Балаковское ЗАО «Саратовгесстрой» активно упоминается в скандале вокруг строительства новой набережной Саратова. Комитет капитального строительства области даже намеревается разорвать с компанией контракт, а один из бывших партнеров вступил в конфликт с застройщиком. О том, что в связи с этим намерено предпринять ЗАО, и в целом о спаде на строительном рынке и других проблемах отрасли „Ъ“ рассказал генеральный директор ЗАО «Саратовгесстрой» Алексей Панагушин.
— В Балаково сейчас много проблем, „Ъ“ писал, что закрывается местный филиал ООО «Управляющая компания ЕМК» (бывшая «Шатура»), «Балаковорезинотехника» заявила о сокращении рабочих, подано заявление о банкротстве завода «Волжский дизель Маминых». На вашем предприятии как-то сказалось ухудшение экономической ситуации?
— Конечно, есть объективные обстоятельства, по которым произошел спад, особенно в первом квартале этого года. Поднялась ставка по ипотеке за 25 %, люди испугались, перестали покупать жилье. Сейчас произошел небольшой шаг назад, ставка снизилась, но люди с опаской относятся к возможной покупке квартир. Мы сейчас ведем переговоры с инвесторами, банками, чтобы не остановиться и довести до ума начатые проекты. Один микрорайон мы доделываем до 2018 года, до 2022 года — следующий, все в Балаково. Сейчас мы сконцентрировались на жилье, хотя остается незавершенной набережная.
Мы за все время построили очень много. Если брать Саратов, то это реконструкция кардиохирургического центра, центр онкологии, диализный центр. В Ершове физкультурно-оздоровительный комплекс, там же школа, в Воскресенске — областная больница, в Базарном Карабулаке — ФОК, реконструкция детского сада в Балаково. Это то, что я могу только сейчас назвать навскидку. Никаких претензий не было. Про жилые дома я уже не говорю. В Саратове участвовали в строительстве домов в микрорайоне Солнечный‑2, все довольны. К сожалению, из столицы региона пришлось уйти, потому что очень дорогая логистика — почти 200 км от Балаково.
— По какой цене на жилье вы выходите на рынок?
— Цена продажи за 1 кв. м в Балаково — 35 тыс. руб. Это с отделкой под ключ.
— В целом по строительной отрасли каких тенденций стоит ждать?
— Строительство — наиболее чувствительная к негативным явлениям в экономике сфера, поэтому трудно давать прогнозы относительно будущего. С другой стороны, она является локомотивом и тянет за собой другие отрасли. Думаю, у руководства страны есть понимание этого, поэтому в ближайшее время ситуация должна выровняться.
— Давайте поговорим о последнем скандале, сопровождающем «Саратовгесстрой». На днях комитет капитального строительства Саратовской области официально заявил, что намерен разорвать с вами контракт на строительство новой набережной в Саратове. Иск, согласно заявлению зампреда комитета Василия Ягубова, подан 23 апреля. Мотивировка — неоднократное нарушение условий выполнения контракта на объекте. Как вы относитесь к этому? И планируете ли защищать контракт?
— Да, мы получали письмо от комитета капитального строительства, что заказчик собирается расторгнуть контракт в одностороннем порядке. Но этого сделать нельзя, потому что пролонгация была сделана по суду — раз, второе — свои обязательства мы в полном объеме выполнили, выполняем и собираемся выполнять дальше.
— Когда произошла пролонгация?
— Она происходила дважды: в 2010 году и в 2014 году.
— Комитет не соглашался продлевать контракт?
— Дело в том, что не в силах комитета в одностороннем порядке ни заключить, ни расторгнуть договор, это происходит по решению суда. Там длительная процедура заключения: мы пишем им письмо с просьбой продлить контракт, они отвечают, что это не в их полномочиях, затем мы идем в арбитражный суд, и он выносит решение о пролонгации.
Как я уже сказал, мы выполняем свои обязательства. Нам ставят в вину, что мы получили в 2013 году авансовые средства и ничего не делаем. Это не так. Контракт предусматривает 30 %-ное авансирование на покупку материалов. Мы их закупили — бетон, песок и т. д. Не раз мы говорили комитету капитального строительства о предоставлении фронта работ. Но в зоне берегоукрепительных работ находятся лодочные базы, вопрос по переносу которых чиновниками не решен. Сейчас построены две очереди, начало третьей, но мы дошли до того момента, когда мы не можем дальше работать. Письма в комитет капстроительства об этом отправляются еженедельно. Мы пишем: дайте нам, как заказчик, фронт работ, освободите строительную площадку.
Оснований для расторжения договора нет, и мы считаем такую возможность незаконной. График, который показывает комитет капстроительства и согласно которому подрядчик якобы не выполняет условий договора, не соответствует действительности. Был график на освоение денежных средств. В 2014 году из 150 млн рублей мы освоили всего 50 МЛН, остальное мы не выполнили не по своей вине.
Если брать 2011–2012 годы, когда мы строили вторую очередь, на берегу работало порядка 200 человек, мы осваивали по 80 млн рублей в месяц, сейчас же даже 10 млн рублей освоить не можем. Надеюсь, вопрос будет решен, но он очень сложно продвигается, трудно сказать, как произойдет дальше.
— Они не могут освободить площадку, где лодочные базы, правильно?
— Да, базы как стояли на месте, так и продолжают стоять. Единственный консенсус, который мы нашли в прошлом году: за собственный счет перенесли одну из лодочных баз. Мы вложили в это 20 млн рублей. Это был шаг с нашей стороны, но с тех пор мы не сдвинулись ни на метр. На освобожденном нашими силами участке мы отработали 50 млн рублей. Надо двигаться дальше. Третий год мы упираемся в лодочные базы, но вопрос так и не решается.
— Как вы думаете, почему правительство не может добиться их переноса?
— Шумиха по поводу лодочных баз длится не первый год. На объект кто только ни приезжал, начиная от рядовых чиновников, заканчивая главой Саратова, заместителями председателя правительства. Но компромисс не найден до сих пор, куда и как их переселять. Мы пробовали вести работы, но лодочники нам не дают этого делать — окружают краны, ложатся под технику. Мы сразу пишем в комитет капитального строительства, чтобы заказчик освободил участок. Приходит ответ из комитета — остановить работу. Мы скованы обстоятельствами.
А между тем, что должен сделать заказчик? Подготовить проектно-сметную документацию, подготовить участок, дать разрешение на строительство и проавансировать работы. То есть одно из четырех важнейших условий не выполняется. Мы же, со своей стороны, предприняли все возможные меры.
Губернатор приезжал, говорил, что до конца года должно быть введено в эксплуатацию еще 400 метров третьей очереди. Мы начали благоустройство, но остановились, потому что заказчик до сих пор не может выдать в производство проектно-сметную документацию. Благоустройство двухсот метров третьей очереди частично выполнено. Но даже и этот выполненный объем заказчик не подписывает, ссылаясь на отсутствие проектно-сметной документации и отсутствие экспертизы проекта по благоустройству. Сейчас компания ждет, пока заказчик выдаст в производство документацию, тогда можно будет довести до ума 400 метров набережной — сделать асфальтирование, освещение и т. д.
— Сейчас в отношении ЗАО «Саратовгесстрой» введена процедура наблюдения. Представители комитета капитального строительства говорят, что планируют подавать заявление в Следственный комитет по поводу преднамеренного банкротства компании. О планах подать такое заявление говорилось еще с полгода назад. Что сейчас происходит с предприятием?
— Вопрос о преднамеренном банкротстве никогда не стоял. Организация существует на рынке более 10 лет. Но в 2012 году, как можно предположить, мы подверглись рейдерской атаке со стороны УК «Навигатор». Компания ввела нас в заблуждение, пообещав помочь купить завод крупнопанельного домостоения, который мы много лет арендовали. И в результате за наши деньги завод оказался у них. На банкротство подала аффилированная, по некоторым сведениям, к С УК «Навигатор» компания ООО «Стройперспектива», которой принадлежал этот завод. «Стройперспектива» заявила в суде, что мы арендуем у нее этот завод, хотя на самом деле он находится у нас на ответственном хранении. Мы, конечно, этот момент недооценили, надо было заплатить за аренду, хотя у нас пока не укладывается в головах, зачем мы должны были это делать, заплатив порядка 70 млн рублей за его покупку, и завод по факту был наш. «Стройперспектива» этим воспользовалась и подала на банкротство. То есть преднамеренного банкротства не было, и мы никогда не собирались этого делать. Мы писали заявление в правоохранительные органы, что у нас таким путем украли деньги, заведено уголовное дело. На сегодняшний день дело готовят к передаче в суд. Да и можем ли мы идти на преднамеренное банкротство, если в стадии выполнения у нас находятся крупные контракты: в 2013 году развернули строительство микрорайона в Балаково? Освоение средств — около 3,5 млрд рублей. У нас есть проекты, земля, люди, техника. Программа работ расписана до 2018 года..
— Так, а с какой целью «Саратовгесстрой» банкротят?
— Думаю, задачи забрать предприятие не было. У нас же непростой бизнес, организацию нужно содержать. Возможно, нас хотят лишить финансов, а затем просто убрать с рынка.
— Раз уж мы затронули тему следствия, давайте поговорим об уголовных делах. За ЗАО «Саратовгесстрой» тянется неприятный криминальный шлейф: уголовное дело по взятке бывшему главе комитета капитального строительства Александру Суркову (осужден на 10 лет за взятку, которую, как признал суд, он требовал за перевод денег за третью очередь берегоукрепительных работ. — „Ъ“), было покушение на вашего бывшего учредителя Геннадия Умарова, он в свое время имел отношение к игровому бизнесу…
— Что касается акционеров, то я не имею отношения к ним, поэтому мне трудно об этом говорить. Геннадий Умаров очень недолго был в составе акционеров. С какими целями он там был, мне неизвестно. Его прошлое мне совершенно неинтересно. Что касается покушения, это его личные дела. Так что, о каком криминальном шлейфе мы говорим? Вот взятка Александру Суркову. Что мы сделали незаконного? Был суд, который доказал, что он брал взятку. Мы выполнили свой гражданский долг, заявили о незаконных действиях со стороны чиновника. У нас был выбор, нарушать закон или сообщить о преступлении.
— Считается, что «Саратовгесстрой» имел отношение к экс-губернатору Павлу Ипатову. Его уже давно нет в руководстве региона, а ЗАО продолжает получать государственные заказы. В чем секрет непотопляемости компании? Есть ли сейчас союзники во власти?
— Нет, мы являемся абсолютно коммерческой структурой. По поводу Павла Ипатова не могу ничего пояснить, потому что являюсь директором с 2012 года, когда господина Ипатова в правительстве уже не было. Точно знаю, что с 2012 года экс-губернатор никакого отношения к нашей организации не имел и не имеет на сегодняшний день. Состав акционеров известен, их имена озвучивались на суде по «делу Суркова». Покровителей во власти у нас нет.
Простой пример. В Балаково мы в прошлом году построили и ввели в эксплуатацию 28 тысяч кв. м жилья, из них 12 тысяч кв. м ушло под заселение по программе переселения из ветхого и аварийного жилья, т.е 177 семей въехали в новые квартиры. Приезжала комиссия из Москвы, ее, в первую очередь, повезли к нам, и была дана положительная оценка работы. Микрорайон 3‑Г в Балаково на 140 тыс. кв. м жилья — это коммерческое жилье. Был тендер на переселение из ветхого жилья, на него никто не объявился, кроме нас, соответственно «Саратовгесстрой» выступил застройщиком. О каких покровителях может идти речь, если мы беремся за ту работу, которые другие просто выполнить не могут или не хотят?
— Тема арбитражных разбирательств возвращает нас к областному комитету капитального строительства. Сейчас рассматривается несколько ваших исков к комитету…
— Сейчас рассматриваются два иска: на 23 млн рублей и на 18 млн рублей. Первый — это работы по берегоукреплению, которые были выполнены, подписаны и уже два года как не оплачиваются. Второй — это демонтажные работы на второй-третьей очереди берегоукрепления, где мы расчищали берег. Работы выполнены, но не подписаны. И если уж у комитета капстроительства позиция расторгать договор, то исков будет больше.
— Так комитет капстроительства может сказать, что вы некачественно выполняете работы. Вот на набережной фиксировались провалы покрытия…
— А не было же никаких провалов, это сознательно раздутая СМИ история. На самом деле, в 2014 году произошло вот что. Набережная — это же сложное гидротехническое сооружение, а состав геологии берега мы до сих пор не видели, но есть подозрение, что там роль сыграло состояние грунта. Появились так называемые «линзы», пустоты, из которых вымыло песок. Заказчик обратил на это внимание, мы сразу же подогнали технику, я дал указание все проверить: произвести неглубокие бурения с шагом в полметра. В результате мы нашли еще четыре таких места. Мы сами начали вскрывать покрытия и исправлять. Эти пустоты могли не проявить себя на протяжении многих лет, но мы самостоятельно их выявили и исправили за свой счет. Мы не встали в позу, не начали предъявлять претензии. Заказчик сейчас настаивает на том, что мы не соблюдали технологии, проводили работы зимой, якобы щебень был со льдом, который растаял и обеспечил провал. Я с этим не согласен, потому что в таком случае провалился бы весь участок. А тема о том, что якобы набережная разваливается на глазах — это глупость.
— А кому, по вашему мнению, это нужно раздувать?
— Думаю, что прессе был нужен скандал, журналисты его подхватили и продолжают транслировать. Остальное только на уровне догадок. Хочет ли кто-то получить себе подряд? У меня нет такой информации. Не думаю, что найдется застройщик, который будет готов переселить за свой счет лодочные базы и завершить работы. Это из области фантастики.