Прокатная десятка

Обзор «Ъ-Weekend»: «Четвертый полнометражный фильм Оза Перкинса (его генеалогическое древо и творческая судьба сами по себе достойны экранизации; достаточно, пожалуй, знать, что в девять лет он сыграл маленького Нормана Бейтса в "Психо-2" со своим отцом Энтони Перкинсом в главной роли) еще до премьеры стал (на пару с "Максин XXX" Тая Уэста) самым ожидаемым и заведомо самым главным хоррором этого года. Дело не только во вполне изощренно спланированной промокампании (среди прочего Собирателя во всей его омерзительной красе не показывали публике до самого последнего момента, но при этом можно было позвонить по специальному номеру, включающему три шестерки, и прослушать начитанное накрепко вошедшим в образ Кейджем сообщение), но и в беспрецедентных по нынешним временам первых отзывах, в которых "Собирателя душ" называли, например, "лучшим хоррором десятилетия, если не лучшим вообще", а также сравнивали с классикой вроде "Молчания ягнят" и "Семи", причем не просто из-за соответствия эпохе (о времени действия фильма постоянно напоминает висящий на самом видном месте в полицейском участке портрет Клинтона), но и по тому, что касается художественного уровня и значительности».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Душа обязана убиться».

Кинокритик Юлия Шагельман: «"Моя семья" — вольная экранизация романа австралийской писательницы Лили Бретт "Слишком много мужчин", опубликованного в 1999 году и опирающегося на историю ее собственной семьи. Бретт, дочь польских евреев, переживших Освенцим, родилась в 1946 году в лагере для перемещенных лиц в Германии. Когда ей было два года, семья перебралась в Мельбурн. Травма холокоста, о котором родители почти никогда не говорили, стала во многом определяющей для ее творчества.

Главная героиня фильма Рут Ротвакс (Лина Данем) моложе своего прототипа: в 1991 году, когда разворачивается действие, ей тридцать шесть лет. Она родилась уже в Америке, куда ее родители эмигрировали после Второй мировой войны, и ничего не знает об их прошлом, кроме обрывочных фактов,— в семье это было запретной темой. После падения железного занавеса она отправляется в Польшу в поисках корней вместе со своим отцом Эдеком (Стивен Фрай, специально для роли выучивший польский язык). Ему, когда-то узнику Лодзинского гетто, затем Освенцима, а ныне жовиальному балагуру и обаятельному неряхе, меньше всего хочется возвращаться в места, где он едва остался в живых. Однако он делает это ради дочери, настолько замкнутой в собственных переживаниях, что она далеко не сразу осознает, как тяжело даются отцу эти "каникулы"».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Страсти родовые».

Кинопрокатчик «Наше кино»: «Когда-то у Влада Фокина было все — спортивная карьера по прыжкам в воду, большое будущее, Олимпийские игры, лучший друг. Но сейчас он переживает кризис и неизвестно, как бы он закончился, если бы к нему не пришли следователи с необычным предложением. Он должен принять участие по клифф-дайвингу и помочь им вычислить грабителей среди экстремалов-любителей. Влад отправляется в Крым и помимо всего прочего встречает там бывшего лучшего друга, который каким-то образом связан с преступниками. Как именно — это ему и предстоит выяснить, а заодно наладить свою жизнь и вернуть стремление к соревнованиям».

Кинопрокатчик Global Film: «Лучшие агенты ФБР и полиция разыскивают серийного преступника, жестоко убившего 11 женщин. След удается взять только детективу Ортега, но после того, как пропадает его племянница, дело принимает еще более опасный поворот. Под подозрением находится каждый, кто ведет расследование».

Кинопрокатчик Cinemaus Studio: «Иэн решает отправиться в одиночное путешествие по неизведанному лесу, однако на пути ему встречается группа туристов, к которым он решает присоединиться. Все вместе они останавливаются на ночь в местной хижине, Иэну начинает казаться, что кто-то их преследует, и его растущая паранойя быстро распространяется на остальных членов группы. С этого момента их путешествие превращается в настоящий кошмар и борьбу за выживание».

Кинокритик Михаил Трофименков: «Фильмы о катастрофах — достаточно редкий по нынешним и так уже катастрофичным временам. Несмотря на то что они концентрируют в себе весомые архетипы: красоту взбесившейся стихии и победоносный поединок ничтожной, но упорной человеческой воли с этой самой стихией.

Все это в фильме в наличии, хотя речь идет, казалось бы, не о таком бедствии, как землетрясение или извержение вулкана. "Всего лишь" лесные пожары, от которых только в США ежегодно выгорают десять миллионов лесных акров.

Сцены пожаров — лучшее, что есть в фильме. Они совмещают и хроникальные кадры, и ненавязчивые спецэффекты, в них, как ни странно, веришь. Облако дыма, вздымающееся над городком Паркером где-то на американском Западе, напоминает атомный гриб над Хиросимой. Обитатели Колберта, что по другую сторону каньона, уверены, что беда до них не доберется, но нет. И вот уже низовой огонь пожирает, перепрыгнув каньон, леса и поля, и с неба сыплются мириады искр, и перепуганные птицы удирают из испепеленных гнезд».

Подробнее о фильме  — в материале «Ъ» «Нет драмы без огня».

Кинокритик Юлия Шагельман: «В "Мадам Клико", в основу сценария которой легла документальная книга писательницы Тилар Маццео, сходятся сразу несколько популярных трендов. С одной стороны, это корпоративный байопик из тех, что регулярно выходят на экраны в последние пару лет: "героями" фильмов уже становились кроссовки Nike, телефоны BlackBerry, Uber, "Тетрис", острые чипсы и провальные стартапы, так почему бы теперь не рассказать о шампанском? С другой — это история сильной и независимой женщины, сумевшей обойти конкурентов в традиционно мужском бизнесе и во многом его революционизировавшей. Ну а костюмные мелодрамы "в богатом доме с несчастным концом", да еще и снятые на фоне открыточных пейзажей, и вовсе никогда не выходят из моды.

Именно эта составляющая наиболее ярко выражена в картине Томаса К. Нэппера. Да и то кажется, что это заслуга не столько режиссера, в 1990-х снимавшего клипы для Робби Уильямса, в 2017-м поставившего драму о боксе, а затем подвизавшегося в не сильно успешных сериалах, сколько одного из продюсеров фильма — Джо Райта. По крайней мере, сочетание красивой картинки и непринужденных манер персонажей, которых хлебом не корми и шампанским не пои, только дай поваляться то на полу в фамильном доме, то прямо на голой земле среди виноградных лоз, вызывает стойкие ассоциации с экранизацией "Гордости и предубеждения" (2005), режиссером которой был Райт. Тем более что и эпоха — начало 1800-х годов — здесь примерно та же самая, и ампирный покрой платьев, в "Мадам Клико" выгодно подчеркивающий формы исполнительницы главной роли Хейли Беннетт (по совместительству продюсерской подруги), такой же».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Винная феминистка».

Кинокритик Андрей Плахов: «Живописная ткань фильма (его оператор Мартин Гшлахт награжден на Берлинском фестивале за выдающееся художественное достижение) напоминает о гротесках Босха и Брейгеля, о светотени Рембрандта. Хотя действие происходит гораздо позднее, в середине ХVIII века, когда уже недалек восход романтизма. Но ничего романтического ни в пейзаже, ни в картинах быта австрийской деревни не наблюдается: ржавые землистые поля, вязкие лесные болота, изнурительный труд по погрузке рыбы, неотапливаемые каменные жилища, отечные лица крестьян.

Только вначале возникает духоподъемный кадр с лесным водопадом, но лишь для того, чтобы увидеть, как женщина сталкивает в его бурлящие воды люльку с младенцем. И тут же начинается почти хоррор: обезглавленное тело преступницы выставлено напоказ, а местные жители будут по ночам отрезать от трупа пальцы рук и ног — говорят, это приносит в семью счастье и потомство. Такой палец получила от брата перед свадьбой Агнес и положила его под матрас. Но вместо счастья и ребенка ей досталось то, что в деревнях называли "дьявольской баней" — тяжелая форма меланхолии или депрессии. И кончилось все тем же, чем началось,— преступлением и наказанием».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Суицид по доверенности».

Кинокритик Юлия Шагельман: «Ежегодные сообщения о температурных рекордах и аномальном зное — давно уже привычная часть новостного фона. Джиневра Эльканн, для которой "Я же говорила" — вторая полнометражная режиссерская работа, вместе со своими со-сценаристками Иларией Бернардини и Кьярой Барзини делает даже не такое уж невероятное допущение: в ее фильме беспрецедентная жара охватывает Рим уже в январе, когда с улиц и из квартир еще не убраны елки и прочая рождественско-новогодняя атрибутика. Закадровые голоса из радиоприемников сообщают, как 32 градуса превращаются в 36, подбираются к сорока, но и на этом дело не останавливается.

Город плавится в раскаленном мареве: оператор Владан Радович как будто слегка размывает каждый кадр, погружая его в дымку желтых, оранжевых, красных тонов, заставляя зрителей на себе прочувствовать пышущий с экрана жар.

Персонажи картины при этом продолжают одеваться по сезону, а не по погоде, в худи, кофты и сапоги, несмотря на льющий с них градом пот, как будто упорно пытаются сделать вид, что ничего выходящего из ряда вон не происходит, и сохранить остатки нормальности. С последней, впрочем, большинство из них давно попрощалось — и климатическая перверсия только обостряет и подогревает личные кризисы, комплексы и неврозы. Все они сплетаются в единый клубок, ниточки которого тянутся от одного героя к другому».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Жаркие странности».

Кинокритик Михаил Трофименков: «В фильме есть то, что кажется реальной загадкой. Каким образом в это варево окунулся Джей Кей Симмонс? Не только исполнитель роли амбивалентного журналюги Джея Джона Джеймсона в фильмах о Человеке-пауке, но и обладатель "Оскара", "Золотого глобуса" и "Бафты" за роль (второго плана) тиранического режиссера в фильме Дэмиена Шазелла "Одержимость" (2014). Актер таких фильмов, как "После прочтения сжечь" (2008) братьев Коэн и "Ла-Ла Ленд" (2016) того же Шазелла. Разгадка на самом деле очень проста: Симмонс — супруг снявшей этот фильм Мишель Шумахер. Впрочем, какая разница».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Игры деда-людоеда».