Как стало известно “Ъ”, в структуре Федеральной палаты адвокатов (ФПА) появится должность статс-секретаря — заместителя президента по взаимодействию с госорганами, которую займет экс-сенатор Константин Добрынин. Его пост зампреда комитета Совета федерации (СФ) по конституционному законодательству, по данным “Ъ”, может занять Елена Мизулина. Господин Добрынин обещает сделать ФПА «главной юридической экспертной площадкой страны». В парламенте готовы расширить взаимодействие с ФПА.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Константин Добрынин уходит из СФ на специально созданную должность в ФПА — статс-секретаря—заместителя президента по взаимодействию с госорганами. Напомним, в СФ он с марта 2012 года представлял архангельского губернатора, занимал пост зампреда комитета по конституционному законодательству. За время работы в СФ сенатор был автором ряда резонансных инициатив: например, призывал не «впадать в бородатое и дремучее гееборчество», а также предложил считать экстремистскими информационные материалы, оправдывающие или отрицающие преступления сталинского режима. О том, что господин Добрынин покинет верхнюю палату, “Ъ” сообщал 25 июля, вместо него в СФ делегируют мэра Архангельска Виктора Павленко. Пост господина Добрынина в комитете, по данным “Ъ”, может занять экс-депутат Госдумы, сенатор от Омской области Елена Мизулина.
Как пояснил “Ъ” Константин Добрынин, его цель на новой должности — превращение ФПА в «основную юридическую экспертную площадку страны, так как потенциал адвокатуры сейчас недооценен». Для назначения ему пришлось сдать экзамен на получение статуса адвоката. Приставка «статс-секретарь» в данном случае не указывает на принадлежность к госслужбе, подчеркивает господин Добрынин, а лишь подразумевает особый функционал: организация экспертизы и мониторинга законопроектов, разработка совместно с парламентом новых поправок, в том числе по законодательному совершенствованию института адвокатуры. Он планирует взаимодействовать с парламентом, правительством, Генпрокуратурой вплоть до «создания официального представительства ФПА в госструктурах». «В этом заинтересованы обе стороны»,— уверен господин Добрынин. Профильный комитет СФ и ФПА сотрудничали и раньше, разработав вместе 14 проектов. Был принят закон, снижающий в два раза (до 50 тыс. руб.) размер залога, под который суд может отпускать обвиняемого или подозреваемого в преступлении небольшой и средней тяжести.
Президент ФПА Юрий Пилипенко сообщил “Ъ”, что «с удовольствием поддержал» идею создания новой должности, предложенную первым вице-президентом палаты Евгением Семеняко: «Константин очень энергичный, неравнодушный человек, его опыт послужит для интересов российской адвокатуры». Экс-замминистра юстиции Елена Борисенко также называет назначение экс-сенатора «большим приобретением для адвокатуры»: «Статус адвоката должен стать показателем качества. Сейчас это не так, например, в регионах требования при приеме не всегда высокие».
«Наши точки зрения не всегда совпадали,— говорит глава комитета СФ по конституционному законодательству Андрей Клишас.— Но Добрынин всегда честно отстаивал свою позицию и был готов согласиться с коллегами, когда нужно было найти компромисс». По его словам, «законодателям важно слышать не только голоса популярных адвокатов, а мнение всего сообщества», «этого всегда не хватало». Глава аналогичного думского комитета Владимир Плигин сказал “Ъ”, что комитет и раньше согласовывал с ФПА проекты, касающиеся деятельности адвокатуры, «но если они решили усилить взаимодействие, выступать по более широкому кругу вопросов, мы будем уважать их решение».
Адвокат Сергей Бадамшин «скептически» относится к появлению спецпредставителя ФПА с точки зрения реализации идеи: «В законодательстве нам всего хватает, кроме разве что уголовной ответственности за воспрепятствование деятельности адвоката. Деклараций и так много, главное, чтобы они начали действовать в интересах людей». Адвокат Дмитрий Динзе также называет пост заместителя президента ФПА «номинальным»: «Нужна прямая норма о том, что доказательства стороны защиты равны доказательствам обвинения. Для этого нужна воля законодателя».