Дело преподавателя йоги из Санкт-Петербурга стало одним из самых резонансных событий первой рабочей недели года. Дмитрий Угай обвиняется в незаконной миссионерской деятельности. Обозреватель "Коммерсатъ FM" Станислав Кучер считает, что это разбирательство прекрасно показывает, зачем на самом деле был принят "закон Яровой".
Фото: Станислав Кучер
Если бы в древней Иудее правоприменением "пакета Яровой" занимались российские полицейские, Иисус Христос был бы задержан, самое позднее, сразу после Нагорной проповеди. У Сына Божьего не было при себе документа, разрешающего миссионерскую деятельность, предоставленного официально зарегистрированной религиозной организацией. А именно этим Спаситель и занимался. Цитирую статью 24, пункт 1 Кодекса об административных правонарушениях: распространял "информацию о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками данного религиозного объединения, с целью вовлечения указанных лиц в религиозное объединение". К тому же, делал это Иисус не в храме, чем нарушил пункты 2-4 той же статьи.
За 500 лет до Христа незаконной, с точки зрения нового законодательства, деятельностью занимался принц Сиддхартха, он же Шакьямуни, он же Гаутама, он же Будда. А через 500 лет после смерти Иисуса — арабский проповедник единобожия, основатель ислама пророк Мухаммед. Впрочем, первой жертвой "пакета Яровой" смело можно считать Моисея, отличившегося на горе Синай еще в XIII веке до нашей эры (все помнят десять заповедей?).
Таким образом, под действие поправок, призванных защитить духовные скрепы общества, могли попасть основатели всех четырех главных традиционных религий, которые исповедует уникальная историческая общность — российская нация.
Я далек от того, чтобы сравнивать дело Дмитрия Угая с историями этих выдающихся личностей, хотя бы потому что, в отличие от них, Угай отрицает факт миссионерской деятельности. Он утверждает, что его лекция о духовных аспектах йоги была исключительно научно-популярной. Это подтверждают слышавшие ее эксперты-индологи. Человек, который на Угая донес (или заявил), Наиль Насибулин, на лекцию вообще не ходил и других примеров незаконной вербовки им молодежи не привел.
"Дело Угая" интересно тем, что это первый резонансный случай привлечения к ответственности за миссионерство. Когда "пакет Яровой" был принят, его защитники настаивали, что его цель — помешать деятельности опасных для общества и откровенно экстремистских сект, в частности, знаменитых салафитов, которые, по данным спецслужб, занимаются вербовкой людей в запрещенное в России "Исламское государство". Противники утверждали, что жертвами станут не столько экстремисты, сколько все, чьи религиозные или философские взгляды не понравятся власти. Давайте дождемся правоприменения, миролюбиво предлагали политологи.
Дождались. Судят не вербовщика террористического подполья, не революционера и даже не фанатика. Судят человека, чья религия требует уважения ко всему живому и приятия мира таким, какой он есть. Уже не принципиально, признает суд учителя йоги виновным или нет. Разумеется, я надеюсь, что не признает. Это не изменит главного: сигнал принят и местными властями, и обществом. Можно задержать человека по доносу, долго трепать ему нервы, а потом серьезно подпортить жизнь только потому, что на вопрос о боге он отвечает не так, как принято в данной стране (республике, крае, городе, деревне).
"Пакет Яровой" — не самый по нынешним временам жесткий, но действенный инструмент давления на каждого, кто предпочитает собственный духовный поиск и готов делиться своими открытиями с окружающими. Прекрасный способ спасти страну и мир от появления новых иисусов, будд, мухаммедов и моисеев.
В нашем отечестве, как известно, закон хорош тем, что при желании позволяет наказать кого угодно. "Поправки Яровой" можно применить даже к президенту — за пропаганду православия, например (у него же нет справки от РПЦ). Впрочем, будем реалистами. Скорее, за незаконное миссионерство посмертно оштрафуют другого Владимира — Высоцкого. Помните "Песенку о переселении душ"? "Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем…" Или меня — за эту пропаганду индуизма в нашем эфире.