В 2017 году зарплаты российских работников могут вырасти на 2–3%,частично компенсировав падение 2015–2016 годов. Об этом, а также о трендах социальной защиты в России и новых формах занятости в мире в интервью “Ъ” рассказал главный специалист по вопросам заработной платы Бюро МОТ в Женеве Патрик Бельзер.
Фото: из личного архива
— В чем вы видите особенность российского рынка труда в сравнении с другими развивающимися странами? В частности, чем объяснить высокую эластичность российского рынка труда в области зарплаты — так, например, в 2015-м ВВП сократился на 3–4%, а зарплата — почти на 10%?
— В России заработная плата всегда была скорее корректирующим фактором структурных особенностей экономики и определялась в большей степени не статусом занятости, а изменением ситуации в экономике. Так, за первое десятилетие переходного периода реальная заработная плата упала более чем в два раза, а начиная с 2000 года вдвое выросла. В этом году зарплата имеет тенденцию к существенному росту, может быть на 2–3%, и с перспективой на более высокий рост в следующем году. Однако статистические данные в отношении зарплаты в России следует воспринимать с осторожностью, поскольку сведения о выплаченной зарплате не всегда подаются в полном объеме.
— Как тренды соцзащиты работников в России соотносятся с мировыми?
— В России охват системы социальной защиты весьма широк, так как две трети населения участвуют в пенсионной системе. Ситуация в РФ является относительно благополучной и с точки зрения улучшения положения женщин, особенно в сравнении со странами, где вопросы защиты материнства и расширения экономической активности женщин решаются не так активно, как в вашей стране. При этом нельзя не отметить, что разница в оплате труда мужчин и женщин в России несколько выше, несмотря на высокий уровень образования среди женщин,— если в РФ она составляет 27%, то в большинстве европейских стран около 20%.
— Что сейчас является наиболее важным трендом в процессе трансформации занятости на рынках развитых стран и в России?
— Процессы глобализации, наряду с внедрением новых технологий, способствовали росту зарплат у работников только с высоким уровнем образования. Например, по данным ОЭСР, неравенство по зарплатам с 1980-х увеличилось у двух третей стран—членов организации. В последнем докладе МОТ о заработной плате в мире показано, что оплата труда 10% самых высокооплачиваемых работников в ряде европейских компаний — около €4,7 тыс., что в три раза выше уровня медианной зарплаты в €1,7 тыс. В то время как зарплата меньшинства росла, для большинства работников она оставалась замороженной, одновременно с этим занятость последних теряла свою стабильность.
— Почему в мире меняется ситуация с занятостью?
— Появляются новые формы занятости, многие из которых предполагают неполный рабочий день, временную работу, работу на дому или исключительно по мере возникновения производственной необходимости. В Европе, например, доля временных работников на рынке труда составляет около 14%, с большой разницей между странами — от менее 5% в балтийских странах до 25% или больше в Польше и Испании. В России временных работников около 10%. Их численность растет высокими темпами, и пока мы не знаем, какую долю рынка они будут занимать в ближайшем будущем. Это зависит от трендов на производстве — как предприятия будут поддерживать баланс между гибким подходом и инвестициями в повышение продуктивности своих сотрудников, что предполагает долгосрочные взаимоотношения, и как эти новые формы занятости будут регулироваться.
— Как в условиях трансформации занятости и зарплат должны измениться функции институтов социальной защиты работников?
— Социальное обеспечение работников, занятых на нестабильных рабочих местах и вовлеченных в новые формы трудовых отношений, становится все более острой проблемой. Как правило, они не имеют доступа к услугам системы социального обеспечения в той же мере, как работники с типовыми трудовыми договорами. Например, сейчас в Западной Европе около 10% работников не делают взносов в системы пенсионного обеспечения. В то же время охват систем страхования по безработице был на 10 п. п. ниже для временных работников, чем для постоянных, в таких странах, как Германия, Дания или Испания. Вот почему в Европе все более активно обсуждается введение гарантированного минимального дохода для всех граждан, независимо от их статуса занятости. Этот новый подход сейчас проходит апробацию в Финляндии, он также выносился на общенациональный референдум в Швейцарии. Однако единого мнения по этому вопросу до сих пор нет, прежде всего и потому, что все последствия внедрения такой схемы социального обеспечения еще до конца не ясны. Например, в Швейцарии опасаются, что из-за гарантированного дохода от государства работодатели начнут снижать зарплаты.
— Насколько эффективной в новых условиях окажется традиционная трехсторонняя (работодатели, правительство и профсоюзы) система переговоров о положении сотрудников?
— Полагаю, что механизмы трехстороннего взаимодействия и впредь будут оставаться наиболее оптимальным способом добиться того, чтобы политика правительства базировалась на общем для всех сторон понимании тех реальных условий, в которых живут и действуют работники и работодатели. Политика на рынке труда более эффективна тогда, когда она разрабатывается при участии тех, кому она адресована. К примеру, на фоне растущего неравенства многие страны в последнее время увеличивают или устанавливают новый размер минимальной оплаты труда — Малайзия в 2013 году, Германия в 2015-м, Южная Африка в 2018 году.
— В ноябре прошлого года была подписана программа сотрудничества между МОТ и Россией. Каковы цели сотрудничества?
— Эта программа ставит задачей сократить неравенство в возможностях трудоустройства между разными регионами, а также повысить производительность труда. В программе также уделяется большое внимание вопросам соблюдения норм на рабочих местах и обеспечения достойных условий труда. Мы рассчитываем, что Россия и МОТ продолжат совместную работу с целью совершенствования системы социального обеспечения через повышение эффективности системы пенсионного обеспечения, а также укрепления социального диалога на разных уровнях, в том числе по вопросам, относящимся к заработной плате.