Мэр Москвы объявил о возобновлении производства легковых автомобилей под историческим брендом

Об этом Сергей Собянин утром в понедельник написал в своем блоге, пояснив, что такое решение было принято после того, как иностранный собственник решил закрыть московский завод Renault. Правительство города не могло остаться безучастным к судьбе многотысячного трудового коллектива предприятия, который остался без работы, а потому завод будет принят на баланс столицы.

Что именно за автомобили уже в этом году должны начать сходить с конвейера, градоначальник не уточнил, отметив, что на первом этапе будет организовано производство классических автомобилей с двигателем внутреннего сгорания, а в перспективе — и электромобилей.

Едва ли речь идет о возобновлении выпуска «Москвича-2141» — последней модели АЗЛК, выпускавшейся на заводе до того, как в марте 2002 года главный конвейер был окончательно остановлен. В экспортном варианте модель называлась ALEKO, что не имело никакого отношения к герою Пушкина из поэмы «Цыганы», это было остроумным сложением первых букв от «Автозавод Ленинского Комсомола». Но в народе за не слишком высокую надежность машину называли «калекой». За прошедшие два десятка лет конструкция, за основу которой в свое время был взят автомобиль марки Chrysler-Simca, и вовсе стала архаикой. Да и оборудование, на котором выпускались эти машины, давно уже распродано в другие страны, в том числе в Иран.

Отчасти подсказкой может служить то, что партнером проекта Правительство Москвы выбрало КАМАЗ. Если кто забыл, когда-то предприятие выпускало не только грузовые автомобили, но и микролитражки «Ока» — в Набережных Челнах они назывались «Кама». И в контексте того, что сейчас на КАМАЗе всерьез обсуждается идея сделать упор на выпуске кабин грузовиков образца 1976 года, то, как говорится, почему бы и нет. Хотя слава у автомобиля тоже была не самая лучшая — за небольшие шансы выжить в серьезном ДТП «Оку-Каму» называли «капсулой смерти».

Поэтому хочется думать, что речь все же идет об электромобиле «Кама-1». Разработанная питерскими студентами — при участии КАМАЗа, конечно же — машина собрала очень хорошие отзывы в Интернете, где принято забрасывать известной субстанцией все отечественные электромобильные стартапы. На изготовленном в единственном экземпляре ходовом прототипе краска не пузырилась, кузовные зазоры были ровными, ничего не отваливалось. Выглядела машинка симпатично, да и ехала бодро. Запас хода в 250 км, максимальная скорость — 150 км/ч, а разгон до «сотни» за 6,7 секунды. Публика ожидала увидеть пенсионерскую коляску, а ей показали не то что бы «пулю», но что-то вполне себе быстрое. Серийный выпуск этой симпатичной машины должны были начать еще в прошлом году, но теперь передвинули на 2024 год. Если именно ей предстоит стать «Москвичом», то это наверняка может сдвинуть сроки реализации проекта поближе ко дню сегодняшнему.

После заявления мэра, которое, конечно же, надо считать скорее политическим, остаются и другие вопросы. Например, российский филиал Renault — ЗАО «Рено Россия» — еще осенью 2015 года зарегистрировал в Роспатенте права на товарный знак «Москвич», его логотипы, написание, как кириллицей, так и латиницей, а также на все изображения, которые когда-либо использовались на автомобилях АЗЛК. То есть, вроде бы нельзя просто так взять и снова начать выпускать «Москвичи». Разве что написать название марки в старой орфографии — «Москвичъ». В контексте того, что в последние годы на АЗЛК выходили модели с ретро-названиями «Святогор», «Юрий Долгорукий», «Иван Калита», это смотрелось бы логичным.

Само по себе возрождение автомобильного бренда со славной историей — инициатива, безусловно, правильная. Жаль только, что, как это сейчас модно говорить, «триггером» для нее послужили известные события, а не наше стремление с уважением относиться к своему прошлому. Знаменитую некогда «Летающую тарелку» рядом с выходом из метро «Текстильщики» — инопланетное по виду архитектурное сооружение из стекла и алюминия, в котором когда-то находился музей АЗЛК, доламывали совсем недавно, в феврале 2022 года.

Дмитрий Гронский