В Молдавии 30 октября состоится первый тур президентских выборов. Социологи прочат победу пророссийскому политику — социалисту Игорю Додону, который опережает по популярности ближайших преследователей: лидера проевропейской партии «Действие и солидарность» Майю Санду и кандидата от правящей Демпартии Мариана Лупу. Корреспондент “Ъ” ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ поинтересовался у ИГОРЯ ДОДОНА, готов ли он в случае победы признать Крым российским, куда отправится с первым визитом и будет ли добиваться разрыва соглашения об ассоциации Молдавии и ЕС.
Фото: Андрей Мардарь, Коммерсантъ / купить фото
— Последний опрос общественного мнения показал, что за вас готовы проголосовать больше 40% избирателей. На сколько процентов в своей победе уверены вы?
— Наши шансы на победу вполне реальны — причем уже в первом туре. Если нет, то во втором туре с большим отрывом нам удастся победить любого из тех, кто может стать моим соперником.
— Это Майя Санду и Мариан Лупу.
— Да. Оба были во власти. И первая и второй — сторонники евроинтеграции, которая крайне непопулярна в обществе. Сейчас самый низкий уровень поддержки евроинтеграции за последние семь лет. Грядущее голосование — это результат протестов в начале этого года, когда мы добивались досрочных парламентских выборов и прямых президентских. Поэтому у кандидатов, которые были во власти последние семь лет, шансов победить нет.
— Если вашу предвыборную программу свести к одной фразе, то это борьба со сложившейся в Молдавии «коррупционно-олигархической системой».
— Да, мы против этой власти. Руководство страны пытается показать, что сейчас идет геополитическая борьба, потому что ей выгодно, что она за Европу, а другие — за Россию. Но основной сюжет этих выборов — противостояние оппозиции и власти. У оппозиции шансов больше, так как власть поддерживают не более 10–15% избирателей.
Основа нынешней коррупционной системы — парламентское большинство. С его помощью контролируются правительство и репрессивные органы, такие как прокуратура.
Что надо сделать? Мы не отказываемся от нашей позиции, что нужно добиться досрочных парламентских выборов. Поэтому президентские выборы, на которых мы должны победить,— это промежуточный этап освобождения страны от коррупционного режима. Нужно победить на президентских выборах, а потом использовать все имеющиеся у президента рычаги, чтобы добиться досрочных парламентских выборов.
Мы понимаем, что борьба будет непростой, потому что у президента нет полномочий по роспуску парламента. Но у него есть рычаги, чтобы расшатать эту систему, что я и буду делать. Буду настаивать на досрочных парламентских выборах. Если власть не пойдет на уступки, обращусь к народу, проеду по всем населенным пунктам и предложу два выхода: либо референдум о роспуске парламента и досрочных выборах, либо референдум по изменению конституции, чтобы у президента появились полномочия распускать парламент.
— Можно ли говорить, что Игорь Додон ведет борьбу лично с Владимиром Плахотнюком (фактический руководитель правящей Демпартии, олигарх)?
— Можно говорить, что Игорь Додон ведет борьбу с этой властью, а власть — это Владимир Плахотнюк.
— Помимо возможности инициировать референдум у президента есть еще один инструмент — Высший совет безопасности (ВСБ), в котором состоят руководители спецслужб. Глава государства вполне может потребовать от этого органа предоставления информации о том, что и как делает Владимир Плахотнюк, в каких схемах участвует. Вы этим инструментом готовы пользоваться?
— У президента еще и другие полномочия: он предлагает кандидатуру генпрокурора, снимает и назначает судей разных инстанций, назначает состав ВСБ. Эти и не только эти инструменты будут использованы, чтобы добиться основной цели — освобождения захваченного государства.
— Вас называют пророссийским политиком. Это так? Только не отвечайте, что вы политик промолдавский, придумайте что-нибудь пооригинальнее.
— Те, кто делит политиков на пророссийских, проамериканских, прорумынских, проевропейских, пытаются расколоть страну по геополитическому принципу. И надо признать, что, к сожалению, молдавское общество разделено. С этим на данном этапе ничего не поделаешь. Часть населения хочет в Европу, другая, большая часть, хочет сближения с Россией. Чтобы не отвечать стандартно о том, что я промолдавский, я скажу: да, я преследую определенные цели — стратегическое партнерство с Россией. Но я никогда не буду антиевропейским и антирумынским. Я буду защищать национальные интересы страны.
— В 2014 году во время парламентских выборов одним из элементов вашей агитации была фотография с Владимиром Путиным. Что это, если не иллюстрация пророссийской направленности?
— У нас и предвыборная кампания шла под лозунгом «Молдова может быть сильнее вместе с Россией». Партия социалистов от этого не отказывалась, в программе партии записано, что она за денонсацию соглашения об ассоциации Молдавии с ЕС и вступление в Евразийский экономический союз. Это не меняется. У президента Додона полномочий денонсировать соглашение об ассоциации нет. Но президент Додон, скорее всего, обеспечит проведение национального референдума по геополитическому вектору. Кроме этого он добьется досрочных парламентских выборов, и если на них Партия социалистов возьмет большинство, то она свою программу реализует.
— По соглашению об ассоциации можно поподробнее? Вы в 2014 году говорили, что оно будет расторгнуто, но в этом году я не слышал, чтобы вы во время предвыборной кампании так жестко ставили вопрос. Наоборот, обещаете сохранить партнерство с ЕС.
— Партия социалистов будет и дальше настаивать на денонсации соглашения. Но президент страны, который не может быть членом какой-либо партии, не имеет на это полномочий. Он может прислушаться к мнению большинства граждан и предложить референдум по этому вопросу. А что касается партнерства с Западом и Востоком, я считаю, что добьюсь трехсторонних переговоров с Россией и ЕС, чтобы открыть для нас российский рынок.
— Не кажется ли вам, что расторжение соглашения повлечет за собой ответную реакцию ЕС вплоть до отмены безвизового режима с Молдавией?
— Расторжение соглашения возможно только после парламентских выборов и только по результатам национального референдума. Не думаю, что расторжение соглашения с ЕС либо его пересмотр и безвизовый режим как-то связаны. Это разные вещи, подписывались в разное время. Думаю, безвизовый режим для наших граждан в любом случае должен быть и будет сохранен.
— То есть беспартийный президент Додон все равно будет стараться реализовать пункт программы Партии социалистов о расторжении соглашения об ассоциации?
— Президент не имеет права…
— Понимаю, но референдум — это разве не один из шагов по реализации этого пункта?
— По самым важным вопросам, касающимся национальных интересов, должен быть проведен референдум. Мы его проведем, а уже политические партии в парламенте пусть принимают решение.
— На сколько шагов вперед вы просчитываете свои действия?
— Я президент Шахматной федерации Молдавии.
— Значит, как минимум на несколько. Тогда вы уже должны знать, в какую столицу в случае победы совершите первый визит. В Москву или в Брюссель?
— Первой будет Москва, вторым — Брюссель, третьим — Бухарест.
— Четвертым — Вашингтон?
— Четвертым, может быть, Киев. Тоже наши соседи.
— Вас на теледебатах недавно спросили, кому принадлежит Крым. Вы ответили: России. Что вы имели в виду?
— Де-факто он принадлежит России. Это знает весь мир. Юридически это все еще не оформлено, очень много государств, большинство западного мира это не признали. Но де-факто, скажем честно, Крым принадлежит России.
— Он стал российским в соответствии с международным правом?
— Есть разные мнения. Есть западное…
— Меня ваше интересует.
— Для меня как для политика важно, чтобы из ошибок, которые сделало руководство Украины, мы извлекли какой-то опыт и не повторяли их. Если руководство страны берет курс на борьбу с этническими меньшинствами, то происходит то, что происходит. Мы сделаем все возможное, чтобы в Молдавии это не повторилось.
— Вот наступает 31 октября. Кандидат Додон стал главой государства. Президент Додон готов будет повторить слова кандидата Додона о том, что Крым — это Россия?
— Скажу, что де-факто. Юридически еще не признано.
— Станете ли вы инициировать процедуру признания Крыма российским в случае избрания?
— Нам надо быть в хороших отношениях с нашими соседями, поэтому этот вопрос следует очень тщательно обдумать.
— На вопрос, чей Крым, вы отвечаете: российский. А при ответе на вопрос, готовы ли вы признать это, став президентом, уже сомнения чувствуются…
— Если мы признаем Крым, не повлечет ли это признания кем-то Приднестровья? Меня вот это волнует. Чтобы у нас не произошло то же самое с Приднестровьем. Давайте так: политик Игорь Додон считает Крым де-факто российским. После 31 октября поговорим.
— Но де-факто и Приднестровье тогда следует считать независимым. Там еще на референдуме 2006 года проголосовали за это.
— Нет, это разные вещи.
— Почему же разные? Объясните мне разницу между референдумами — в Крыму и в Приднестровье.
— Разница очень большая по сравнению с Крымом. Крым Россия признала. А Приднестровье никто не признавал. Я надеюсь, что и не признает.