24.12.2022, 23:05

Коммерсантъ-История №12 (145)

Что случается после смены власти

Знаете ли вы, что получается, когда в России начинают что-то делать?

Злые западные языки утверждают, что в результате обязательно получается автомат Калашникова. Но мы-то с вами знаем, что это гнусный поклеп. Ведь если верить сообщениям российских информагентств, совсем неплохо получаются самые разные виды вооружений, а не только АК. Да и за сельхозпродукцию, в отличие от времен всеобщего насаждения кукурузы Н. С. Хрущевым и битв за урожай более поздних времен, приходится стыдиться гораздо меньше.

Иное дело государственный строй. Возьмем хотя бы Петра I. Вроде бы он пытался европеизировать Россию, создать стройное законодательство, отойти от застарелых и мешающих развитию норм. И сам разработал новый порядок наследования престола, позволявший монарху выбирать себе достойного преемника. Устав этот опубликовали 300 лет назад, 11 февраля 1722 года*, и он мгновенно вызвал брожение умов, которое попытались утихомирить с помощью одобренного к публикации императором многословного трактата, где как лучшая форма правления прославлялось не ограниченное никакими законами самодержавие. Интересной оказалась и судьба устава о престолонаследии, нарушенного самим же его автором. Детали — в тексте «Со всеми правами и прерогативами».

А среди того, что насаждал в стране первый российский император, лучше всего прижились ананасы. Конечно же, в теплицах. И со временем их даже начали поставлять за границу. Подробности — в статье нашей постоянной рубрики «Забытый быт» — «Культура ананасов приняла громадные размеры в Петербурге».

Тем временем самодержавие только укреплялось, ярким примером чему служит история с катастрофическим пожаром в Зимнем дворце, произошедшим 185 лет назад, 17 декабря 1837 года. Император Николай I лично запретил публикацию рассказа о пожаре, написанного поэтом В. А. Жуковским. А то, что было дозволено печатать, мягко говоря, переосмысливало действительность. Об этом — наша подборка «В газетах нет и сотой доли правды».

После Февральской революции 1917 года в стране, казалось бы, началась новая жизнь — создание демократического строя. Узаконить это государственное устройство должно было Учредительное собрание. Но с его созывом возникали постоянные сложности, усугубленные тем, что с его помощью каждый из лидеров партий хотел обрести неограниченные, почти самодержавные полномочия. Об этом — материал «Временный Президент разрешает все дела».

После Октябрьской революции никто не скрывал, что в стране — диктатура, но о том, что В. И. Ленин, а затем и И. В. Сталин, по сути, самодержцы, упоминать было не принято. Мало того, формальным главой РСФСР, а потом и СССР стал человек, умевший менять свой облик так, чтобы его везде принимали за своего. И ошибся «искусственный мужичок», как его называли враги советской власти, лишь один раз. Наглядные доказательства — в публикации «Простота — величайшая сила».

А процесс создания появившегося 100 лет назад, 30 декабря 1922 года, СССР был запущен тем, что среди руководителей-коммунистов, которые возглавляли советские республики, связанные между собой договорами, появилась тенденция к большей самостоятельности, очень раздражавшая Москву. Вся подоплека — в собрании документов «Окраинные государства представляют наиболее лакомый кусок».

Постоянно ожидавшие нападения недружественных стран, руководители партии и правительства не жалели средств для закупки новейших иностранных образцов вооружений. Что из этого иногда получалось — в статье «Превосходит по разрушительной силе любое подобное оружие».

О разных аспектах самодержавия, государственного строя, который раз за разом пытались сменить,— этот выпуск ежемесячника «Коммерсантъ-История».

Евгений Жирнов, руководитель историко-архивной службы ИД «Коммерсантъ»