«Как по одному докладу были приняты два решения?»

Что стоит за отстранением российской паралимпийской сборной от Игр в Рио-де-Жанейро

Запрет на участие российских паралимпийцев в Олимпиаде в Бразилии прозвучал как гром среди ясного неба: после того как МОК де-факто допустил большинство олимпийской сборной в Рио, столь жесткое отношение к спортсменам-инвалидам выглядело по меньшей мере нелогичным. До Паралимпиады, конечно, еще есть время — она начнется в сентябре, так что шанс отсудить такое решение Международного паралимпийского комитета (МПК) есть. Но что стоит за ним? Об этом "Огонек" спросил у члена Совета спортсменов Международного Паралимпийского комитета (ПКР), председателя Всероссийского общества инвалидов, депутата Госдумы и призера шести Паралимпиад Михаила Терентьева.

— Михаил Борисович, о каком допинге может идти речь, когда говорят о паралимпийцах — людях, вынужденных подчас постоянно принимать лекарства?

— Инвалиды, занимающиеся спортом высших достижений, не являются немощным людьми. Инвалидность — не болезнь, а состояние тела. Так что олимпийский и паралимпийский спорт различаются разве что правилами по классифицикации спортсменов. У паралимпийцев это значит, что колясочники должны соревноваться с колясочниками, а слепые — со слепыми. А вот требования по части допинга и к олимпийцам, и к паралипийцам одинаковые. Равно как и разрешение на терапевтическое применение лекарств — это возможно только по рекомендации врача в случае, когда это жизненно необходимо для здоровья спортсмена. Одинакова и процедура информирования WADA о приеме лекарств спортсменом.

— Списки запрещенных препаратов тоже совпадают?

— Да, перечень общий, и он утвержден WADA, а контроль ведут Международный паралимпийский комитет и Международный олимпийский комитет. Национальные комитеты, в том числе и российский (ПКР), лишены права вмешиваться в процесс.

— То есть российских паралимпийцев обвинили именно в употреблении допинга, а не лекарств?

— Ничего подобного! Обвинение касается не применения допинга паралимпийцами, а того, что в России есть госпрограмма, которая направлена на применение запрещенных методов и препаратов. Запад подозревает, что на уровне государства все эти нарушения скрываются от других стран. Если бы речь шла именно о допинге, спортсменов дисквалифицировали бы в индивидуальном порядке на основании допинг-проб. Но легкоатлетов-олимпийцев или всю паралимпийскую команду России отстранили не из-за положительного результата допинг-проб, а за то, что, по мнению WADA, в сложившихся условиях ПКР не может нормально функционировать.

— Почему отстранили всю паралимпийскую команду?

— Потому-то решение МПК и стало для нас таким шоком! Как по информации из одного и того же доклада были приняты два столь разных решения? Абсурд!

— Но хоть какая-то логика тут есть?

— МОК и МПК руководствуются следующим соображением... Так как структурно видами спорта управляют спортивные федерации, которые и подают заявки на Игры, то в олимпийской системе решение было отдано на откуп этим самым федерациям. У паралимпийцев система иная: есть несколько летних олимпийских видов спорта, которыми напрямую управляет МПК (например, легкая атлетика, стрельба пулевая, плавание, пауэрлифтинг). Поэтому решение об отстранении россиян пришлось принимать МПК, и устраниться, как это сделал МОК, они не смогли. А решение могло быть только одним для всей сборной. Принимали его на основании данных из доклада Ричарда Макларена (независимый эксперт WADA.— "О"), где речь шла, повторюсь, о якобы создании госсистемы применения допинга.

— Были ли прецеденты в истории олимпийского движения?

— Отстранение сборной из-за допинга — нет, но политические обвинения в адрес государств, например в нарушении прав человека, были. Как были и отстранения сборных гитлеровской Германией и ЮАР времен режима апартеида. Поэтому только что созданная антидопинговая комиссия во главе с Виталием Смирновым предложила, чтобы российское антидопинговое агентство координировалось не Минспортом, а Минздравом. Это должно сломать в воображении иностранцев мнимую "вертикаль" якобы имеющейся допинговой коррупционной системы.

— И каков вывод из случившегося сделан?

— WADA нуждается в серьезном реформировании. Это не моя мысль, а президента МОК Томаса Баха. Поскольку организация, контролирующая соблюдение антидопинговых правил, должна ясно и четко предоставлять всю информацию сразу. А что на деле? WADA сначала оглашает обвинение, а потом уже по частям предъявляет документы. Вроде как солидная организация, а ведет себя как карточный шулер. До 18 июля никаких претензий МПК к ПКР не было. Все это время велась активная переписка. Сразу после ноября прошлого года ПКР давал объяснение по поводу легкоатлетов, уведомляя МПК, что паралимпийцы тренируются отдельно от олимпийцев. Тогда же спрашивали МПК, есть ли претензии, и их не было. И WADA на аналогичный вопрос отвечало то же самое. И вдруг — доклад 18 июля с 35 допинг-пробами. Мы просили предоставить хотя бы названия видов спорта, где есть нарушители, а лучше и их имена — тишина в ответ. Через неделю прислали список и тут же объявились сами: мол, мы стали разбираться, из этих 35 20 человек — не ваши спортсмены. Хорошо, мы согласились, попросили еще раз прислать данные уже только по нашим спортсменам. Прислали. Смотрим: в списке есть, например, спортсмен, чью допинг-пробу, по данным WADA, подменили на Олимпиаде в Сочи. Выясняем: не было этого спортсмена в Сочи. Дальше — в списке числится "вольная борьба"... Мы обращаемся за разъяснениями к WADA: что это еще за вид спорта? Потому что его нет в числе паралимпийских. Но WADA, видимо, даже не заглянуло на официальный сайт МОК, чтобы это выяснить... А 3 августа из МПК сообщили, что у WADA есть еще то ли 10, то ли 19 нарушителей. Мы захотели посмотреть на фамилии. Дождались, посмотрели: кто-то уже давно дисквалифицирован, кто-то применял лекарства в терапевтических целях, о чем было своевременно заявлено, а часть фамилий вообще несуществующих "героев", нет таких спортсменов. Я за то, чтобы жесткие решения принимались лишь на основании проверенных данных.

— Решение МПК можно обжаловать?

— Такая работа уже ведется. ПКР и МПК решили ускорить процедуру и подавать иск не в специальную комиссию, а в международный спортивный арбитраж. Он соберется 21 августа.

— Какую роль при принятии решения об отстранении российских паралимпийцев сыграло желание устранить конкурентов на медали?

— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что ответ будет из разряда домыслов. Но вы и сами можете сделать выводы, если проанализируете число медалей, полученных нашей паралимпийской сборной в Сочи, Лондоне, и поинтересуетесь, как на третьем месте там оказалась сама Великобритания... Конечно, Фил Крейвен (президент МПК.— "О") вам не скажет, что он руководствовался при принятии решении подобными мотивами. Но есть момент, способный косвенно подтвердить вашу догадку... Несколько лет назад была проанализирована программа летних Игр, были определены критерии, на основании которых виды спорта отбирались для Игр в Рио. Таким образом, футбол для лиц с ДЦП в Бразилии пройдет в последний раз. Из программы Игр в Токио-2020 он уже исключен по причине того, что набралось мало команд. Наверное, совпадение, но вот уже 15 лет медали в этом виде спорта попеременно получали то российская, то украинская команды. Есть такой вид соревнований, когда ампутанты толкают ядро... Наш Алексей Ашапатов лидировал неоднократно, и в Рио эта дисциплина исключена — мало спортсменов. Трудно что-либо доказать, потому что у МПК свои аргументы — они ратуют за то, чтобы паралимпийский спорт был более конкурентным.

Мы знаем, что на 50 процентов Антидопинговое агентство финансируется из МОК, а еще половина поступает из неких независимых источников. Но что это за источники и насколько они влияют на принятие решений?

— В суды отстраненные паралимпийцы подавать будут?

— Сначала дождемся вердикта спортивного арбитража, прочтем его формулировки. Если вердикт будет отрицательный, конечно, будут подавать. Спортсмены же готовились, потрачены силы, средства, время. Но сначала надо разобраться с фактами. А потом и с WADA, чтобы понять, насколько независимо они принимают решение. Мы знаем, что на 50 процентов Антидопинговое агентство финансируется из МОК, а еще половина поступает из неких независимых источников. Но что это за источники и насколько они влияют на принятие решений? Я лично не слышал, чтобы МПК финансировал WADA.

— Паралимпийские игры и правда переживают сейчас период расцвета?

— Да, и, на мой взгляд, это происходит в немалой степени из-за огромной социальной роли Игр. Они меняют общество. Глядя на то, как выступают паралимпийцы, люди понимают, что если такой потенциал есть у инвалидов в спорте, то он может быть и во всех сферах жизни. Игры смотрит 3 млрд человек. И это влияет на всех, кто находится на стадионах и у экранов: прежде всего на других инвалидов, сидящих дома и страшащихся из него выйти. Не говоря уже о том, что получить заявку на проведение Паралимпийских игр разрешено только тем государствам, которые могут создать "доступную среду" в городах их проведения. Местные инвалиды от этого тоже выигрывают, не только спортсмены и участники Игр.

— Российских олимпийцев освистывают в Рио. Стоит ли подвергать такому стрессу паралимпийцев?

— Согласен, что такое отношение — стресс для любого спортсмена. Конечно, в России такого нет, но в Рио — иное информпространство, где иначе подаются все события. Неудивительно, что зрители так реагируют. Но отказаться от поездки в Рио было бы правильно, возможно, только чиновникам. Для 268 участников нашей паралимпийской сборной, которые готовились 4 года, проходили жесткий отбор (претендентов было в два раза больше), участвовали в чемпионатах мира и Европы, это было бы провалом. Как можно лишить их заслуженной борьбы?

Беседовала Светлана Сухова

Визитная карточка

Спортивный характер

Михаил Терентьев — уроженец Красноярска (1970), с 1984 года занимался лыжным двоеборьем, в 1986 году на соревнованиях в городе Кирове получил травму позвоночника, после чего передвигается только на инвалидной коляске. Окончил экономический факультет Красноярского университета, в 2009 году — Дипакадемию МИД России (международные отношения). С 1993 года приступил к активным тренировкам по лыжным гонкам и легкой атлетике среди инвалидов. Участник Паралимпиад в Лиллехаммере (1994), Нагано (1998), Сиднее (2000), Солт-Лейк-Сити (2002), Афинах (2004) и Турине (2006). Паралимпийский чемпион по лыжным гонкам, обладатель 4 серебряных медалей по лыжным гонкам и 2 бронзовых — по биатлону среди спортсменов-колясочников (по этому виду спорта — чемпион мира). В 2006-2008 годах — и.о. президента Федерации физкультуры и спорта инвалидов России с поражением опорно-двигательнго аппарата, 2006-2014 годах — генсек Паралимпийского комитета России, с 2014-го — член Совета спортсменов Международного паралимпийского комитета, с 2014 года — председатель Всероссийского общества инвалидов, депутат Госдумы 5-го и 6-го созывов.