Зеркало сцены: Большой театр

Владимир Урин, Ирина Черномурова:

«Большой — это не только образцовый театр, в котором идет образцовое «Лебединое озеро»

Директор Большого театра Владимир Урин и заместитель директора, руководитель отдела планирования Ирина Черномурова — о сохранении традиции, обновлении репертуара и об идеальном балансе

Оперные премьеры последних лет сделаны в очень разных стилях и направлениях, объединяет ли их какая-то стратегия?: В.У. : Безусловно. Прежде всего, мы стараемся восстановить постоянную оперную труппу и затормозить процесс отъезда русских талантов в Европу и в США. Сегодня многие звездные русские певцы поют везде, кроме России. Перед Большим театром в опере стоит очень важная задача — воспитать и увлечь новую генерацию певцов работой на родной сцене.
Что вкладывается в понятие «воспитание»?: И.Ч.: Огромное значение придается Молодежной оперной программе, как инструменту, который позволяет отбирать таланты для труппы, и проводить с ними интенсивный тренинг, вовлекая их в спектакли театра. Эта программа воспитывает артистов, у которых есть не только хороший голос. Сегодня необходимое условие успешной работы: музыкальная культура, владение разными стилями и языками, новая актерская школа и сценическая свобода. Наша задача создать интеллигентную воспитанную труппу, чтобы на нее опирался основной репертуар. И в данном случае это предмет особой заботы и интереса главного дирижера театра — Тугана Сохиева. Потому ряд названий, которые возникают в афише, выбираются с расчетом на творческий рост труппы и на русских певцов. Это не значит, что отдается предпочтение исключительно русским операм. Напротив, сейчас уже все признали, что русские солисты успешно конкурируют с западными коллегами и в итальянском, и во французском репертуаре.
Возвращаясь к репертуарной политике: чем определяется выбор тех или иных сочинений?: В.У.: Если мы говорим про оперу, то мы говорим про баланс — стилей, направлений и интересов. Нам кажется, что важно найти сочетание между русской музыкой (а в нее мы, разумеется, включаем сочинения и XX и XXI века, и даже пытаемся найти «своих» авторов) и зарубежными репертуарными хитами. Театр, например, активно работает с оперой-барокко (скоро премьера «Роделинды» Генделя, потом «Альчина») и оперной драматургией XX века -Шостакович, Вайнберг, Прокофьев, но и размышляет о необходимости новых прочтений классики. И «Тоска» Пуччини непременно должна будет вернуться в репертуар Большого. То же самое многообразие стилей, школ, поколений нас интересует и при формировании постановочных команд. Балансировать сложно. Мы не можем быть конвейером, ориентированным на все новые и новые премьеры. Ведь аудитория Большого театра значительно больше, чем, например, в Гамбурге или даже Баварской национальной опере. Потому мы стараемся, чтобы новые постановки шли как минимум два-три сезона, а лучшие — еще дольше.

А в чем, собственно, сложность?: И.Ч.: Большой театр представляет собой комбинацию из двух систем: русской репертуарной и западной системы стаджионе (когда спектакль прокатывается длинной серией, а потом консервируется до возобновления или снимается с репертуара). Русская система имеет свои безусловные плюсы, она позволяет воспитать актерский и певческий ансамбль. Это сейчас очень редко встречается, зато дает самые высокие художественные результаты. С другой стороны, есть ряд постановок, которые могут быть созданы только в системе stagione — есть оперы, которые требуют приглашения исключительных голосов, или певцов, владеющих определенным стилем. Такой спектакль живет до тех пор, пока у театра есть возможность собирать уникальный состав. И это, наверное, самый сложный вид менеджмента — все время комбинировать в одной афише спектакли, существующие в разных режимах или их комбинации в одном названии, но мы стараемся, ведь такая разноплановая картина обладает большим обаянием для публики.
В отличие от оперы, у балета Большого с постоянной труппой не было проблем, и тут, вероятно приходится ставить другие задачи?: В.Г.: Это верно, но, вместе с тем, в балете стратегические проблемы похожи. И дело не в том, что надо видоизменять труппу — она как раз в изумительной форме, и способна освоить лексику любого крупного современного хореографа с не меньшим блеском, чем классический репертуар. Речь скорее о том, что хотелось бы сделать богаче и шире отношение публики к Большому театру, которая ждет от него по-прежнему «Лебединого» и «Щелкунчика». Это очень деликатный процесс, внутри которого мы пытаемся двигаться, так же помня про баланс.
Конечно, мы сохраняем классику, и это не просто слова. Классический репертуар требует постоянной и кропотливой работы, его надо, как говорят балетные «чистить», и разными средствами — иногда с помощью переноса другой редакции, иногда реконструкцией, иногда возобновлением знаменитой постановки. Так, в этом сезоне на Историческую сцену возвращается «Дон-Кихот», в новых декорациях. В следующем сезоне на Историческую сцену переедет «Раймонда» и это, будем надеяться, подарит постановке новое дыхание. Классика нуждается в уходе, подобно французскому саду, с его перспективами и линиями. И это прекрасно, что в театр на должность директора балета приходит Махар Вазиев, который как никто умеет обращаться с классическим наследием, одновременно сохраняя и традиции, и свежесть этого репертуара.

Главный фактор, который на данный момент может сделать жизнь труппы интересной — это общение
с большим числом приглашенных хореографов.

А что должно создать репертуарный баланс — рядом с такой мощной классической линией?: И. Ч. Главный фактор, который на данный момент может сделать жизнь труппы интересной — это общение с большим числом приглашенных хореографов. Но только не в варианте переносов, а в процессе общения с живыми авторами. Театр уже заметно продвинулись в списке премьер, которые хореографы с мировыми именами поставили специально для Большого . Нам кажется важным собрать именно группу хореографов, которые будут создавать новые спектакли специально для нашей труппы. Очень радует успех «Героя нашего времени», в постановке Юрия Посохова и Кирилла Серебренникова, как в прошлом сезоне театр радовался «Золотым маскам», которые завоевала постановка Жана-Кристофа Майо «Укрощение строптивой». Уже точно можно сказать, что оба хореографа продолжат сотрудничество с Большим театром, а сезон 2015/16 завершит премьера нового балета Вячеслава Самодурова «Ундина», который специально сочиняется для Большого театра. Музыка Хенце уже стала балетной классикой, но и сюжет, и хореография будут полностью новыми. Разумеется, у нас продолжится дружба с Алексеем Ратманским, который много и успешно ставил на этой сцене, и сейчас совсем не случайно в рамках юбилейного фестиваля Леонида Десятникова были возобновлены замечательные «Русские сезоны». Уже есть договоренности о его следующих шагах в Большом театре. И, конечно, нам бы хотелось, чтобы публика стала доверять этому поиску, и перестать думать о том, что Большой — это только образцовый театр, в котором идет образцовое «Лебединое озеро».
Любой театр оперы и балета, особенно такого масштаба как Большой — это колоссальные постановочные расходы, которые ни в одном театре мира не окупаются. Но многие оперные дома живут на широкую ногу благодаря институту спонсорства. Как устроена эта система в Большом?: В. У. Билеты в Большой, которые традиционно считаются дорогими, на данный момент вполне сравнимы по ценам с нашими соседями (и музыкальными, и драматическими) и компенсируют примерно 25-30% потраченных средств. Все остальное — это, в первую очередь государственное финансирование, и спонсоры Большого, со многими из которых сложились давние партнерские отношения. Пока что общий объем попечительских средств у Большого не так впечатляющ, как у Metropolitan или у Баварской оперы, но эта система позволяет нам и находиться в творческом поиске, и поддерживать классические традиции Большого.
При этом Большой на данный момент не входит в тройку самых богатых театров мира?: В. У. Однако, мы производим достойное впечатление и партнерства с Большим театром ищут лучшие и богатейшие театры. В Большом — высочайшая постановочная культура и уникальные мастерские, где накоплен невероятный опыт. С одной стороны, Большой театр использует все новые театральные технологии в новых постановках, а с другой — здесь сохранились традиции живописных декораций — Вильяме, Вирсаладзе, Левенталь, которые давно утрачены на Западе. Потому зрители со всего мира испытывают невероятный восторг от возрожденной «Царской невесты», где любовно восстановили декорацию Федоровского. Это, своего рода, чудо Большого театра.