической одиссее", только нолановский робот умеет бегать, разделяясь на сегменты, отчего становится похож на противотанковый еж. Герой Мэттью Макконахи пытается снизить шаловливому роботу установку на 100-процентный юмор до 75, и трудно тут удержаться от параллелей с самим Кристофером Ноланом, слишком уж напряженно надувающим щеки и подчеркивающим эпическую важность происходящего.

Среди этого пафосного громыхания о судьбах человечества на фоне грандиозных космических пейзажей трудно различить нотки личных отношений, однако отцовско-дочернюю линию Кристофер Нолан все-таки старается не терять из виду. Поскольку время для астронавтов замедляется (орбитальный час идет за семь земных лет), то долго ли, коротко ли, но дочка героя вырастает до размеров Джессики Честейн и тоже поступает на работу в НАСА, однако точит на отца, что он ее бросил. Чтобы их помирить, авторы привлекают как теорию относительности, так и все тех же надежных "существ из пятого измерения". В результате самый оригинальный кадр фильма обнаруживается не среди космических зарисовок а-ля Кубрик (в "Гравитации" Альфонсо Куарона они были не хуже, но демагогии ради них пришлось выслушивать куда меньше), а в фермерском доме: герой прямо в скафандре попадает в свою библиотеку, где не действует гравитация, и зависает среди книжных полок. При этом представляется что-то вроде картины Виноградова и Дубосарского "Юрий Гагарин на орбите хочет перечесть "Поднятую целину"".

Однако Кристофер Нолан не так прост, чтобы рассказывать частную историю отношений отца и дочери — не в первый раз он берет на себя сверхзадачу объяснить, "как оно все устроено". В "Помни" и "Начале" он изучал память и подсознание, теперь дозрел до устройства Вселенной. В "Космической одиссее", хотя она и задумана как всеобъемлющий эпос, Стэнли Кубрик как бы разводит руками: мол, догадывайтесь сами, как все устроено. Вот обезьяна догадалась взять палку и тем самым сделала первый шаг к очеловечиванию, вот целых два композитора Штрауса, иллюстрирующих величие человеческого гения, а вот два беспомощных человечка, еле справляющихся с — прости, Господи — искусственным интеллектом, который людьми же и был создан, а вот новорожденный сверхчеловек, сам по себе представляющий целый космос. И за всем этим наблюдает Бог в виде черного параллелепипеда. Однако если Кубрик понимал, что есть вещи, которые невозможно показать, и откровенно изображал то, что находится "за пределами бесконечности", в виде абстрактных космических клякс, то нынешнее поколение визионеров подобных комплексов не испытывает. Авторы "Интерстеллара" уверены, что показать можно все что угодно и теорию относительности или квантовой гравитации объяснить на пальцах, а в случае нехватки визуальных средств артисты всегда могут произнести сопроводительный текст. В отличие от Стэнли Кубрика с Артуром Кларком, минимизировавших диалоги и снизивших для героев риск брякнуть какую-то квазифилософскую глупость, Кристофер Нолан и брат его Джонатан, соавтор сценария, в смысле болтовни чувствуют себя абсолютно раскованно. И если по картинке "Интерстеллар" вполне приемлемый аттракцион, то на слух звучит как самопародия, и терминологические погремушки (горизонт событий, сингулярность) не добавляют особого смысла галиматье типа "существа из пятого измерения заслоняют гиперкуб". Заслонившись и от слепящего своей запредельностью пятого измерения остатками здравого смысла, можно разглядеть несложный месседж "Интерстеллара": если кто-то не знал или забыл, что делает нас людьми, то вот, пожалуйста, Кристофер Нолан популярно объясняет — надо любить своих близких, тогда и дальний космос ответит тебе взаимностью, позволит взбороздить его и засеять кукурузой.